Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света
— Понятно... И что же Дана?
Бронвен фыркнула:
— А что Дана! Рада-радёшенька. Думает, что Колин наконец полюбил её. Но это не так. Он только о тебе и думает.
— Со вчерашнего дня всё изменилось. Теперь я его сестра.
— Вот-вот. Поэтому он и решил жениться на Дане.
— Правильно. Давно бы так, — сказала Дейдра. — Дана сильная и волевая девушка, к тому же очень хорошенькая. Она быстро приберёт Колина к рукам и выбьет дурь из его головы.
В спальне воцарилось молчание. Дейдра уже начала засыпать, как вдруг Бронвен спросила:
— Как там у тебя с этим смазливеньким Кевином МакШоном? Он ещё не надоел тебе?
Дейдра недовольно раскрыла глаза.
— Нет, не надоел. А тебе-то что?
Щёки Бронвен вспыхнули ярким румянцем.
— Да так... просто интересно.
— Просто интересно? — Дейдра покачала головой. — Не верю. Сдаётся мне, что ты положила на него глаз. Не думаю, что это удачная идея. Ты ещё ребёнок, и рано тебе заглядываться на парней.
Бронвен поморщила свой маленький, усыпанный веснушками носик.
— Ещё чего скажешь! Я лишь на один год младше Даны — а она через пару месяцев станет женой Колина. Может, и я хочу замуж?
Дейдра беспокойно заворочалась, наконец устроилась на правом боку, свернулась калачиком, подложили под голову руки и снова закрыла глаза.
— Хочешь замуж, выходи. Но не за Кевина. Его не тронь, он мой. Понятно?
— Так у тебя с ним серьёзно?
— Ещё как, — сонно пробормотала Дейдра. — На всю жизнь. Чем он плох как мой будущий муж?
— Ничем. Он очень хороший, — ответила Бронвен. А заметив, что кузина уже заснула, тихо добавила: — Даже слишком хорош для тебя. Он заслуживает лучшей участи, чем быть твоим мужем. И он обязательно станет моим.
С этими словами она соскользнула с кровати, обула башмачки и вышла из спальни. Вскоре во дворец должен был явиться монсеньор Корунн МакКонн, и ей важно было узнать, о чём он будет говорить с Колином, Даной и Кевином. Предпринятые братом меры против подслушивания Бронвен не беспокоили. Два года назад она изобрела способ, как обойти защиту, не привлекая ничьего внимания, и с тех пор была в курсе всех дел во дворце. В её маленькой, но очень умной и коварной головке хранилось множество тайн, даже тайна смерти короля Бриана, которую она никому не собиралась открывать. У неё были на то причины.
Глава 7
Выслушав Колина, сорокалетний архиепископ Авалонский в задумчивости покачал головой:
— Увы, государь, я мало что могу добавить к вашим словам. Покойный король посвятил меня во все тонкости обряда, но с фактической стороной этого удивительного явления я совершенно не знаком. Ваш дядя мимоходом упоминал о Вратах, Источнике и Хазяйке, и с его слов у меня создалось впечатление, что речь идёт о вполне реальном месте, куда вы должны попасть в момент коронации. Но как именно это произойдёт и каким образом никто не заметит вашего отсутствия — я не знаю.
— А что вам известно о Хозяйке? — спросил Колин.
— Очень мало. Насколько я понимаю, она является хранительницей Источника, который содержит в себе Исконную Силу. Вы её встретите, когда войдёте во Врата, и если она сочтёт вас достойным, то разрешит вам испить из Источника воды.
— А если она признает меня недостойным?
Архиепископ, сидевший в кресле по другую сторону стола, уже в который раз поправил красную бархатную шапочку на своей голове. Он заметно нервничал, понимая, какая огромная ответственность лежит на его плечах. Обычно король Логриса, предчувствуя смерть, приглашал к себе наследника престола и рассказывал ему, что следует делать, — а на долю архиепископа оставалось лишь в точности исполнить все предписания ритуала. Но сейчас, когда король Бриан умер, не успев ничего толком объяснить Колину, очень многое зависело от тех скудных сведений, которыми располагал монсеньор Корунн МакКонн, молодой прелат, лишь в начале этого года, можно сказать, по чистому недоразумению надевший митру архиепископа Авалонского, примаса Логриса, верховного кардинала Западной Курии, наместника святейшего вселенского патриарха Иерусалимского в Новом Свете.
— Даже не знаю, что и сказать, государь. Вы, наверное, в курсе туманных слухов, что якобы некоторые из ваших предшественников только делали вид, что владеют Силой, и благополучно правили до конца своих дней, ни разу не употребив её в действие — то ли по неумению, то ли по ненадобности. Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи, но одно мне доподлинно известно: в году 1167-ом король Аморген умер во время своей коронации при овладении Силой. В тот момент, когда архиепископ возложил на его чело корону, у него остановилось сердце, и он растянулся бездыханный перед алтарём.
— Да, — кивнул Колин, — я это знаю. В летописи говорится, что он был слаб сердцем и не выдержал изнурительной церемонии, которую впоследствии значительно упростили. Однако из всего того, что мне известно об этом случае, можно заключить, что король Аморген пытался приобщиться к Источнику на более высоком уровне, чем его предшественники, но потерпел неудачу и погиб — то ли от руки Хозяйки, то ли его убил сам Источник.
— Ты не будешь этого делать, правда? — обеспокоено спросила Дана, молоденькая девушка с вьющимися огненно-рыжими волосами. Её изумрудно-зелёные, как у Дейдры, глаза посмотрели на Кевина, ища у него поддержки. — Ведь дядя Бриан предупреждал...
— Я решу, как мне поступить, в зависимости от обстоятельств, — твёрдо произнёс Колин. — Время сейчас действительно неподходящее, но, с другой стороны, я могу до самой смерти ожидать наступления лучших времён. Я сильно подозреваю, что все мои предки только и делали, что ждали: окончания войны, затем — следующей, затем — ещё одной, затем — мира и согласия внутри страны, затем — рождения сына, затем — когда он повзрослеет... Так они старились и умирали, не дождавшись этих самых лучших времён. Кроме того, не исключено, что овладение более глубокими проявлениями Силы доступно только молодым — а за всю историю нашего дома лишь дважды на престол восходил король моложе тридцати лет. Я не могу упустить такой шанс.
Дана вновь посмотрела на Кевина, но тот продолжал хранить молчание, так как был полностью согласен с Колином. Умоляющий взгляд, брошенный Даной в сторону архиепископа, также не возымел действия. Очевидно, у монсеньора МакКонна были на этот счёт свои соображения, и он не спешил влиять на выбор Колина.
— Ты хоть понимаешь, какой это риск? — не встретив у присутствующих поддержки, произнесла Дана.
— Прекрасно понимаю, — сказал Колин. — И не собираюсь рисковать больше, чем необходимо. Я не сумасшедший и никогда не пойду на неоправданный риск. Но я перестал бы уважать себя, если бы отказался от испытания только из опасения за свою жизнь. На кон поставлено могущество, которое мне прежде и не снилось; могущество, обладание которым откроет мне доступ к силам космического масштаба...
