Илья Гутман - Наследник Звёзд
Ситтари стали сателлитом Перворождённых в их борьбе против зловещей империи
Укбуфур. Часть Аситтаров путешествовала между мирами в качестве боевых магов-наёмников или же в поиске могущественных чародеев, способных присоединиться к их расе.
Конечно, даже самые могущественные из магов простых миров были гораздо слабее, чем Аситтары (или Истинные Маги, как они себя называли), но уже их дети, рождённые на пересечении мощных потоков клатхи, были не просто более могущественными магами, чем их родители, но и обладали невероятной силой, ловкостью и остротой чувств».
Просидев над книгой ещё несколько часов, я принялся за следующую. Она называлась «Избранный народ». На одной из страниц книги было написано следующее:
«Записано со слов Глариндила, мага расы Ситтари. Две тысячи пятьсот восемнадцатый год от битвы на Светлом Поле.
Народ Ситтари, или же народ Истинных Магов, способных отрядом в несколько десятков человек справиться с немаленьким войском, считает себя народом, избранным Абсолютом и богами. Бессмертные Аситтары, в чьих жилах течёт кровь Перворождённых (почитаемых в мирах людей, как низшие боги), относятся презрительно к расе обычных людей, и даже к эльфам, считая их всех низшими созданиями и простолюдинами — и воспринимая лишь себя, как носителей идеалов аристократии и чести.
Но избранность воспринимается Аситтарами не только как привилегия — но и как великая ответственность. Вместе со своими старшими братьями Перворождёнными, Ситтари несут миссию охранителей миров».
Да уж, — подумал я, пролистав книги. — Нигде чётко не сказано, где можно найти Аситтаров. Но если кто-нибудь из них сам найдёт меня, думаю, я его узнаю.
Что же касается Ястреба, думаю, он мог быть и Глариндилом. Глариндил был в Эламе пятьсот лет назад, а Ястреб — двадцать, но Ситтари бессмертны.
Глава 5. Ястреб
На следующий день я, как стало традицией в последние дни, проснулся в одной постели со Снежаной. Правда, я помнил, что часть вечера провёл и в постели с Алисией.
— Что же ты собираешься делать сегодня? — спросила Снежана, так и не догадавшись, что я провёл не весь вечер в библиотеке.
— Мы направляемся в Луноград в поисках Ястреба. Я уверен, тамошние Сумеречные Клинки располагают некоторыми сведениями о нём.
— Но дорога туда и обратно занимает около недели, — ответила девушка. — Если, конечно мы не доберёмся туда на драконе. А Даромир должен посетить нас послезавтра. Если он не обнаружит нас в башне академии, у нас могут быть неприятности. Особенно у тебя.
— Денег у меня много, но не уверен, что на них можно купить дракона. Думаю, есть ещё один способ переместиться на север побыстрее. И нам поможет один мой старый знакомый Ирвэн.
— Ирвэн? Это ещё кто?
— Алхимик из нашего мира. А по происхождению он орк.
— Орк?!!!
— Да! Тот самый орк, с которым мы имели дело в Кабанах.
— Так ты не убил орка?!
— Зачем убивать того, с кем можно договориться? Я обещал ему доставлять скот, купленный на мои собственные деньги — а он — не трогать людские деревни.
— А как твой знакомый попал в наш мир?
— Это долгая история. В общем, он попал в Элам примерно тем же путём, что и я. Во время войны между Альянсом, в который входила моя родина и хаотической диктатуры Масхон, сражения шли не только на уровне армий, но и на уровне вселенских сущностей. На арене нашего мира столкнулось множество тёмных и светлых энергий, создав энергетические взрывы, способные выдавить самых могущественных носителей за пределы мира.
Ирвэн был не просто великим алхимиком — а одним из тёмных владык. Правда, с поражением тёмного лорда Хаммона, Ирвэн потерял свой статус. Он переместился в Элам, чужой мир — и оказался в сердцевине страны людей — абсолютно не зная местного языка, безо всех своих алхимических прибамбасов — и без булавы из Небесной Стали. Это металл, из которого выкован и мой меч, — прокомментировал я изумлённый взгляд девушки.
— И как же твой орк нам поможет?
— Сейчас Ирвэн не может нормально заниматься алхимией — ему доступны лишь простые ингридиенты, вроде тех, что произрастают в поле и в лесу. После того, как я восстановлю его лабораторию, он провернёт что-нибудь эдакое.
Одевшись, мы вышли из башни академии. Мы подошли к лавке алхимика, стоявшей недалеко от башни архимагов.
— Что тебе надо, аргомант? — спросил продавец.
— Мне нужны самые редкие и дорогие компоненты. И побольше, — произнёс я, показав мешок серебряных монет.
У торговца округлились глаза, но он, выполнив мою просьбу, собрал целый мешок реагентов и протянул его мне.
* * *Мы со Снежаной прискакали на кобыле к селу Кабаны. Село на этот раз выглядело спокойно. На полях трудились крестьяне, весело кричал скот — село наслаждалось жизнью. Ирвэн сдержал своё обещание — и оставил селян в покое. Несмотря на то, что бывший шеддит презирал любые кодексы, своё слово он ставил высоко.
— И где же твой зелёный дружок? — спросила Снежана.
— Сейчас сосредоточусь, — ответил я. — Хаос ощущается на юго-западе. Едем туда! — я пришпорил кобылу, и мы поскакали в лес.
— Ирвэн!!! — громогласно выкрикнул я в лесу.
— Здравствуй, Апион! — раздался неизвестно откуда не менее громогласный голос Ирвэна. Бывший шеддит любил запутывать и запугивать людей.
— Где же ты?! — крикнул я.
— Кто-то сзади, — произнесла Снежана, не понимающая вестландский язык.
Я обернулся. Сзади стояла высокая фигура в золотой маске. Вместо недавней дубины на поясе фигуры висел железный топор. Похоже, положение Ирвэна в чужом мире постепенно улучшалось.
— Ну, здравствуй, дружище Апион! — проголосил орк.
— Привет, Ирвэн! — ответил я. — Как у тебя дела? Откуда взял этот топор?
— Топор я одолжил у одного из селян, дровосека. Ночью, когда вся деревня спала. Уж получше, чем та старая дубина. Но я его использую не только в бою с дикими зверьми — но и для постройки дома в лесу. Там я размещу новую лабораторию.
— А как с местным наречием? Овладел хоть чуть-чуть?
— Я научился на нём материться, — не без гордости ответил Ирвэн. — И теперь знаю матерные выражения местных селян.
— Откуда же ты знаешь, что это именно мат?
— А что же им ещё было кричать при моём появлении, кроме слова «урук» которое явно значит орк?
— Заучить пару выражений — это не то. Надо ещё знать как они переводятся.
— А я по интонации понял, что означают эти. Впрочем, после встречи с тобой, я деревню не трогаю. Случай с топором не в счёт. А как у тебя дела?
