Роксана Полякова - Мир Мертвых: Хранитель
— «Зачем мне мыться, я все равно потом стану грязным»… — мне удалось его передразнить вполне успешно.
Он недовольно насупился, и его дьявольский глаз злобно уставился на меня.
— Я не обязан тебя слушаться…
— Как и я тебя.
Он немного помолчал и с недовольным видом начал стаскивать с себя одежду.
— Ты мне не мамочка.
— Уж Боже упаси меня от такого упрямого и неряшливого сыночка….
Забрав, наконец-то, у него плащ, я присела на поваленное дерево и стала пытаться попасть ниткой в иголку, получилось это сделать где-то с третьего раза, руки отказывались слушаться, после чего приступила к самому шитью. Дыра оказалась достаточно крупной и, видимо, появилась на этом месте не впервые. Старые швы превратились в множество торчащих в разные стороны ниток, напоминающих теперь лохмотья. Для начала следует избавиться от них, а уж потом зашивать разорванные края.
— Мда-а-а… — скептически протянула я, поддевая иглой нить и выдергивая ее.
— Что? — с озабоченным видом подошел ко мне Айрос.
— Он испорчен, — печально покачала я головой. — Тебе стоит найти новый…
— Меня этот вполне устраивает.
Я подняла на него глаза и пристально посмотрела, желая вбить в его бестолковую башку очевидную вещь.
— Он старый…
— И что? — Айрос провел рукой по волосам, еще сильнее растрепав их. — Я тоже старый, но хуже от этого не становлюсь.
— Причем тут ты?
— Этот плащ и я уже вместе много лет, другой мне не нужен. — он сдвинул брови на переносице и посмотрел на дыру. — Если не хочешь его зашивать, тогда отдай.
Мне было непонятно что происходит, совсем недавно все было в порядке, а сейчас мы на грани того, чтобы поругаться.
— Ты обиделся на меня за что-то?
— Почему ты думаешь, что я обиделся? — удивленно спросил он.
— Потому что ты колючий…
— Колючий?
— Ну да, — коротко пожала плечами я. — Или ты просто пытаешься оттолкнуть меня от себя.
Айрос наступил на сухую ветку и вдавил ее в землю. Она надломилась с громким хрустом, напоминающим перелом кости.
— Пока ты занята я осмотрюсь вокруг, — сказал он и развернулся, чтобы уйти. — Дальше пойдут болота, возможно после дождя тропу размыло и придется идти в обход.
— Мы с тобой не договорили, — упрекнула его я. — И не считаешь ли ты неразумным оставлять меня тут одну?
«Трусиха, — пронеслось в голове, но я тут же нашла себе оправдание. — Я не боюсь… Просто, если внезапно нагрянет тень, то мне с ней не справиться».
— Я буду рядом, если что — кричи, — пожал он плечами и сделал несколько шагов вперед.
— Постой! — я быстро соскочила на ноги и, сама того не желая, окликнула его с отчаянием в голосе. — А как же твоя рубашка? Ее тоже нужно зашить.
— Забудь, я потом найду новую, — отмахнулся от меня Айрос. — Я пошел. — Он сделал один шаг, после чего остановился, повернулся ко мне и погрозил пальцем, словно давал важное наставление маленькому непослушному ребенку. — И ни при каких условиях, никуда не уходи! Ты меня поняла?
Я недовольно хмыкнула и плюхнулась обратно на поваленное дерево, делая вид, будто полностью сосредоточена на шитье.
— Я не слышу!
— Да поняла я! Поняла!
Вдалеке послышался крик ворона и хлопки крыльев. Айрос внимательно посмотрел в том направлении и, не заметив ничего подозрительного, пошагал прочь.
— Сварливый… — еле слышно произнесла я, выдергивая последнюю нитку, словно отрываю кому-то голову. — Дед…
— Что-что?
— Ничего, тебе послышалось.
Он в последний раз подозрительно глянул на меня и скрылся за стволами многочисленных деревьев. Мои уши внимательно прислушивались к удаляющимся шагам. Шорох земли и хруст веток становились тише по мере его отдаления, а мое сердце напротив, билось все чаще и громче, наверное, от страха оно переползло из груди в голову, выражение «душа в пятках» звучит слишком абсурдно в моем случае.
Иголка с тихим щелкающим звуком протыкала плотную кожу и тянула за собой черную нить. Дыра с каждым стежком становилась все меньше, пока не исчезла совсем. Прошло минут пятнадцать, прежде чем я смотала остатки нитки и убрала катушку в карман. Айроса все еще не было, и это начинало волновать. Где-то в глубине души зародилось плохое предчувствие, но я, как преданный пес, сидела и ждала своего хозяина, высматривая его меж деревьев и прислушиваясь к своему окружению. В очередной раз недалеко взмыли в небо птицы, от их громкого крика мурашки поползли по спине.
За все время пребывания в Мире Мертвых мне не хотелось ни есть, ни пить, как и не возникало желания подыскать уютный кустик для того, чтобы справить свою нужду. Я сложила ладони лодочкой и подышала на них, после чего понюхала свое дыхание — никакого неприятного запаха. Может, с новым телом отпала потребность в зубной щетке и мыле? Прямо мечта любого человека, ненавидящего следить за гигиеной. Я задумчиво потерла нос в том месте где был старый перелом и не почувствовала его. Мои глаза расширились от удивления. Неужели все дефекты смертного тела тоже исчезли?
Я отложила в сторону плащ Айроса, повесив его на ветку дерева, и вскочила на ноги, задирая майку и оголяя свой живот. Вау!… Ожидания оправдались — шрам после операции на аппендицит пропал. Это просто невероятно, у меня и вправду новое тело без каких-либо уродливых шрамов.
Радужные мысли прервал внезапный вопль похожий на женский крик полный боли. От неожиданности я подпрыгнула на месте и внимательно прислушалась. По спине пробежал холодок и на затылке зашевелились волосы. Может, это всего лишь кричали птицы. Ни для кого не секрет, что вороны могут копировать звуки, которые чаще всего слышат, к примеру, сигнализацию машин или мяуканье кошки. Посмотрев в направлении откуда исходил крик, я не заметила ничего подозрительного, возможно, если пройти немного вперед удастся разглядеть хоть что-нибудь… Но Айрос говорил никуда не уходить. Что же делать?
Очередной мучительный стон нарушил лесную тишину, не оставляя никаких сомнений — женщина, издающая эти звуки явно, сильно страдала, и, слыша подобное, оставаться безучастной слишком неправильно для меня.
— Словно дура из дешевого фильма ужасов… — самокритично выразилась я перед тем, как побежать в направлении голоса.
Кривые и грязные ветки цеплялись за одежду и царапали лицо, оставляя мелкие ранки, но когда кто-то кричит с такой болью в голосе, желания себя жалеть не возникает, и прежде чем я успела добраться до женщины, раздался еще один звук — плач младенца.
Она лежала на мокрой и холодной земле вся в крови измученная и несчастная. Женщина одетая в белое разодранное легкое платье выпачканное красным, с белыми пшеничными волосами и голубыми, как озеро, глазами. Я как вкопанная встала напротив нее, шокированная зрелищем. Увидев меня, она с трудом поднялась на ноги, опираясь плечом на ближайший к ней ствол дерева. Я заметила в свободной от ребенка руке нож, с которого капала кровь, наверное, им она перерезала пуповину. Шатаясь, она сделала шаг, и по ее ногам потекла густая кровь.
