Майк Эшли - Волшебники: антология
РАССЕЯНИЕ ЭЛЕКТРОМАГНИТНОГО ИЗЛУЧЕНИЯ ВОДОРОДНОЙ БОМБЫ. ШТАБ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ РАЗРУШЕН. БИЛЛИ СЭМПСОН, ВЫ ВЫИГРАЛИ. СПАСИБО, ЧТО ВЫБРАЛИ НАШУ ИГРУ. ДО СВИДАНИЯ И ЖЕЛАЕМ УДАЧИ.
И опять экран потух.
Все-таки он сделал это.
На передовице утренней газеты оказалась статья. Землетрясение на полуострове Кенай в штате Аляска. Жуткое землетрясение. Особенно СИЛЬНЫЙ удар обрушился на город Гомер, который почти полностью разрушен. Даже не говорилось, сколько человек погибло, каковы масштабы ущерба.
Билли был ошеломлен. Он точно знал одну из жертв катастрофы. Создатель играл наверняка.
И тем более странным оказалось прибытие пятого диска вместе с утренней почтой. Этого Билли никак не ожидал. Он думал, что, коль скоро создатель проиграл на четвертом уровне, следующего, последнего уровня никогда не будет.
Билли смотрел на меню пятого уровня, которое открылось без всякого вступления. Или пятый уровень, или прекращение программы. Никаких других возможностей.
"Персональная смерть". Что это может быть? Его смерть? Или смерть каких-то неведомых людей? Как пройдет сражение? Если он победит, будет ли награда?
Должна быть. Ставки слишком высоки, поэтому иначе нельзя. Что может быть равноценно его жизни? Постоянный дар грядущих игр? Сообщение на экране лишь позволяло строить предположения.
Палец завис над клавиатурой. Жизнь или смерть? Жизнь и смерть? И все же упал на 5.
На экране появилось следующее:
НЕИЗЛЕЧИМАЯ ЧУМА УГРОЖАЕТ ВСЕМУ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ, ЛЕЧЕНИЯ ОТ БОЛЕЗНИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
Надпись исчезла.
"А" ИЛИ "Б" НЕЙТРАЛИЗУЕТ УГРОЗУ ЧУМЫ И УСПЕШНО ЗАВЕРШИТ ИГРУ. Слова пропали.
ЧТОБЫ ЗАКОНЧИТЬ ИГРУ, НАЖМИТЕ "А" ИЛИ "Б". ВАШИ ДЕЙСТВИЯ:
Пятидесятипроцентная вероятность. И никаких ключей к разгадке.
Билли Сэмпсон пронзительно закричал. Он кричал и кричал и никак не мог остановиться. Взгляд его был прикован к экрану, и он все кричал.
Отец Билли ворвался в комнату, схватил его за плечи, встряхнул:
— Сынок, что с тобой? Да что с тобой?!
Вопль не умолкал.
Отец бросил взгляд на экран компьютера.
— Ради всего святого! — вскрикнул он и нажал "А".
В гавани Каренаж, что в городе Сент-Джорджес, в Гренаде, островном государстве, оккупированном иностранной державой, забился в конвульсиях первый ребенок, девочка семи лет.
Том Холт
Личинка
За последние десять лет в своих антологиях я написал уже столько предисловий к новым рассказам Тома Холта (родился в 1961 г.), писателя проверенного и надежного, что даже не могу придумать, что бы такого нового сказать. Впрочем, автор более 30 книг, начиная с "Лючии на войне" (1985) и заканчивая "Вашими снами", вряд ли нуждается в каких-либо предисловиях.
В порт я опаздываю на полчаса. Не понимаю, как на портовой стоянке вообще кто-либо может следить за временем, ведь здесь нет часов. По правде говоря, их нет во всем Ап'Эскатое, кроме разве что часов на башне — старой развалины с одной стрелкой, — а они встали лет эдак двадцать семь назад и с тех пор так и не шли. Однако то, как на меня смотрят, не хуже часов показывает, что я опоздал и что этот мой проступок замечен. — Вы опоздали, — констатирует босс. Он маленького роста, худощавый старик, у него из ушей растут волосы, и я ему не нравлюсь. Он нанял меня, потому что я годился для работы и дешево стоил, а у него в контракте с торговцами сельдью, в соответствии с уставом Гильдии, пункт 344/7с, говорится, что любая партия перед отправкой должна высматриваться квалифицированным магом на предмет скрытой порчи и сверхъестественной инвазии.
