Джезебел Морган - Охотники Смерти или Сказка о настоящей Верности
И чуть погодя – сдавленный шёпот:
– Всё в порядке, моя девочка, всё уже закончилось…
Чувствую себя маленькой и слабой, как на первой моей охоте. По-детски всхлипываю, сдерживая беспричинные слёзы. Прижимаюсь щекой к его груди, чувствую кожей смертную стылость инея на его одежде. И не пытаюсь больше сдержать слёз. Милорд шепчет что-то успокаивающее, осторожно гладит рукой по голове – ему уже приходилось меня однажды утешать. Всё случается впервые… тогда я впервые убила… Всё может повториться и стать привычным. Но утешать он по-прежнему не умеет.
Успокаиваюсь также внезапно, как и начала плакать. Осматриваюсь. Костёр почти потух, на земле сидит мрачный Кир, растирающий покрасневшие запястья. Гвардейцы стоят чуть в стороне, словно стадо овец, оставшееся без вожака. Они не могут ничего понять, они не могут ничего решить. И в этой тишине тонко звенит далёкий крик:
– Гранд сошёл с ума!
Милорд вздрагивает, окидывает двор цепким взглядом, заглядывает в глаза каждому воину. Всего мгновение, – но его хватает, чтобы внушить им дикий неконтролируемый страх. Чувствую вспышку эмоций, будоражащую и бросающую в дрожь.
Мой Лорд медленно пятится, не спуская спокойного взгляда со своих воинов. Я покорно следую за ним. Кир, вскочив, пытается догнать нас. Он слегка прихрамывает на одну ногу.
Яростный крик фанатика раздаётся совсем близко, над нашими головами. Человек с горящими святым огнём глазами высовывается из окна:
– Схватить его! Пусть отвечает перед судом Всеединого..
Зря он так. Арбалетный болт с чавканьем вонзается ему в правый глаз. Сам арбалет также быстро, как возник, исчезает в складках белоснежного плаща Милорда. Тело так и остаётся висеть, наполовину свесившись из окна. Милорда не зря считают опасным хищником. Интересно, он всегда с собой таскает взведённый арбалет? И тетива не ослабевает? Интерес-с-сно-о-о…
Ладонь рефлекторно скользит по бедру, там где должен крепится мой кинжал. Острый панический страх накатывает волной, когда понимаю, что моего ритуального оружия в ножнах нет. Судорожный, импульсивный зов к кровавой стали – и в моей руке снова оказывается привычная тяжесть кинжала. Облегчённо перевожу дыхание, отступает накатившая паника.
За что я люблю Цитадель Солнца, так это за множество укромных местечек, бесконечных лабиринтов и нагромождение хозяйственных строений во внутреннем дворике. Затеряться среди них – как вздохнуть, надо просто знать, куда какой поворот ведёт. И уж кто-кто, а хозяин Цитадели знает наперечёт все ходы и закоулки. Бегу вслед за ним, слышу за спиной дыхание Кира. Невдалеке постепенно нарастает шум погони. И это называется верная гвардия!..
Бежим, петляя по небольшому пространству, заключённому в кольцо стен. Узкие щели повороты… и так без конца. Чтобы попасть к внешнему кругу стен, возле которых стоит конюшня, надо пройтись по самой Цитадели, пробежаться по широким и прямым коридорам, как-то разминуться с преследователями и выйти через парадный вход. Но это нужно только тем, кто знает только об общеизвестных путях.
Мы же можем немного смошенничать, благо опыт догонялок по замку и прилежащей территории у нас имеется. Старый опыт, который ой как не легко потерять. И тут уже я веду нас, а не Милорд. Ручаюсь памятью клана, о нескольких ходах не знает даже он!
Только весь вопрос в том, смогут ли двое рослых мужчин пролезть там, где когда-то играючи проходила я? Как оказалось, смогли, правда, Кир едва не застрял, и выбравшись из очередного тайного хода (узкая щель, открывающаяся в нишу с массивной каменной статуей, загораживающей выход), он шёпотом высказал мне всё, что подумал. А подумал он много и нецензурно. Отмахнувшись от него, бегу по тёмным подвальным коридорам, пустынным и тихим. В одном из помещений, сквозь подвальное окошко падают косые лучи света. Раньше, чтобы выбраться, мне приходилось подтаскивать под окно всякий хлам, теперь же меня заботит сама возможность выбраться сквозь эту щель.
С внешнего двора слышны пока тихие тревожные звуки, мужчины начинают нервничать, хотя их лица невозмутимо спокойны. Уцепившись за рассохшуюся раму окна, подтягиваюсь, выскальзывая во двор. Следом выбирается Мой Лорд, а Кир снова едва не застревает. Виноват развожу руками: этот путь чуть дольше и более труден, но выводит он сразу к нескольким амбарам, кузнице и конюшне.
И по закону подлости, именно в этот момент со стороны ворот показываются первые гвардейцы.
Милорд стремительно сворачивает в грязную щель между кузницей и конюшней, что я растерявшись не сразу следую за ним. Из задумчивости меня выводит Кир, резко дёрнув за собой. Он уже успел избавиться от зачарованного браслета и первые преследователи, заметившие нас, падают мёртвыми. Сын Ночи не церемонится в врагами.
Идти приходится боком, и то постоянно опасаясь застрять. И как я раньше здесь пролазила? Мой Лорд ждёт нас на небольшом пятачке, его белый плащ испачкан и порван, тёмные пыльные разводы на дорогой ткани выглядят неестественными и фальшивыми.
Убедившись, что мы не отстали от него, мой сюзерен с лукавой улыбкой кивает мне в сторону задней стены конюшни. Понимающе и вместе с тем виновато киваю. И как я могла предположить, что властитель Цитадели может не знать, как я умудрялась тайком выводить своего коня со двора?
Вся задняя стена конюшни и обширный участок крепостной густо заросли изумрудными ветвями дикого винограда и плюща. Если отодвинуть на определённом участке эти заросли, открываются небольшие дыры в обоих стенах, как раз для лошади. Именно так я раньше удирала на недозволенные прогулки.
Приподнимаю крепко сплетённые ветви, тенью проскальзываю в конюшню. Несколько минут стою на месте, пока глаза не адаптируются к темноте. Хотя и грифона, и химеру я отчётливо ощущаю – от них до сих пор фонит нашей магией, чистой силой, пропитавшей наших летунов не хуже, чем нас самих. Удивлённо смаргиваю, не дождавшись активации ночного зрения. В бешеном спокойствии вздёргиваю верхнюю губу во въедливом недовольном шипении. Слышу ответный рык львиной головы – химера узнала хозяйку. Лошади начинают волноваться, подозрительно косятся на неожиданно появившуюся тень. Стремительно подхожу к вольеру с моей верной спутницей, откидываю холодный крюк, покрытый влажными капельками измороси. Химера вырывается из тесного загона, привычно тычется в ладонь влажными носами. Даже драконья голова с самым склочным характером приветливо выдыхает тонкую струйку дыма.
Закрываю глаза и принюхиваюсь – найти грифона Кира будет тяжелее, он менее восприимчив к вязкой силе Среброокой Госпожи. Но химера сама ведёт меня к соседнему вольеру. Улыбаюсь уголками губ, выпуская вольную полу-птицу. Подозрительный шум заставляет меня вскинуть голову, напрягаю до предела слух. До меня долетают далёкие острые эмоции одержимости и погони, когда кровь бьёт в голову и разум отключается, предоставляя свободу древнему охотничьему инстинкту. К сожалению, сегодня (да и в последние пару кругов) у меня нет настроения играть в эту занимательную для обеих сторон игру.
