Терран - Книжные дети (СИ)
— Но ведь здесь нет гормонов, — возразил Каин, пытаясь, видимо, разрядить обстановку. Глупый… мы же просто фигней страдаем.
— На самом деле есть, — отстраненно ответил я, думая совсем о другом. — Фактически можно сказать, что они — единственное, что от нас осталось и что действительно существует.
— О чем ты? — настороженно переспросил Курт, выглядывая из-за стола. Убедившись, что мне не до него, он снова угнездился на стуле и цапнул принесенную мне (!) кружку с пивом.
— Нейрошлем полностью отрезал нас от реального тела, — принялся объяснять я, не слишком вдумываясь в предмет разговора. — Но он не влияет на процессы, происходящие непосредственно в мозгу. То есть вся биохимия мозга, частью которой и являются наши эмоции, осталась неизменной. Таким образом, во всех тех массивах сгенерированных компьютером данных, которыми пичкает нас нейрошлем, только наше восприятие, чувства и эмоции являются настоящими. Этот мир — фальшивка, но люди здесь живут настоящие. Думаю, в какой-то мере это делает и мир… не таким уж фальшивым.
Думал я совсем о другом, а, точнее, о другой. Вспоминая прошедшие с нашей встречи четыре с половиной месяца, я постепенно восстанавливал всю хронологию событий.
Ведь с чего все начиналось? Так как Кана не поддерживала контакт ни с кем из Проходчиков, то ей приходилось каждый день сражаться с неизвестным противником, зачастую не имея ни малейшего представления о его боевых алгоритмах и только ее выдающийся талант не дал Кане сгинуть, подобно еще полуторам тысячам погибших. Когда же она объединилась со мной, то я стал тем человеком, который сообщал ей жизненно важную на переднем крае информацию, то есть сведения о навыках и тактике действий мобов. Объяснял, чего следует ждать, рассказывал, как лучше действовать…
Каждое утро, встречаясь на площади очередного города переднего края, я предлагал свой план действий. Она либо соглашалась, подтверждая кивком, либо нет, качая в этом случае головой. И, если подумать… Когда в последний раз она отказывала мне в моих планах? Сейчас все было так, как и сказал Курт, — я говорил ей что делать, а она выполняла.
Я не замечал этого, обманутый неспешностью процесса, а сейчас, когда мне наконец открыли глаза, испытал… даже не знаю, что я испытывал, но это определенно было до крайности неприятное чувство. Я хотел стать ей другом, возможно, кем-то большим (себе-то можно признаться, да?), а кем стал в итоге? Кукловодом, Хозяином, спускающим Цепного Пса с поводка?..
Что за чушь лезет мне в голову? Никакой я не Хозяин, а Кана — не моя ручная зверушка. Чертов белобрысый засранец со своими дурацкими слухами…
Пришел в себя я от внимательного взгляда Курта и удивленного — Каина. Эээ… я что-то не то сказал?
— Глубоко копаешь… — протянул Глянцевый Рыцарь. — И откуда только такие познания?
Многие ли интересуются принципом действия бытовых приборов? Многие ли задумываются о том, каков механизм поиска и приема сигнала, скажем, для телевизора? Очень, очень немногие… Да это и не нужно в обычной жизни, важно лишь уметь пользоваться, а понимать принцип работы… бесполезное знание.
Но все меняется в тот момент, когда телевизор внезапно берет тебя в заложники и начинает угрожать смертью.
— У каждого свое хобби, — улыбнулся в ответ я. — Кто-то собирает марки, кто-то бренчит на гитаре, а кто-то — в пять лет из «говна и палок» собирает свой первый компьютер. Жаль, в этом мире от этих знаний нет никакого проку.
Хотя в последнем пункте я несколько покривил душой. Знание возможностей и ограничений Системы очень помогло мне в этом мире. В первую очередь — в овладении так называемыми «внесистемными» навыками, — личными умениями игрока, не находящими никакого отображения в профиле персонажа, но, тем не менее, позволяющие пользоваться различными особенностями Системы. Так, например, уже упоминаемая мною «скорость», намного превосходящая возможности наших реальных тел, «Суперслух», «Суперзрение» и прочие, и прочие, и прочие, всего я насчитал несколько десятков.
Не думаю, что об этом знал хоть кто-то, но примерно половину всех таких открытых навыков, игроки узнали от меня. Вот такой вот своеобразный вклад в спасение человеческих жизней у меня получился.
— Да уж, кузнецы микросхемы не паяют! — хохотнул Курт.
Эта стихийным образом сформировавшаяся попойка затянулась далеко за полночь. Разговоры, подколки и громкий смех, — как будто мы и не являлись заключенными самой бредовой тюрьмы в истории человечества, а были просто тремя хорошими друзьями, отмечающими встречу.
В конце концов мы с Куртом добавили Каина во френд-листы и отправили на нижние уровни, пообещав связаться сразу же, как только передний край поднимется выше. Все равно ему сейчас нечего ловить на фронте, — уровень зачищен, а в рейд на босса никто не возьмет не обкатанного в деле новичка. А сами отправились спать.
За что люблю Айнкрад — здесь не бывает похмелья. Впрочем, ничего удивительного в этом нет, ведь здесь и алкоголя, строго говоря, нет — это просто очередная качественная фальшивка нейрошлема.
Однако, даже несмотря на это, я позорно проспал назначенную напарнице встречу, даже будильник не помог, ибо мое коварное подсознание научилось его отключать, не просыпаясь. Очередной внесистемный навык в моей копилке…
Таким образом, разбудила меня вовсе не бодрая «Времена года» Вивальди, а настойчивый стук в дверь.
Кое-как разлепив глаза и поднявшись с кровати, я, кинув взгляд на часы в верхний правый угол зрения, тихо выругался и поплелся к двери, пытаясь выдумать достойное оправдание своей оплошности.
Вообще говоря, спать в Айнкраде можно даже не снимая доспехов, — наутро ты не почувствуешь никаких неудобств, которые замучили бы тебя в реальности. Однако, все мы, свято блюдя традиции, снимали с себя все, кроме нижнего белья и ложились в кроватку, как хорошие настоящие мальчики, — в трусах. Конкретно я — в шикарных шелковых трусах зеленого цвета с изображением легендарного Барта Симпсона, — на удивление бесполезного трофея с босса десятого уровня. Помню, надо мной тогда потешалось все сообщество Проходчиков… Что не мешало им предлагать мне кругленькие суммы в попытке приобрести себе такое сомнительное сокровище…
К счастью, вспомнил я об этом только когда открыл дверь. К счастью — потому, что открывшая было рот Кана, намеревавшаяся высказать мне все, что она думает о таких безответственных засранцах как я, мигом позабыла заготовленную речь. Кажется, она даже немного покраснела, разглядывая мои роскошные семейники. «Кажется» я говорю потому, что рефлекторно захлопнул дверь в тот же момент, как только осознал идиотизм сложившейся ситуации.
