Олег Авраменко - Игры Вышнего мира
– Ну, наверное, вернусь на Нолан, приму титул барона и стану управлять нашими поместьями. Отец не возражает – они с мамой не собираются уезжать из Империи. Одновременно буду разбираться со всякой нечистью. На нашей Грани, если не считать ведунов, живет только один колдун – но он уже старый, так что работа для меня найдется.
– Что ж, достойный выбор, – одобрил Ильмарссон. – А продолжать свое образование не собираешься?
– Пока еще не решил. Может, понемногу буду изучать университетский курс – книги у меня есть, ума и способностей, надеюсь, хватит. А когда буду готов, поеду в Вечный Город, в Авентинский университет, и там постараюсь сдать экзамены на степень бакалавра. Но это только планы на будущее, сейчас я не думаю о дальнейшей учебе. Просто возвращаюсь домой, на родную Грань.
– Однако ты заехал на Торнин, – заметил Ильмарссон. – А это, если я еще не забыл географию, не совсем по пути. Или тебя просто одолела ностальгия по родной школе?
– И ностальгия тоже, – признался Марк. – Здесь прошло четыре лучших года моей жизни. А еще я привез вам новую ученицу. Не знаю, сочтете ли вы ее достойной бесплатного обучения, но если нет, то…
– То все равно возьмемся учить бесплатно, – сказал Ильмарссон. – Когда вы с Беатрисой поступили в школу, мы не стали брать за вас плату, однако ваш отец пожертвовал школе внушительную сумму. Так что мы примем твою протеже… Гм, тем более что она заслуживает всяческого внимания, раз ты привез ее к нам из такого далека. Она из самой Империи или с Магистрали?
– Нет, главный мастер, она здешняя, из нашего архипелага. – И Марк поведал ему всю историю, начиная со своей встречи с мальчишкой Куртом и заканчивая сном Герти. При этом обнаружилось, что Ильмарссон знал даже о видении Беатрисы, когда у нее отнимали тело, и Марку не пришлось долго объяснять, почему он сразу и безоговорочно поверил словам Герти.
К тому времени, как Марк закончил свой рассказ, солнце уже полностью взошло. Ветер заметно посвежел, а волны стали сильнее набегать на берег, окатывая брызгами сапоги Марка и подол мантии главного мастера. Ильмарссон сказал:
– Ладно, пойдем наверх.
Они поднялись в школьный парк, главный мастер закрыл калитку и присел на скамью под стеной. Марк устроился рядом с ним.
– Этот случай, – задумчиво проговорил Ильмарссон, – можно было бы назвать заурядным, если бы не сон девушки. Вернее, послание. Причем послание, как мне представляется, в первую очередь адресованное тебе, а не ей.
– Почему вы так считаете, главный мастер? – спросил Марк, хотя заранее догадывался, каким будет ответ.
– Я уверен, что отнюдь не случайно Герти во сне явились те же самые люди, что и в видении Беатрисы. Таким образом тебе давали понять, что Вышний мир крайне заинтересован в судьбе этой девушки.
– Тогда почему сон приснился ей, а не мне?
– Ну, во-первых, нужно было убедить ее ехать с тобой. А во-вторых, и это самое главное, если бы сон приснился тебе, ты не был бы до конца уверен в его истинности, мог бы счесть его продуктом собственного подсознания.
– Да, наверное, – согласился Марк. – Зато когда Герти описала мне Ривала де Каэрдена и братьев королевы Инги, я сразу понял, что это действительно послание. Ведь она не могла знать о видении Беатрисы, а значит, не могла этого выдумать – ни наяву, ни во сне… И все же, с какой стати Вышний мир заинтересовался ею?
– Тут напрашивается много разных предположений. Думаю, и у тебя есть свои мысли на этот счет. Ведь так?
– Кое-что есть, главный мастер. Если бы Герти осталась на Зелунде, она бы жила во враждебном окружении. Со временем это могло ожесточить ее и толкнуть на путь служения Тьме. Возможно, у нее есть все задатки, чтобы при соответствующем стечении обстоятельств стать могущественной черной ведьмой. Вышний мир не хотел этого допустить и воспользовался моим появлением в тех краях, чтобы я забрал с собой Герти.
Ильмарссон кивнул:
– Такой вариант не исключен и даже вполне вероятен. Как следует из принципа Оккама, самое простое объяснение обычно оказывается самым правильным. Я, конечно же, буду присматривать за девушкой, тут ты можешь быть спокоен. – Он сделал паузу и испытующе посмотрел на Марка. – Это все, о чем ты хотел поговорить со мной?
Марк замялся, но глаз не отвел.
– Нет, не все, главный мастер, – произнес он нерешительно. – Если вы помните, в четвертом классе мы с Беатрисой помогали одной девочке, Оливии Вайсбург, готовиться к пересдаче зачета по левитации. Ей удавалось лишь на пару секунд повиснуть над землей, и ее могли исключить. Но после тренировок с нами она научилась прыгать на сорок футов в длину и на десять в высоту, что позволило ей сдать зачет. Тогда вы сказали мне и Беатрисе, что у нас есть талант к учительству, и советовали в будущем подумать над выбором этой профессии. Вот я и решил спросить… если вы, конечно, не шутили…
– Я не шутил, – серьезно ответил Ильмарссон. – И знаю, что с Оливией Вайсбург был не единичный случай. Еще начиная с первого класса вы с сестрой часто помогали отстающим ученикам – и, как правило, не без успеха. Ты действительно чувствуешь в себе это призвание?
– Насчет призвания не уверен. – Марк решил быть до конца откровенным. – Но мне нравится учить других, и, что очень важно, у меня это неплохо получается. Я был бы рад, если бы в школе нашлось для меня место ассистента преподавателя.
– Может быть, и найдется. А по какому предмету?
– Собственно, без разницы, – сказал Марк, воодушевленный тем, что не получил немедленного отказа (чего опасался, учитывая свой возраст). – По любой колдовской дисциплине… даже по бытовой магии.
Главный мастер усмехнулся:
– Как и все мальчишки, ты недолюбливал бытовую магию, считал ее девчоночьим делом. Подозреваю, что своими отличными оценками по ней ты целиком обязан Беатрисе. Так что к этому предмету, уж прости, я тебя и близко не подпущу. А что касается других кафедр, то тут надо подумать и кое-что проверить. Ты можешь снять львиную шкуру?
Первой реакцией Марка на это предложение был испуг. Он всегда так реагировал на просьбу снять шкуру, от кого бы она ни исходила. Он пугался даже тогда, когда сам собирался снять ее перед сном. Это чувство было бессознательным и совершенно бесконтрольным, это был отчаянный крик его естества, не желавшего ни на секунду расставаться со шкурой…
Преодолев оцепенение, Марк поднялся, медленно расстегнул застежки, снял с себя львиную шкуру и протянул ее Ильмарссону. Тот покачал головой:
– Лучше не надо. Полагаю, тебе не доставит удовольствия, если я возьму ее в руки. Просто положи рядом, а сам отойди шагов на пять.
