Пол Кемп - Порождение Тени
Из разворошенных углей вырвались языки пламени и быстро охватили полено, бросая блики на стены комнаты. Затрещало дерево.
Она подошла к тумбочке и позвонила в волшебный колокольчик из латуни. Её слуги, связанные с помощью магии с этим и другими похожими колокольчиками, слышали его звон вне зависимости от того, где находились и чем занимались.
Позвонив, она стала считать в уме. Элирил использовала правило своей тетушки: у слуг было ровно двадцать секунд, чтобы ответить на её вызов, не больше. За опоздания их пороли. Прежде чем она успела досчитать до десяти, раздался звук торопящихся по залу шагов, бренчание бубенцов и робкий стук в дверь спальни.
— Входи, — приказала она.
Дверь отворилась. Снаружи в комнату проник солнечный свет. Элирил заморгала. Она не осознавала, что солнце давно уже встало.
— Закрой дверь, — рявкнула она.
Кефил зарычал от внезапного потока света.
Тощий подросток, не поднимая глаз от пола, поторопился захлопнуть дверь. В помещение вернулась темнота. Юноша носил чёрную рубаху, головную повязку с бубенцами, и штаны до голеней — как требовала от всех слуг Мирабета. Из одежды торчали тонкие, как у пугала, конечности. Элирил не знала имени слуги, ей было всё равно. Мальчишка, скорее всего, был плодом сексуальной связи, которые Мирабета устраивала между своей прислугой. Тётушка любила разводить слуг, продавать некоторых рабам, некоторых в бойцовские ямы, а некоторых в бордели, себе оставляя тех, которые приходились ей по душе. Она делала так не один десяток лет.
— Госпожа, — промямлил мальчик. — Вы звали?
Взгляд мальчишки не отрывался от её босых ступней.
Кефил встал, и юноша сглотнул. Мастифф наклонил голову, разглядывая слугу так, будто тот был просто куском мяса.
— Простыням и подушке нужна стирка, — сказала Элирил. Из тумбочки у кровати она достала маленькую железную табакерку.
— Да, госпожа, — отозвался мальчик. Он подошел к кровати, держась как можно дальше от Кефила, и начал собирать бельё.
Элирил постучала пальцем по табакерке. Пряный, острый аромат высушенной и перетёртой пыли разума наполнил её ноздри. Наркотик был плохим заменителем прикосновения Волумвакса, но всё равно приносил девушке удовольствие. Однажды она услышала от аптекаря, что продолжительное употребление пыли разума сводит человека с ума. Элирил сочла это заявление абсурдным. Она пользовалась порошком уже лет десять и не замечала никаких побочных эффектов.
Она взяла щепотку, поднесла к носу и резко вдохнула. Наркотик проник в заднуюю часть глотки, дразня все чувства девушки. Почти сразу же она почувствовала эффект. Голова сделалась лёгкой, в треске огня раздалась мелодия, а волоски на руках встали дыбом.
Элирил заметила, что мальчик-слуга следит за ней краем глаза, склонившись над кроватью и складывая подушку и простыни. Он свернул их в узел, поклонился — Элирил услышала целую поэму в звоне бубенцов на его голове — и собрался уходить.
Девушка подняла табакерку и промурчала:
— Не желаешь попробовать?
Мальчик застыл на мгновение, отрицательно помотал головой, отказываясь взглянуть на хозяйку.
— Я хочу, чтобы ты попробовал, — сказала та. — Подойди.
Он только на мгновение поднял глаза, прежде чем снова уставиться на её ноги. Она чувствовала страх в запахе его пота, и это опьяняло почти так же сильно, как пыль разума. Элирил взяла ещё одну щепотку, вдохнула её и громко засмеялась.
— Подойди, — приказала она. — Сейчас же.
Он сделал медленный шаг к ней, потом ещё один, потом Элирил скользнула к слуге, преодолев оставшееся расстояние. Ночная рубашка прилипла к телу, прекрасно его демонстрируя.
Мальчишка задрожал, на его лице красноречиво проступали неуверенность и страх.
— Ты красивый мальчик, — сказала она.
Продолжая глядеть в пол, юноша ответил:
— Госпожа очень добра, но я должен немедленно заняться этими простынями, иначе пятно будет сложно вывести.
Элирил улыбнулась и хлопнула в ладоши. Мальчик был умён, умнее остальных. Племенная работа Мирабеты давала хороших особей.
— Ты хорошо умеешь выражать свои мысли, — сказала девушка и придвинулась ближе, чтобы её дыхание согрело его щёку. Прежде чем он смог придумать ответ, она легонько провела пальцем по его руке.
Напуганный прикосновением, мальчик отшатнулся на шаг, чуть не упав. Бубенцы громко зазвенели. Их мелодия приказала ей убить юношу.
Тот держал простыни перед собой, как будто защищаясь. Рвота с них запятнала его одежду.
— Госпожа, я…
Кефил вышел из-за кровати, и мальчик застыл. Пёс принялся обнюхивать его ноги.
Можно я погрызу его? спросил Кефил.
Элирил задумалась, но решила, что не хочет испортить комнату кровью. Порубить на куски и скормить парня собакам она могла и после.
Съешь его тень, ответила она.
Мастифф схватил тень, которую отбрасывал на пол слуга, и начал пожирать её, пока тень кричала. Мальчишка не издал ни звука, не шевельнулся. Кефил окончил свою трапезу и удовлетворённо вздохнул. Он лёг на пол рядом с юношей.
— Как тебя зовут? — наконец спросила раба Элирил, сохраняя ровный голос. Девушке нравилось узнавать имена тех, кого она впоследствии приносила в жертву Шар.
— Мард, госпожа, — ответил он, и Элирил услышала в его голосе зарождавшиеся слёзы.
— Мард, — сказала она, позволив слову повиснуть между ними на протяжении долгого, восхитительного мгновения, прежде чем окончить игру. — Мард, не испачкай слезами мои простыни. Убирайся. Скажи мальчишкам на псарне, что Кефилу нужна прогулка.
Мард мгновение смотрел на неё, будто не поняв, что Элирил только что сказала.
— Сейчас же, — приказала она.
— Спасибо, госпожа, — сказал он и покинул комнату.
Элирил смотрела ему вслед, размышляя о том, как сладко будет слышать его крики, когда мальчишка будет умирать.
Кефил сыто рыгнул, наевшись теней.
***В тёмных палатах своих владений в анклаве шейдов Ривален разглядывал свою коллекцию монет, позволяя утихнуть боли в висках. Мысленный контакт с Элирил всегда причинял ему неудобство. Её безумие от пыли разума загрязняло связь и заставляло звенеть голову, и с годами становилось только хуже. И всё же девушка была полезным инструментом в осуществлении его планов. Высочайший хотел новую Нетерильскую империю. Его богиня хотела Бурю Теней. Ривален знал, что эти цели можно совместить. Он использует одну, чтобы достичь другой. А гражданская война в Сембии поможет этому.
За прошедшие века Ривален приложил немало мысленных усилий, пытаясь совместить требования своей веры с долгом перед своим городом, своим народом и своим отцом. До сих пор ему удавалось справляться с этим, но слова Хадруна заставили его волноваться, что настанет день, когда он не сумеет найти компромисс.
