Роберт Сальваторе - Проклятие демона
— Настоятель Браумин, колокол! — запинаясь, повторял монах, указывая в сторону центральной колокольни.
— Что случилось, брат Диссин? — строго спросил Браумин, опуская руки на его плечи и пытаясь успокоить монаха.
— Колокол! — в очередной раз произнес Диссин, по щекам которого катились слезы. — Ты должен видеть это сам!
Из глубины монастыря донеслись другие крики:
— Знамение! Чудо!
Кастинагис, Талюмус и Виссенти бросились к колокольне. Браумин повернулся и увидел, что Джилсепони и двое ее спутников смело пересекли цветочный кордон. Настоятель попытался их задержать и вдруг обнаружил, что не в состоянии этого сделать. К своему удивлению, он почувствовал: случилось действительно нечто чрезвычайное, чего он не мог и не имел права отрицать.
Вместе со всеми Браумин устремился к монастырю, миновал несколько лестниц и коридоров и, наконец, оказался у лестницы, ведущей на колокольню. На винтовой лестнице было полно монахов, настолько возбужденных и ошеломленных, что они даже не заметили, как вместе с ними бежит больной герцог Тетрафель.
Одолевая один вираж лестницы за другим, Браумин выбрался на площадку, откуда был отчетливо виден главный колокол монастыря Сент-Прешес. В него ударила рукотворная молния, возвещая о прибытии Джилсепони в Палмарис.
На потемневшей стенке старого колокола, словно вырезанное огненным резцом, запечатлелось изображение поднятой руки, обхватившей лезвие меча.
Браумин раскрыл от изумления рот. Затем повернулся к Джилсепони.
— Как тебе удалось… — начал спрашивать он и вдруг увидел, что Джилсепони ничуть не меньше его поражена увиденным.
Он устал. Он давно не мылся, но на это сейчас не было сил. Если чума еще не проникла в его тело, то, скорее всего, это ненадолго. Но у брата Холана Делмана и в мыслях не было оставить борьбу с чумой. Ни в коем случае, когда видишь, сколько людей умирает под стенами Сент-Бельфура.
Об этом не помышляли ни настоятель Хейни, ни другие монахи, оставшиеся здесь после того, как было решено открыть монастырские ворота. Трое братьев скончались в ужасных мучениях, заразившись во время своих безуспешных попыток помочь заболевшим. До сих пор монахам так и не удалось никого вылечить, хотя их героические попытки помочь продлили жизнь многим людям.
Но даже этот факт не мог остановить Хейни, Делмана и их собратьев. И принц Мидалис, питая неизменные дружеские чувства к простым людям, не желал прятаться в своем небольшом дворце на территории крепости Пирет Вангард. Как и монахам, ему было невыносимо слышать крики умирающих.
Мидалис пока оставался здоровым, зато у Лиама налицо были все признаки начавшейся чумы.
Холан Делман поспешил в сумрак своей кельи с единственным желанием на какое-то время отгородиться от окружающего мира. О болезни Лиама он узнал только сегодня утром, едва начав, как обычно, помогать больным у стен Сент-Бельфура, и эта новость сразила его сильнее, чем ежедневный изнурительный труд по уходу за больными чумой. Как ему хотелось броситься к Лиаму и утешить его! Как он хотел направить все свои целительные силы в помощь другу прямо сейчас, когда еще не поздно и чума не успела пустить корни в его теле!
Однако Делман не мог бросить свои обязанности, посчитав тем самым жизнь своего дорогого друга выше жизни остальных. Это противоречило его вере и представлениям о Боге. Да, они успели крепко сдружиться с Лиамом О’Блайтом, однако Холан Делман любил Бога превыше всего.
Но любовь к Богу не могла облегчить его душевную боль, которую причинило ему известие о болезни друга.
Делман свернулся калачиком на своей койке, натянул одеяло и попытался хоть на время забыться.
Вначале он почувствовал ее и вздрогнул. Он откинул одеяло и тогда увидел ее.
В келье стояла Джилсепони.
Холан Делман сел на постели.
— Как ты здесь очутилась? — спросил он. — Неужели корабль…
Он не договорил, ибо вдруг понял, что перед ним находится не настоящая Джилсепони, а ее духовный двойник. Делман глотнул ртом воздух, пытаясь успокоить заколотившееся сердце. Он заерзал на койке, качая головой и дрожа всем телом.
— Брат Делман, мы нашли решение, — наполовину словами, наполовину мысленно сообщила ему Джилсепони.
Холан Делман знал о путешествии в духе, но никогда воочию не видел. Первой мыслью Делмана было, что Джилсепони умерла и теперь к нему явился ее призрак. Затем догадался, что перед ним находится духовный двойник Пони.
— Брат Делман! — уже настойчивее произнесла она.
Он понял, что Джилсепони старается успокоить его, поскольку время дорого и она не сможет долго оставаться в Вангарде.
— Где ты находишься? — спросил он.
— В монастыре Сент-Прешес, — ответила она.
Неожиданно ее голос ослабел, и теперь разговор шел скорее на уровне чувств, нежели на словах. Затем возникла картина места, которое Холан Делман знал очень хорошо. Ее сменила другая картина: плоская гора и высохшая рука, простертая из недр скалы.
— Отправляйтесь туда все, кто болен, и все, кто здоров, — сказала Джилсепони. — Отправляйтесь туда и вы исцелитесь.
Духовный двойник исчез.
Некоторое время брат Делман продолжал сидеть на постели, шумно дыша. Потом вся его усталость куда-то пропала, и он бросился к настоятелю Хейни.
В тот же день в монастыре Сент-Прешес состоялась новая встреча Джилсепони, Тетрафеля и Браумина.
— Туда должны пойти все, — сказала Джилсепони. — И больные, и здоровые. Это должна быть не бредущая толпа, а упорядоченное шествие под защитой ваших солдат.
Герцог Тетрафель, до которого только сейчас начало доходить, скольких хлопот потребует это путешествие, колебался.
— Я готов послать часть солдат, — согласился он.
— Всех! — не терпящим возражений тоном отчеканила Джилсепони. — Повторяю, туда должны отправиться все без исключения. А прежде вы должны будете отправить послание в Урсал и попросить короля Дануба направить на охрану северных дорог всю его армию. Напишите ему, что при этом необходимы согласованные действия, как на настоящей войне. А ты, настоятель Браумин, должен отправить в Барбакан братьев, используя всю доступную тебе магию, чтобы они оказались там как можно быстрее. Как только монахи вкусят крови Эвелина, они, уже не боясь заболеть, смогут помогать паломникам в пути на Аиду.
— Но ты же говорила, что не в состоянии меня вылечить, — возразил герцог Тетрафель.
— Я могу приостановить течение болезни на достаточно длительное время, чтобы вам удалось совершить путешествие на Аиду и исцелиться.
