Лайан Герн - Сияние луны
Неплохо бы поучиться у мальчика стратегии, подумал я.
– Мне тоже ехать с господином Миеси? – спросил Йоро.
– Да, посади Хироши перед собой на коня и приглядывай за ним.
Всадники ускакали.
– Который час? – обратился я к Макото.
– Вторая половина часа Змеи, – ответил он.
– Людей накормили?
– Я отдал им распоряжение поспешить.
– Значит, можем отправляться прямо сейчас. Поднимай воинов, а я уведомлю командиров и жену. Потом присоединюсь к вам.
Макото развернул коня и взглянул на небо, лес, долину.
– Какой прекрасный день, – тихо произнес он. Я знал, что он имеет в виду: прекрасный для смерти. Однако ни ему, ни мне не было суждено умереть в тот день, хотя многие погибли.
Проскакав легким галопом вдоль рядов отдыхавших воинов, я поведал командирам стратегию действий и скомандовал всем трогаться в путь. Они охотно вскакивали на ноги, особенно когда узнавали, кто наш враг – люди радовались шансу наказать клан Тоган за победу на Егахаре, за захват Ямагаты, за долгие годы гнета.
Каэдэ с остальными женщинами ждали меня в небольшой роще. Амано, как обычно, находился рядом.
– Сегодня будет бой. – Я посмотрел на Каэдэ. – Армия Йоды Нариаки пересекла границу раньше нас. Кахеи поскакал в окружную, навстречу брату и Сугите. Амано отведет вас в лес, оставайтесь там, пока я не заберу вас.
Амано послушно кивнул. Каэдэ собиралась что-то сказать, но передумала.
– Да поможет тебе Всемогущий, – прошептала она, не сводя взгляда с моего лица, затем наклонилась вперед и добавила: – Когда-нибудь я выйду на поле сражения бок о бок с тобой!
– Зная, что ты в безопасности, мне легче сражаться, – ответил я. – К тому же ты должна охранять записи.
– Поле брани не место для женщины! – обеспокоено возразила Майами.
– Конечно, – согласилась Каэдэ. – Я только помешаю. Жаль, что я не родилась мужчиной!
Такая свирепость вызвала у меня смех:
– Сегодня мы будем ночевать в Маруяме! – пообещал я.
Образ отважного лица Каэдэ оставался со мной весь день. Еще в храме они с Майами соткали знамена с изображением цапли – символа клана Отори, белой реки – семьи Ширакава и холма – Маруямы. Теперь мы развернули их и поскакали по долине. Несмотря на боевой настрой, я не мог не заметить состояние сельских угодий. Поля казались плодородными, на них давно должны были взойти ростки, однако каналы для орошения были разрушены и забиты сорняками и грязью.
Помимо запущенности, кругом остались следы прошедшей перед нами армии. У дороги плакали дети, горели дома, то там, то здесь лежали мертвые тела.
Когда мы проезжали мимо ферм или отдельных лачуг, уцелевшие мужчины и юноши выходили и спрашивали, кто мы. Едва узнав, что мы преследуем клан Тоган, и я всем разрешаю сражаться, они с радостью к нам присоединялись. Численность моего войска выросла на сотню.
Двумя часами позже, далеко после полудня, вероятно, около часа Козла, я услышал впереди звуки, которых так давно ждал: звон стали, ржание лошадей, боевой клич, крики раненых. Я махнул Макото, и он остановил войско.
Шан стоял спокойно, вытянув уши, и внимательно прислушивался вместе со мной. Он молчал, словно понимал необходимость сохранять тишину.
– Должно быть, Сугита встретил клан Тоган, – пробормотал Макото. – Но добрался ли до них Кахеи?
– Как бы то ни было, идет битва, – ответил я. Дорога исчезала в овраге. На верхушках деревьев колыхались первые весенние листья, озаряемые солнечным светом. Шум сражения не заглушал пения птиц.
– Знаменосцы поскачут первыми вместе со мной, – заявил я.
– Тебе не следует ехать во главе армии. Оставайся в центре, там безопасней. Иначе ты будешь легкой мишенью для лучников.
– Это моя война, – ответил я. – Значит, я первым должен вступить в бой. – Мои слова звучали безмятежно и размеренно, хотя, по правде, я пребывал в напряженном состоянии, мне не терпелось начать атаку и скорей все закончить.
– Да, это твоя война, и мы все здесь благодаря тебе. Нам же выгодней, чтобы ты остался живым!
Я развернул коня и посмотрел на людей. На меня хлынула печаль за тех, кто скоро погибнет. По крайней мере, я дал им возможность умереть достойно, сразиться за свою землю и родных. Знаменосцы поскакали вперед, флаги развевались на ветру. Взглянув на белую цаплю, я помолился духу Шигеру. Казалось, он завладел мной, вошел под кожу, слился с плотью и кровью. Я обнажил Ято, и лезвие сверкнуло на солнце. Послышались громкие возгласы.
Я развернул Шана и погнал его легким галопом. Он спокойно и охотно продвигался вперед, словно мы ехали по лужайке. Конь справа от меня встревожился, задергал поводья и попытался встать на дыбы. Чувствовалось физическое напряжение всадника, который одной рукой успокаивал коня, а другой держал знамя.
Меж деревьев путь потемнел. Почва стала хуже, как и предупреждал Хироши: мягкий мокрый песок сменился камнями, затем валунами, недавний паводок оставил много рытвин. Сама дорога превращалась в реку, когда шел сильной дождь.
Мы перешли на рысь. Сквозь шум битвы доносилось бурление воды. Через просвет в листве я увидел, как дорога выныривает из леса и проходит сто метров вдоль реки, до самого брода. На ярком фоне вырисовывались темные силуэты – словно сквозь бумажный экран на забаву детям показывали сказочных героев. Они бились и извивались в смертельной схватке.
Если раньше я собирался пустить в ход лучников, то теперь увидел, что они убьют столько же союзников, сколько врагов. Люди Сугиты выгнали вторгшуюся армию с равнины и оттесняли их вдоль реки. Когда мы приближались, многие пытались оставить поле боя и бежать, но, завидев нас, мчались в противоположную сторону, чтобы предупредить командиров.
Макото протрубил в горн, от рва до самой реки понеслось устрашающее эхо. И ему в ответ заголосило точно такое же, откуда-то впереди, настолько далеко, что мы не могли видеть ответивших. Настало мгновение затишья перед тем, как волне разбиться о камни, и мы бросились в бой.
Только хроники сражений могут поведать о том, что происходит на поле брани, однако они звучат только из уст победителей. А когда ты захвачен битвой, трудно понять, что творится. Даже если подняться на небо и взглянуть на сражение с высоты птичьего полета, увидишь только пестрый пульсирующий жизнью ковер из гербов и знамен, крови и стали – красивый и кошмарный. Во время боя люди сходят с ума: как же еще справиться с тем, что мы делаем, и вынести то, что мы видим?
Я сразу понял: наша схватка с бандитами была детской игрой. Тут сражались закаленные войска кланов Тоган и Сейшу, хорошо вооруженные, яростные, хитрые. Заметив герб с изображением цапли, они сразу поняли, кто присоединился к ним.
