Алсана Злолотце - Линия Между
- Эпохи имеют свойство заканчиваться. Кто знает, что случиться лет через пятьдесят...
- Нет. Ни через пятьдесят, ни через сто, ни через тысячу. я не хочу.
- Почему?! - взвыл Дерлесский. - Все из-за той ведьмы, да?!
- Да, и из-за Таисс тоже. Я не хочу становиться королем, не хочу участвовать в интригах Ай-орона и не хочу жениться на Шейне Арахано.
- Ну... о Шейне речи не идет. Я тоже не в восторге от этой идеи. И так, и так выходит, что Инквизиция попытается прогнуть нас под себя. Либо оружием либо, прошу прощения, женской дыркой. Эту гниль серую выжигать нужно, пока не поздно, а с ней все договориться пытаются!
Велемир промолчал. Выжигать инквизиторов? Кажется, он знает, кто бы с удовольствием занялся именно этим. В прямом смысле слова.
- Велен... - Мар внезапно изменил тон на почти просительный. - Пообещай мне кое-что, а? Пообещай, что в этот раз не сбежишь. Все так запуталось, что... Не бросай нас, хорошо?
- Мар, я больше не наследник и фактически не имею никакого отношения ко двору.
- Мы оба прекрасно знаем, что ты имеешь к нему отношение куда большее, чем Синмар. Это будет предательством - бросить страну в такой момент.
- Как же вы меня все достали с вашими разговорами о долге и предательстве... - вздохнул ар-принц. И в то же время понял, что граф всего лишь озвучил его собственные мысли. Бегство будет предательством, раньше Северный Ветер уходил в море, только когда проблемы возникали между ним и отцом, а в стране все оставалось относительно спокойно.
- Слушай, как ты еще не простыл все-таки? У меня уже зубы что-то сумасшедшее выплясывают! - помолчав, Мар еще плотнее запахнул куртку, потом снова покосился на друга и добавил: - И вниз не свалился...
- Простейшее равновесие! - маг несколько ударов сердца болтал ногами, а потом извернулся и сильным прыжком перевел себя в стойку "журавль на спокойной воде", одну из основных в друидском арсенале медитативных положений. Ему-то не в первой сидеть здесь, свесив ноги вниз. - Ничего сложного, попробуй!
- Знаешь, - граф судорожно сглотнул, - я открою тебе страшную тайну, только ты никому не рассказывай, хорошо? Я не маг, а политик, меня учили не вот этим вот выкрутасам, а серьезным вещам. И я не кот, чтобы иметь в запасе дюжину жизней.
- Да ладно тебе, я поймаю, если что! - рассмеялся Велен, становясь "ледяным воином в парадном облачении".
- Э... нет уж. Увольте. Предпочитаю твердо опираться на обе свои нижние конечности.
- Не забудь мне об этом напомнить, когда следующий раз напьешься, - маг ухмыльнулся и спрыгнул с зубца на площадку. - Ладно, я понял, что папочка решил сменить гнев на милость и вернуть опального сынка в Лимар. Мне только интересно, тебя послали или ты сам вызвался?
- Сам, - Мар расстегнул куртку и вытащил из внутреннего кармана несколько писем. - Заодно и письма тебе передать. Есть еще целый мешок посланий от кружка твоих обожательниц.
- Ты его с собой припер?! - на лице ар-принца отразились ужас и паника.
- Я что, так похож на свальную ворону? Нет, конечно. Отвез за городские ворота и спалил на неприметном костерке между деревьев. Тут только то, что ты просил оставлять.
Велен мельком просмотрел наружные надписи. Несколько писем от герцогов провинций, послание от Рэмиара. и записка от "Крабового маркиза", а это значит, что ничего из ряда вон выходящего во дворце не случилось. В противном случае Джако подписался бы "Рыбьим хвостом". Что ж, этого и следовало ожидать. С Зейнарой так просто не справишься, особенно теперь, когда у него нет единственного доказательства, а она спелась с одним из членов Конкерана. Нужно будет подумать об этом по дороге.
А от Тиалии письмо приходило еще дюжину дней назад.
"Рысь уехала из Ромэна сразу же после того, как я разговаривала с ней о тебе. Если приедет в Володай - проследи за тем, чтобы она не перенапрягалась хотя бы ближайший месяц".
Ничего утешительного. Таисс-то до сих пор не появилась.
Перед городскими воротами был раскинут большущий яркий шатер. Люди текли в его лоскутное, полосатое чрево, разговаривали и смеялись, предвкушая представление. Сколько раз это уже повторялось?
"Всю жизнь, всю жизнь", - ответил кто-то, засевший внутри. Злой. Жестокий.
Янка пугалась этих холодных, взрослых мыслей, мелькающих в голове иногда. В последнее время - все чаще и чаще.
Смотришь на эти лица, веселые, жаждущие зрелища, а перед глазами - кортовлянцы, в ушах - удары камней о живое тело.
И дети. В каждом - еще не родившийся сынишка Яхона.
Страшно. Тошно.
И не расскажешь никому. Только Таи да Арлес понимают, но ведьма не хочет возвращаться к тому дню, а вампир... еще одна головная боль, лезвие острое для горячего сердца! И хочется, чтобы по голове погладил, а когда гладит - чувствуется, как тяжело ему сдержать себя, зубами в шею не впиться.
Может, это все и байки...
Но все равно боязно.
Акробатка мотнула головой, обернулась на клыкастого, сидящего под деревом и отхлебывающего что-то из пузатой серебряной фляги. Поймав ободряющую улыбку, вспыхнула и опустила глаза.
Так молча и ушла в шатер.
Арлес улыбнулся обернувшейся Реяне и снова отхлебнул из фляжки. Кровь была уже холодной, но в походных условиях рассчитывать на что-то другое было глупо. Не кусать же позднего прохожего или купленную за несколько медяков трактирную девку (так иногда поступали уезжавшие из Ромэна соплеменники Арлеса), если благодаря некоторым особо говорливым менестрелям каждый в городе знает, что среди приехавших артистов есть вампир!
Вот и приходится прикидываться целителем, ходить по домам и делать лечебные кровопускания, а потом незаметно сцеживать полученную еду во фляжку. Серебро очистит кровь от любой заразы.
Можно, конечно, без вреда для здоровья обходиться сырым мясом, но в таком случае есть его приходилось каждый день, и клыкастого от этого уже тошнило.
В идеале, ему бы вообще из Ромэна не уезжать. Магия восполняла любой голод, но теперь до княжества ехать и ехать...
Да и Таисс оставить одну страшно даже на час, не то, что на день, за который можно было бы туда-обратно телепортом смотаться.
Арлес за Янку переживал меньше, чем за свою len'loo. Акробатка после истории с Кортовлянами оклемалась на удивление быстро: дня через два уже улыбалась, как обычно, а на пятую ночь кричать во сне перестала. А вот Таисс...
Три дня и три ночи она только и делала, что спала, а в редкие моменты бодрствования поглощала все съестное, что под руку попадалось. Если бы Арлес не видел ее в первую дюжину дней после выхода из кокона, он бы перепугался, а так - только слегка забеспокоился.