Да благословят небеса пункт 344/7с, потому что без него по городу слонялась бы целая толпа голодных магов-оборванцев. Вот говорят, что уставы и бюрократическая волокита убивают пашу торговлю, а по-моему, они являются вершиной достижений цивилизации. Устав Гильдии создаст рабочие места для тех, кто иначе остался бы без работы, то есть для таких, как я.
Босс меня не любит, но я не могу винить его за это. Он трезвомыслящий, расчетливый бизнесмен, и когда речь идет о сокращении издержек, то он мастер своего дела. От одного моет вида — вида издержки, которую сократить не получилось, — у него начинают чесаться руки. Он бы давным-давно меня уволил, но знает, что за такие деньги никто у него работать не будет.
— Извините. — Я усердно рассматриваю свои ботинки. Меня учили выигрывать в гляделки у василисков и мантикор, однако я не могу смотреть в глаза боссу. — Пробки. Лобовое столкновение двух подвод на Сыромятной. Пришлось идти в обход через рыбный рынок.
Кстати, это чистая правда. Мои отговорки всегда правдивы, и он это знает. Но отговорки — товар, которым он не интересуется.
— Ладно уж, дошли, — говорит он. — Пятнадцатый склад, спросите бригадира. Груз должен быть на борту "Единорога" к утреннему приливу, так что пошевеливайтесь.
Я киваю и сматываюсь. Пятнадцатый склад находится в самом конце седьмого причала. Я прекрасно его знаю: там темно, воняет рыбой, гнилыми овощами и сырым джутом. День сегодня будет длинный.
Похоже, что бригадир у грузчиков новый, раньше я этого типа не встречал. Неудивительно, ведь босс по какой-то причине долго их не держит. Этот экземпляр такой же, как и остальные: амбал-отморозок с блестящей лысиной и пучками желтых волос над ушами. В лучшем случае протянет тут месяца три.
— Ты, что ли, маг-то? — приветствует он меня. — Опаздываешь.
— Ну уж извини, — отвечаю.
Когда глаза привыкают к темноте, я различаю почерневшие дубовые бочки, выстроенные штабелями по пять вдоль и по четыре поперек, — и их тысячи! Груз разделен на четыре блока с тремя узкими проходами. Моя задача в том, чтобы проверить эти бочки, одну за другой, на предмет скрытой порчи и неспецифического зла.
— Который груз наш?
Он ухмыляется так, как умеют только бригадиры грузчиков:
— Весь.
— Чего?! — (Бригадир так и сияет: до чужой боли он явный гурман.) — По здесь же тысячи…
— Ну и начинай по-быстрому, — говорит он, и тут не поспоришь.
Я испускаю вздох и медленно и неуклюже вылезаю из плаща. Этот упырь все еще лыбится. Ну и пожалуйста. Через три месяца его здесь не будет, а я-то останусь благодаря моему ангелу-хранителю, пункту 344/7с.
Суп, нашего ремесла заключается к способности видеть. Представьте, что вы — это не вы, — так еще в первый учебный день сказали нам в семинарии. Представьте, что всю жизнь вы были слепы, но внезапно научились видеть. Представьте, что живете в пресловутой стране слепых, где зрение является понятием столь умозрительным, что большинство людей не верит в само его существование. Представьте также, что вы принадлежите к людям — таких в год появляется всего пара десятков на два миллиона населения, — просыпающимся в одно прекрасное весеннее утро в мире, набитом такими чудесами и ужасами, о которых всего несколько часов назад они и помыслить не могли. Это дар, принадлежащий лишь немногим. Только нам, везунчикам.
