Ника Бойко - Трилистник
Лошадь казалось, успокоилась, Алекс расслабился, и это была его ошибка, уверенным движением кобыла скинула черта и опять направилась ко мне. Я бы поняла, если бы меня загрызли монстры из пещеры, но быть съеденной лошадью это уже слишком. Легким прыжком я вскочила ей на спину, и началось родео. Это было захватывающее зрелище, чтобы не попасть под копыта разъяренному зверю Алекс влез на камень и беспомощно смотрел на нас. А мы летали по поляне, сшибая деревья, вырывали траву, несколько раз прокатились по земле. Выбрав момент, Алекс прыгнул и надел на шею лошади ошейник, та сразу стала паинькой.
— Класс, — выдохнула я, — а можно еще раз.
— Хватит на сегодня, пожалуй, а ты крутая.
— А ты будто не знал?
Алекс только ухмыльнулся, через минуту мы ехали к месту стоянки, а потом и дальше, и болтали.
— Алекс, а что это за зверь?
— Разве не видишь лавовая лошадь, кстати, людоед их осталось немного, почти всех перебили.
— Ископаемое, мы ее отпустим?
— Само собой.
— Огонек, я буду звать ее Огонек. Можно.
— Зови хоть горшком ей без разницы.
— Ты не прав каждому нужно имя, правда, Огонек.
Лошадь храпанула.
— Вот видишь.
— Убедили, — развел он руками.
И мы рассмеялись.
Огонек, оказалась, очень быстрой и выносливой, даже имея на спине двух седоков и два рюкзака она, не сбавляя темпа, бежала уже шестой час, в отличие от нее я стала уставать.
— Алекс, давай тормозить, у меня спина заболела.
Он послушно остановил, мы спешились, Алекс стал готовить ночлег, я рассматривала лошадку.
— Алекс!!! Алекс!!!
Он тут же оказался рядом.
— Что с глазами, что у нее сглазами?!
— Тьфу напугала, ничего, просто ошейник парализует волю, вот и все. Да не волнуйся ты так, она тебя даже не видит.
— Это не правильно, быстро освободи ее.
Алекс видимо продолжал считать меня чокнутой не стал связываться, махнул на все рукой и снова отправился к возне в рюкзаках, но я уже завилась. Полчаса ныла и жалела животинку, обозвав его бездушным монстром я не нашла ничего лучше как обидеться, притом надолго. Алекс тоже мириться не собирался, так в тишине мы поужинали и легли спать, я демонстративно отвернулась. Долго возилась и громко сопела, потом встала и пыхтя стала возиться в рюкзаке, бросив это пустое занятие я высыпала все на землю, и нашла что так долго искала — крепкую веревку. Алекс покосился, видимо, все понял, но промолчал. Я приблизилась к Огоньку, та даже не посмотрела в мою сторону, привязав веревку к камню и закрепив ее узлом, подергала и убедившись в ее прочности, я порвала балахон на несколько белых полосок, сплела косичку и закрепила ее на шее лошади, на манер шарфика, даже с бантиком, проверив еще раз прочность, я сняла ошейник. Зверь тут же пришел в себе и к ней вернулись прежние намерения, но на этот раз я была быстрее и отскочив и показав на последок язык я отправилась спать, а Огонек подергав веревку стала охотиться на мышей, в большом количестве шмыгающих вокруг нас, и чавкая ужинать.
Спать совсем не хотелось, покосившись на наевшуюся лошадушку, спит, Алекс, тоже спит, покатавшись с одного бока на другой, я уверенно села. Все, устала, опять посмотрев на Алекса, вдруг вспомнила, рога, я так и не пощупала, надо было у Кэт попросить, да поезд ушел, все спать утром попрошу, и я упала на землю. Но когда не спится в голову лезут разные дурные мысли, я честно долго мучалась, пытаясь заснуть и отогнать надоедливые мысли, но они меня победили. Пощупаю и спать, решила я про себя, он все равно спит и ничего не почувствует. Подползя на корточках к спине Алекса, я выжидающе замерла, дыхание было ровное, и я решилась на следующий шаг. Аккуратно привстав я потянулась к его голове. Алекс что-то пробормотал во сне и повернулся на спину, заложив руку за голову, выждав некоторое время, я снова потянулась и затаив дыхание, еще немного и я дотянусь. Вдруг сильный толчок и я упала на грудь Алексу, он держал меня за руку и совершенно ясными глазами молча смотрел на меня. Проглотив комок, я тихо пролепетала: «Я это, рога пощупать, ты ведь сам разрешил».
— А почему ночью?
— Не знаю, — честно ответила я, — просто вспомнила.
Он сел и покачав головой, наклонил ее мне на встречу, закусив кончик языка, я наконец-то, коснулась, рога были небольшие, но правильной конусообразной формы, я еще меня поразило, что они гладкие, как зеркало и твердые, я заулыбалась.
— Все?
— Ага.
— Спать, — распорядился он и плюхнулся на землю.
Довольная я отползла к себе и свернувшись калачиком тут же уснула. Утром Алекса разбудил мой громкий голос.
— Нет, ты не животное, ты монстр, вчера съела один рукав, теперь второй. Что вкусно? Слушай, давай жить дружно, а то опять будешь ходить в ошейнике, а я уверена, что он тебе не нравиться. Договорились. Ай, но что ты за животное.
— Класс!!! Это лучший стриптиз, который я видел.
— Проснулся, ехидина.
— Полина, зрители требуют продолжения.
— Отвали, — беззлобно огрызнулась я, — подойду еще раз останусь голой.
— Огонек, я за тебя, — поддержал он лошадку.
— Извращенец, лучше скажи далеко до водоворота?
— И совсем я не он, я просто ценитель женской красоты.
Завуалированный комплимент я не поняла, но продолжала слушать, придерживая руками мини-топик едва прикрывающий грудь, полностью забыв о лошадке, а та тихо подкравшись со спины, сорвала последний клочок рубахи.
Алекс закатился.
— Вот и сбылась твоя мечта я голая, прекрати смеяться, скажи лучше что делать, Огонек только что сожрала последнюю рубаху, а вызвать я не могу.
— Возьми мою, — смилостивился Алекс.
Я тут же ее натянула и скривилась.
— Что цвет не тот?
— Нет просто она сильно большая.
— А ты представь себя лет через тридцать.
Я уже хотела возмутиться, но потом резко передумала и мило улыбнулась, представив себя со стороны, вид был комичный, рука чуть ли не до колен, а сама на манер мешка, я засучила рукава, они тут же сползли, еще раз та же картина.
— Алекс ты мне рубаху даришь?
— Конечно, или ты думала, я буду носить ее после тебя, не дождешься.
— Спасибо, Огонек завтрак.
Через минуту я стояла в рубахе с оторванными рукавами, а лошадушка дожевывала красное полотно. Алекс посмотрел и тоже рассмеялся, бессильно покачав головой. Мы быстро собрались и продолжили свой путь.
Гейзеры оказались не так близко, как обещал Алекс, солнце было уже в зените, когда мы добрались до долины.
— Если не будем останавливаться, вечером будем на месте. Лошадь придется оставить здесь.
— Хорошо, — я чмокнула Огонька, сняла ошейник и спряталась за спину Алекса. Лошадь, почувствовав свободу, громко заржала и сделав классическую свечку унеслась, снова мы остались вдвоем.
