Ариадна Везувиан - Поликсена
И я во второй раз за сутки отправилась в самый ненавистный большинству учеников кабинет. Там нас уже ждали.
- Его зовут Феликс, - напомнила мне имя вамиреныша директриса. - Он будет учится в одном классе с тобой, и ты должна будешь во всем ему помогать.
- Во всем? - ну, что поделаешь, я везде ищу двусмысленности.
- В рамках приличия, конечно.
- Хорошо.
А в каких рамках она не уточнила. Может быть, по средневековым, когда незамужней девушке не позволялось находиться в одном помещении с мужчиной без надсмотра матери/воспитателя/няни/старшей сестры/брата.
* * *В классе наше появление произвело настоящий фурор. Со всеми этими перемещениями первый урок мы благополучно пропустили, вторым шла биология.
Я как всегда уселась на первую парту в первом ряду, а на всегда пустующее место усадила Филю (это я так Феликса обозвала, если кто не понял). Шепотки за спиной казались почти материальными.
- О чем они шепчутся? - спросил через десять минут вампиреныш.
- О тебе, разве не понятно? - удивилась я.
- Я не знаю русского! - возмутился он.
- Врешь, - равнодушно ответила я. - Мой тебе совет: если действительно хочешь сделать вид, что ничего не понимаешь, следи за мимикой.
- Ты на меня даже не посмотрела ни разу!
- А что на тебя смотреть? И так все ясно.
Он обиженно замолчал. А я решила проверить свою очередную догадку:
"Коша, ты у нас такой умный, может, расскажешь мне, как у вампиров дела обстоят с абсолютным знанием?"
"То есть как?" - не понял он.
"Ну, прозрения, знание языков, интуиция, предсказания будущего…"
- "Интуиция и языки. Нижний уровень".
Нижний уровень может быть даже у людей, если они талантливы, конечно. У ведьм средний уровень понимания (Только по мнению самих ведьм, конечно. Все магические расы, находящиеся на ступени ниже считают что этот уровень высшим.), а самый высокий - у ангелов или элементалей информации.
Я заглянула в учебник Фили, как вы помните, свои учебники я оставила дома. Так, эту тему я уже прочитала, значит можно расслабиться… Если бы я еще это умела делать! Пришлось лезть в сумку за черновиком. Рисунки, графики, оптические иллюзии, стихи, рассказы, прописи для левой руки, столбики с делением и умножением четырехзначных чисел (трехзначные я в уме считаю). Короче, все мое творчество, созданное во время сидения в школе, в то время когда медлительные люди пытались объяснить друг другу какую-нибудь простую вещь. Это может показаться странным, но я не могу сидеть без дела.
Ну, что же… Начнем!
В тетради появились корявые строчки:
Почему люди делятся на левшей и правшей? У них развиты разные участки головного мозга? Пусть так, но если левшей переучивали, то можно научиться писать обеими руками? Можно!
Я критически осмотрела запись. Буквы кривые и дрожащие, но прогресс есть. Работаем дальше.
- Что тут написано? - спросил Феликс, протягивая мне скомканную бумажку.
Я отвлеклась от своих занятий. Содержание записки не блистало оригинальностью: "Как дела?" - было написано там. Угу, знакомый почерк… Множество завитушек в самых неожиданных местах говорят о недалеком уме написавшего, маленькие буквы - о тщательно скрываемой близорукости, округлые очертания букв - о принадлежности автора этого послания к женскому полу, а поднимающаяся вверх строчка рассказывает об оптимизме… Это написала Аня, одна из шестерок нашей королевы, как мне ни жаль, но саму королеву в глупости я обвинить не могу. Она - сучка? О, да… Но ни как не дура.
- Тут написано: "Как дела?" - шепнула я на испанском. - Но если ты хочешь использовать меня вместо переводчика - ты крупно просчитался, у меня других дел по горло!
- Ты что, обиделась? - удивился Филя.
- Нет.
Самое смешное, что я не врала. Я действительно не обиделась на такую поразительную бестактность. Не умею просто.
- Молодые люди, о чем это вы шепчетесь? - помешала Филе что-то вякнуть училка, хотя обращение она выбрала на редкость смешное и неверное.
- Э-э-э-э… - протянул Феликс, заискивающе улыбаясь.
Ну, точно вампиреныш! На настоящего вампира он никак не тянет. Придется брать ситуацию в свои руки.
- Он плохо понимает по-русски, - сказала я, равнодушно глядя на училку. - Мне приходится переводить ему все, что вы говорите.
- Тогда потише, вы мешаете остальным! - заявила училка и продолжила урок.
Я точно так же равнодушно кивнула. Между прочим, равнодушие - это залог хорошего вранья. Хотя… Вы видите разницу между правдой и ложью? Да? Повезло же вам! А я нет. И не увижу до совершеннолетия. И правда, и ложь одинаково далеки от истины.
- А почему ты тогда злишься? - не отставал от меня Филя.
- Ты мне мешаешь, - просто сказала я.
Остаток дня прошел на удивление спокойно. Филя ко мне больше не приставал, наладил общение записками на английском языке, одноклассники тоже нашли себе новое развлечение. Не жизнь, а сказка! После уроков я постаралась смотаться как можно скорее в библиотеку, где и просидела, обложившись трудами Фрейда и слегка подхихикивая в самых компрометирующих автора местах. Подозревать в каждом движении разума нижепоясный мотив может только очень озабоченный человек.
После закрытия библиотеки я отправилась в парк, в самой глубине была скамеечка, которую, судя по облупившейся краске, забыли в ЖЭКе, а не отломленное сиденье заставляет вспоминать бермудский треугольник. Тут-то и проявил себя в полной мере дракоша (а Фрейда они, наверное, вместе со мной читали).
"Ты что, бродяжка?" - спросил меня Коша, когда я устроилась на скамейке с самыми не двусмысленными намерениями.
"Да, на данный момент"
"Тебе некуда пойти переночевать?"
"Из- за кого-то красного и чешуйчатого, который лишил меня последнего друга."
"У тебя нет своего дома?" - продолжал допрос Коша.
"Нет."
"Друзей?"
"Теперь нет."
"Последователей?!"
"Нет."
Я уже закрыла глаза и попыталась уснуть, как он ударил меня.
Нет, физически он нанести мне вред не мог, но вот ментально… На меня вдруг навалилась такая волна отчаяния, что хотелось завыть по-волчьи. Я резко перевернулась на живот и впилась ногтями в старую облупившуюся скамейку. Что бы подавить стон я закусила губу.
- "Ты никто и ничто!" - горячо зашептал он. - "Без духов, сама, ты не стоишь ни гроша!"
- Ну, так уж и ни гроша… - в слух прохрипела я, пытаясь бороться с волнами отчаянья.
"Ха! Да представь, что все духи замолчали… Что? Страшно?"
- Да, - не стала скрывать я, приводя себя в сидячее положение.
"Без чужой помощи ты даже расчесаться не сможешь! Тебя нет! Ты ничего не хочешь, никого не любишь, ни чем не дорожишь! Ты никому не нужна! Если тебя сейчас убить, то никто - слышишь? Никто! - не пожалеет! О теле - да, возможно… Но через пять лет никто даже и не вспомнит, что существовала такая девочка Ксюша!"
