Джульет Маккенна - Огонь с юга
Кейда опять обернулся к триреме.
— Телуйет, принеси корабельный сундук с лекарствами.
Телуйет тут же передал ему ящик черного дерева. Кейда сел, Готар склонился над веслами и погреб к берегу. Когда они оказались ближе, Кейда разглядел узорчатую ткань, натянутую, чтобы образовать укрытие между лодками, оставленными в иле. Под навесом лежали, распростершись, какие-то люди, и вид их поистине пугал.
— Что у них повреждено?
— Сломаны руки и лодыжки. — Удары весел дробили слова Готара. — Ожоги.
— Какой-то дурень не устерег огонь, тот разгулялся, и люди, перепугавшись, помчались кто куда, ничего не соображая? — дерзнул предположить Телуйет.
— Это был бы не первый случай. — Кейда услышал сомнение в этих словах, и поэтому повернулся, изучая поспешно вытащенные на берег лодки. Крупнейшая была не больше, чем галера для вестника, с ней управлялось не более десяти гребцов по каждому борту, и каждый работал одним веслом.
Едва ли это судно, на котором обычно путешествует жена Чейзена. Несомненно, никто не думает о своем высоком положении, когда надо бежать, спасая жизнь.
Кейда принялся расшнуровывать чулки, ибо Готар уже проводил подпрыгивающую лодку через бурное место, где река прорывалась в море.
— Мой господин… — Телуйет неодобрительно нахмурился.
— Нам не нужно, чтобы они вымокли, не так ли? — И Кейда сорвал с ног ненавистную обузу. Готар миновал реку и подгреб к берегу. Ил зашипел под обшивкой, лодка приблизилась к тем, что оказались выброшены на берег столь внезапно. Пена набегающей волны бурлила вокруг них, омывая берег.
— Не думаю, что они в состоянии драться, но я иду первым. — Телуйет перепрыгнул через нос лодки и очутился по колено в воде. Кейда последовал за ним, с удовольствием ощущая, как прохладное море ласкает его потные ноги. Илистый песок, изобилующий мелкими осколками раковин, заструился под босыми пальцами.
Кейда быстро оглядел неведомых ему пострадавших. Большинство из них выглядело простыми островитянами — в хлопковой одежде, с задубевшими от тяжких трудов, ветра и солнца руками и лицами. Они стояли, пропитанные солью и запачканные копотью, опустив, как подобает, глаза. Некоторые были в жалких отрепьях рабов и слуг; на других угадывалось то, что осталось от более изысканных, расшитых шелком нарядов, менее пригодных к тяготам морского путешествия. Он видел длинные синяки почти на каждой обнаженной руке или ноге, иногда четкие отпечатки ступней. Несколько островитян оторвали рукава, чтобы те не касались ужасных ожогов, вызывая мучения, руки почти всех слуг были покрыты волдырями. Двое детей с серыми от боли лицами прижимали к себе явно сломанные руки.
— Мы молим об убежище. — Женщина в разодранной рубахе зеленого, как море, шелка, расшитого лазурными волнами, выкарабкалась из-под наспех сооруженного навеса. — Я Итрак Чейзен. — Ее голос звучал высоко и напряженно, а затем она резко закрыла рот, зубы при этом различимо щелкнули. Она была высока и отменно сложена, множество племен, смешавшихся в ее роду, даровали ей кожу медового цвета и длинные черные волосы. Кейда помнил, как соблазнительно они спускались до самого ее пояса, без единого завитка на всем протяжении. Теперь они были спутаны и в песке, скручены в жуткий узел, стянутый обрывком ткани. В одном ее ухе качалась длинная серьга с бирюзовой бусиной, но другая была явно вырвана из уха, и на шее под разорванной мочкой осталось темное пятно засохшей крови. Серебряные цепи вокруг шеи были спутаны и сломаны, тяжелые резные кольца на всех пальцах потемнели от грязи.
— Я узнал тебя, — ответил Кейда с ровной учтивостью. — Что привело вас на мои берега?
Что говорила мне о тебе Джанне? Прежде всего — ты едва ли старше Сэйн, третья жена, замужем менее года. Пока еще не мать. Рекха говорила о каких-то многообещающих сделках, удавшихся тебе, несмотря на скудость твоей доли в ограниченных богатствах Чейзена.
Женщина поколебалась, затем поспешно заговорила:
— Молю тебя позаботиться о наших раненых. Олкаи Чейзен еле жива.
— Я сделаю все, что смогу. Телуйет, принеси аптечку. — И Кейда двинулся навстречу Итрак.
Если у тебя есть оружие, спрятанное под этой грязной и рваной тканью, я съем свои проклятые боевые чулки. Кроме того, даже если ты припрятала нож, он не может быть достаточно велик, чтобы меня подвела кольчуга.
— Вот. — Итрак указала под трепещущую тень навеса. Несколько женщин сидело кучкой на земле с перевязанными головами и расцарапанными лицами. Одна лежала на боку, плотно прижав к животу сложенные руки и крепко зажмурив глаза от страха и боли. Пожилой мужчина неподвижно вытянулся на спине; кровь запеклась вокруг его рта и носа. Ребенок с неподвижным лицом беспомощно отгонял назойливых мух грязной ладошкой. Две девушки-рабыни, все в синяках и пятнах соли, стояли на коленях по обе стороны от женщины, которая что-то страдальчески лепетала, пытаясь перекатиться с боку на бок. Девушки нежно удерживали ее руками, лица их были напряжены и сосредоточенны. Длинный отрезок тончайшего хлопка прикрывал их госпожу, и все, что увидел Кейда — грубые подошвы смуглых ног.
— Дайте взглянуть.
По кивку Итрак девушки убрали покрывало, и Кейда встал коленями на илистый песок.
— Пошли Готара за медом. Пусть принесет как можно больше, — приказал он Телуйету. — Вам удалось ее напоить?
— Мы пытались, — дрожа, пролепетала Итрак. Одна из рабынь без слов кивнула в сторону медного кувшина с длинным изогнутым носиком.
— Хорошо.
Слава всему благому, можно что-то сделать.
Кейда заставил себя хранить невозмутимое лицо, пока исследовал раны Олкаи Чейзен. Едва ли он признал бы теперь урожденную Олкаи Ритсем, что была моложе его менее чем на год, не знай он ее всю жизнь. Она лежала обнаженная, и спасибо тому, у кого хватило ума сорвать с нее пылающую одежду. Правый бок был почти не тронут огнем, правая рука свободно изогнута, ногти раскрашены, усаженные гранатами кольца отливали серебром. Левая рука оказалась обожжена до кости, пальцы скрючились и почернели. Глубокие ожоги покрывали левую сторону ее тела от плеча до колена, расползаясь по животу и бедрам, изъязвленная и потрескавшаяся плоть рыдала, обрамленная обугленной и покрытой волдырями кожей.
Ты подняла руку, чтобы защититься от огня. Затем пламя устремилось вперед, охватило волосы, оставило эту сторону черепа дочерна обожженной, лицо распухшим и потрескавшимся, глаза запеклись коркой, источающей гной. Они теперь, несомненно, слепы.
Кейда содрогнулся, когда женщина тихо простонала, затерянная в страдальческом бреду.
![Джульет Маккенна - Игра воровки. Клятва воина [ Авторский сборник]](/uploads/posts/books/74979/74979.jpg)
