Геннадий Ищенко - Проверка 2 (СИ)
— Иди займись сестрой, — сказала мама, — а я сейчас сделаю ужин. Она сюда уже раз пять прибегала спрашивать о тебе. Не терпится похвастать своим чтением.
В своей спальне девочка увидела разбросанные на полу книги и двух читателей на своей кровати. Сестра читала книгу «Волшебник Изумрудного города», а домовой уткнулся в большую для него книгу «Незнайка в Солнечном городе». На ее приход никто не отреагировал.
— Я, конечно, рада, что вы читаете, — сказала она обоим, — но нельзя же так свинячить! Вы видели, чтобы я хоть когда–нибудь разбрасывала книги?
— Там нет ничего интересного, — не отрываясь от книги, сказала Оля. — Не мешай.
— Закончу — уберу, — пискнул Марк, — а пока не мешай.
Настя только вздохнула, собрала не заинтересовавшие сестру книги и ушла в гостиную на диван. Родители ушли в свою спальню, а Таня еще не вернулась из поездки к Олегу, поэтому ей никто не мешал.
«Еще и двух недель не прошло, как я вернулась, и мне уже скучно, — думала она, заложив руки за голову. — И я соскучилась по многим из тех, кого оставила в мире Вероны. Все здесь кажется каким–то ненастоящим и не стоящим внимания. Ну, наберу я этих денег, что дальше? Накупим шмоток, смотаемся летом за границу и купим хорошую квартиру. Хотя отца за границу не пустят. Ладно, съездим в Крым. Я сдам экстернат и перейду в восьмой класс. И до взрослой жизни, когда я смогу жить самостоятельно, останется целых четыре года! А я так привыкла к независимости, что теперь просто не смогу жить столько времени, слушаясь взрослых, которые будут на законных основаниях на каждом шагу указывать, что мне можно делать, а что нет. И если бы только родители, а то ведь все! Школу придется сдавать экстернатом, потому что я в ней не высижу! Я могла ее с ностальгией вспоминать в том мире, но не в этом. Как по семь часов слушать на уроках объяснения того, что и без них понятно? И так четыре года! Ладно, школу я закончила за год или чуть больше. А дальше? В институт? Во–первых, я не знаю в какой, во–вторых, мне не хочется учиться, а, в-третьих, я в таком возрасте в институте буду изгоем. Ничего общего, кроме учебы, у меня с другими студентами не будет. Разве это жизнь? И Верона будет смотреть на мое унылое существование? Хорошо матери говорить, что я выдумываю, но я просто печенкой чую, что она или плюнет и уйдет, или устроит себе веселую жизнь. И веселить ее буду я! Нет уж, пусть лучше я что–нибудь сделаю сама, чем это сделает она. Свои действия я могу продумать и как–то вывернуться, а неприятности от нее могут оказаться последними. Больших магических сил у меня нет, высокого положения нет и не будет, а против государства или каких–нибудь мафиози я и дня не продержусь. И что остается делать? Да то же, что делала раньше. Жить и копить силу. Нужно в совершенстве освоить борьбу и учиться всему, что поможет выжить. Машину научусь водить и пройду стрелковую подготовку. Проклятый возраст, почти ничем нельзя заниматься на законных основаниях! Ничего, помимо магии, есть еще деньги. Как известно, миром правят именно они. Вот я их побольше и наберу, а заодно обрасту друзьями и связями. Хрен вам! Назло всем не сдохну и не дам надеть на себя ошейник! Если на кого–нибудь буду работать, то на своих условиях. В конце концов, я всегда смогу вернуться в тот мир. Она мне сама сказала, что не будет мешать. Но пока есть возможность, буду драться за свое место в этом!»
От размышлений оторвал звонок телефона. Встав, Настя сняла трубку.
— Это квартира Никитиных? — раздался в ней мужской голос.
— Да, это мы, — ответила девочка. — Говорите.
— Вам звонят из седьмой городской больницы, — ответил он. — Полчаса назад к нам в тяжелом состоянии доставили Татьяну Никитину. Она пришла в сознание, назвала себя и дала этот номер. Кому–нибудь из вас нужно срочно приехать. Состояние пострадавшей очень тяжелое, и мы ее можем не вытянуть. И не забудьте захватить ее полис.
— Что с ней случилось? — крикнула она в трубку.
— Несколько ударов ножом и большая потеря крови. Ранения в грудь и живот…
Настя бросила трубку на рычаг и метнулась к спальне родителей. Они о чем–то беседовали, сидя в креслах.
— Папа, немедленно одевайся! Мама, приготовь полис Тани. Ее кто–то пырнул ножом и нужно срочно ехать в седьмую больницу. Я еду с тобой. Если мы ее застанем живой, я ее быстро вылечу лучше любых врачей!
— Как это, если застанем? — пролепетала побледневшая мать.
Ждать, пока она придет в себя, было некогда, поэтому Настя применила магию и побежала в свою спальню переодеваться. Через пять минут они уже выехали со двора. Мать с собой не взяли, пообещали ей, что позвонят. Хорошо, что в это время на дорогах было мало автотранспорта, иначе они могли бы и не успеть.
Глава 5
— Папа, я ее отсюда не вытяну, — прошептала Настя. — Просто не успею! Мне нужно находиться рядом!
Они приехали пятнадцать минут назад, получили халаты и были допущены в отделение реанимации. Но вот в палату интенсивной терапии, куда Таню перевезли после операции, их не пустили, а с такого расстояния лечение Насти было недостаточным. Ворваться туда силой — значит, раскрыть часть своих возможностей, иначе ее оттуда сразу вытурят. Страх за жизнь сестры пересилил осторожность.
— Мне нужно хотя бы минут пять, — сказала она отцу. — Входим, и ты применяешь силу к врачу, а с медсестрой я как–нибудь справлюсь сама. А потом стой рядом и не позволяй им меня оттащить от сестры. Я помогу магией, но совсем немного. Там должна быть камера, поэтому все должно выглядеть естественно.
Отец распахнул дверь палаты, и они в нее вбежали. Палата была размером с обычную четырехместную, но в ней стояла только одна кровать, на которой лежала Таня. Грудь и живот у нее были обмотаны бинтами, под которые уходили трубки от двух стоявших отдельно аппаратов. Рядом с изголовьем возвышалась стойка с какими–то приборами, от которых к сестре тянулось несколько проводов. Возле кровати на стуле сидела невысокая девушка, видимо, медсестра. Врач сидел в углу палаты за небольшим столом и что–то писал. Дальше последовала безобразная сцена. Настя согнала со стула медсестру, применив магию и физическую силу. Девушка растерялась и не стала драться с родственницей пациентки, да еще девчонкой, а врач попробовал воззвать к разуму отца, ничего этим не добился и решил вызвать подмогу. Пока никто не мешал, Настя быстро заняла стул и обхватила Таню руками. Лучше было надеть ей браслет, но делать этого было нельзя из–за висевшей над дверью камеры. Все манипуляции с браслетом были бы видны, а девочка не знала, сохранит ли он невидимость, если снять с руки. Да и с невидимостью его легко могли нащупать на запястье сестры. Единственное, что она могла сделать, это так вцепиться в Таню, чтобы не сразу оторвали. Одновременно, Настя применила магию ко всем, кто был в палате, рождая у них неуверенность и страх.
