Анетт Блэр - По воле ведьмы
Она покопалась в сумочке и бросила целую горсть разноцветных презервативов на кровать. Они посыпались на одеяло и Эйдена, словно конфетти.
— Сторм, — проговорил он, — где-то посередине между сейчас и тем моментом, когда мы оба будем голыми, нам придется поговорить.
Сторм выпрямилась и застыла.
— Ты что, шутишь?
Глава 12
Оба были в шоке. Она — из-за того, что он сказал, а он — из-за того, что она делала. Эйден даже не осознавал, что одна нога уже пристегнута наручниками к столбику кровати, пока Сторм не пристегнула вторую.
— Пушистые розовые наручники, — проговорил он задумчиво. — Страшно хочется выяснить, к чему все это, но, Сторм, есть кое-что, что тебе надо знать.
Она потянулась за запястьем, но Эйден отдернул руку и сел.
— Ну же, сладкий пирожочек. Снэпдрагон хочет поиграть.
— Подожди, — настаивал он, — надо поговорить.
— По-твоему, у меня не все дома, и мне не терпится потрещать прямо сейчас?
— По-моему, если мы поговорим потом, когда я уже буду в наручниках, то у меня просто не будет возможности остановить тебя. А тебе точно захочется уйти.
— Из нас двоих не я ищу прелестей кочевой жизни, небритый мой леденец. Это твоя фишка. Я не сбегу. Хотя тебе наверняка хотелось бы, чтобы именно так я и поступила.
— Сторм, послушай…
— Слушаю, — сказала она, пристегивая к столбику запястье Эйдена.
Он даже удивился, что ей это удалось.
— Да прекрати ты…
Эйден не договорил. Здравый смысл дал деру вместе с даром речи, когда Сторм предприняла попытку перелезть через него. Ее руки и груди, казалось, были повсюду. На одну драгоценную и очень долгую минуту одна грудь оказалась у него во рту, пока Сторм прямо через трусы гладила член по всей длине, отчего он пульсировал и, похоже, становился еще тверже. Эйден почувствовал, что этот эротический саботаж вполне мог положить конец их интимной жизни еще до того, как она начнется.
Он попытался припомнить, что хотел ей сказать. И почему хотел, чтобы она остановилась, когда на самом деле единственным его желанием было, чтобы она не останавливалась никогда.
— Ну что? Выпустим большого чувака пошалить? — предложила Сторм. — Кстати, у него есть имя?
— Лично я ему имен никогда не давал, но кое-кто…
— О, правда? И как же она его называла?
— Это дурацкое прозвище.
— Валяй.
— Мистер Здоровяк-Волшебник.
У Сторм вырвался смешок.
— Она была тогда под мухой?
— Я возмущен до глубины души.
— Волшебник, говоришь… — задумалась Сторм. — Буду звать его коротко Маг. А что? Хорошее прозвище. Значит «кудесник», «чародей»…
— Отложим это на потом, — строго оборвал ее изыскания Эйден, вспомнив, к своему величайшему сожалению, о чем им нужно поговорить. — Сторм, ты, наверное, удивлена, что мы еще ни разу…
Она подняла руку, призывая его к молчанию.
— Я тоже не была готова. Не нужно никаких объяснений.
— Проклятье, Картрайт! Ты меня выслушаешь или нет?
— Нет! — последовал резкий ответ, а за ним — щелчок очередной пары наручников.
Эйден попробовал их на прочность и по достоинству оценил «пушистость» — наручники не оставляли царапин на столбиках. Впрочем, это была далеко не самая большая проблема по сравнению с тем, что сейчас творилось в спальне. Измученные мозги требовали компенсации.
— Ладно, раз уж я прикован к кровати, то могу поиграть в эти, мягко говоря, странные игры, — сказал он. — И правда могу! Только дай я расскажу тебе кое-что о настоящих странностях…
— Знаешь что, эксперт? Оставь свои рассказы на потом, когда они будут нам нужны. Есть хоть малейшая возможность, что ты изменишь свое мнение по поводу наших совместных поисков плачущего ребенка?
Вопрос поставил Эйдена в тупик. Он-то надеялся (ради их так и не начавшихся интимных отношений), что Сторм уделит происходящему больше внимания.
— Кончай с этим бредом. Я уже сказал нет.
— Как знаешь. — Сторм вытащила фрак из шкафа и накинула на «веселую штуку», которая сводила его с ума. — Поговорим позже, — добавила она, выходя из комнаты.
Эйден остался один. Прикованный к кровати в позе морской звезды. Член указывал в небо и ждал… Чего? Чуда?
В кухне загорелся и погас свет, затем раздался какой-то рокот. Двигатель? Вряд ли. Из-за Сторм он приказал долго жить.
— Держись за кандалы! — крикнула соблазнительница, и Эйден почувствовал едва заметное движение, когда автобус покатился по дороге.
— Я хочу секса! — завопил Эйден. — У меня тут член раздулся, теперь размером с Техас!!!
— Ничего! — послышалось в ответ. — Сдуется.
— Сдулся бы, если бы я смог до него достать!
— Эй! Хорош доводить меня. И прекрати на меня орать! — В общем-то Сторм тоже не шепотом разговаривала. — Мой ПМС никуда не делся, так что я немного психованная. Не беси меня!
— Какого черта ты творишь? Как тебе удалось завести движок?
— Раздери тебя дракон, Макклауд. Твоя сообразительность дает маху, когда в ход идут «вторые мозги». Я тебя похищаю. И я не убивала двигатель. Мне это не по зубам. Я просто его остановила.
— Какого… Святые угод… У меня тут кот летает. Чтоб ты знала, он скачет по стенам и потолкам… и по мне! Эй, он только что пробежал по моему лицу! Ай!!! Мои яйца…
Эйден услышал мягкий щелчок и взглянул на интерком у спинки кровати.
— Пардон. Не знала, что у тебя тут еще и интерком имеется, — проговорила Сторм. — Колдун — котенок, так что весит всего ничего. Потом я почешу тебе яйца. Колдун терпеть не может всякие поездки. По словам ветеринара, у него боязнь любых передвижений не на лапах. Рано или поздно он угомонится.
— Ой! Сук… Сделай же что-нибудь!
— Уже. Я взяла с собой переноску, но ты отдал ее Моргану.
Эйден выругался себе под нос.
— Ты все спланировала!
— Наконец-то голова победила член.
— Ты растеряла последние мозги?
— Нет, — резонно заявила Сторм. — Это ты потерял ребенка.
— У меня нет детей! Зато есть… огромный член и… распухшие яйца.
— И как? Они уже сжались в тугой комочек?
— Сторм!
— Что?
— Твой кот подпрыгнул вверх, а обратно не приземлился. — Эйден посмотрел на потолок.
— Куда он делся? — спросила Сторм.
— А! Он висит на вентиляторе под потолком. Наворачивает вместе с ним круги. Похоже, ему там нравится. Он вроде бы успокаивается.
Интерком отключился, и Эйден понял, что тоже успокаивается. Наверное, подействовала устроенная котом передышка. Не стоило затевать выяснение отношений, пока они не закончили начатое.
