Павел Кошовец - Это не наша война
- Ты хочешь сказать, что пожелай мы, не могли бы уйти в подходящий момент? - прозвучавший скепсис в голосе Худука непонятно было, к чему отнести - то ли к словам человека, то ли к несложившимся действиям команды. - Да мы бы разнесли эту конюшню. Один Рохля бы справился, а мы подождали в повозке, - гоблин не на шутку разошёлся.
- Та-ак надо было-о сказать, - недовольно протянул сонный голос. - Я понял, что вы-ы этого хотите-е. Ведь на-ас обещали покорми-ить...
- Всё правильно, здоровяк, не проявляй инициативу и впредь, - поспешил вмешаться Ройчи. - Скажем: ломай, круши - делай, скажем: пылинки сдувай - дуй в обе щеки, но аккуратно. Но, - сделал паузу, - представьте, скольких из нас мы бы положили в этом прорыве. Это ведь не мужики с дрекольем и не сопливые новобранцы - это настоящие бывалые солдаты. А потом тех, кто остался, загоняли бы, как зайцев. Не-е, хорошо, что мы не рыпнулись. И потом, - снова пауза, более значительная, - мы не воюем, мы в отпуске, и все драки и мордобития нас не должны касаться, у нас иная цель, к которой все, - многозначительный взгляд в сторону Худука, - должны стремиться. А не непродуманными, импульсивными действиями, какими-то философскими обидами усложнять путь...
- Может мне надо было сапоги поцеловать этому дракону безмозглому...
- Может и надо было, - жёстко ответил человек, в его голосе прозвучала сталь, столь редкая в принципе, что окружающие невольно поёжились. - Мы не дети и не самовлюблённые павлины, упакованные в блестящие погремушки и носящие оружие, как символ властолюбия и жестокости, нам подобные честь и гордыня не по карману - ибо есть, что терять. Объясняю: ты мог всех нас подставить. Впрочем, это уже - не до конца по твоей вине всё же - произошло. Но продолжаю касательно твоего языка: стоило ли лизнуть вонючий сапог ради того, чтобы мирно разойтись?.. - он обвёл товарищей прищуренным взглядом. - Можно представить было это как военную хитрость - ведь виновнику позора всегда можно отомстить... Мы совершали в жизни - и в прошлой, и в настоящей совместной - поступки гораздо позорней и страшнее. Взять хотя бы ту же смерть - если собрать кровь убиенных нами, то это будут не ручейки - реки... - устало вздохнул и опустил голову. - На самом деле мы так и не научились прощать, и будь это хоть сам король, ему пришлось бы отвечать за свои неправедные по отношению к нам слова и действия. - Хмыкнул и посмотрел куда-то поверх голов. - А вообще, должен сказать, что мне нравится всё это. Может мы не самой удачной дорогой едем, может не вовремя - всегда проблематично отыскать стопроцентно безопасный путь, я пришёл к выводу, что таких не существует в природе - по крайней мере для таких, как мы - но... Но в данной конкретной ситуации есть три подозрительных факта, которые я никак не могу сложить в нечто логичное, либо такое хотя бы, чтобы оно не приносило мне беспокойства.
- Исчезли люди? - понимающе спросил гном.
- Да. Это первое. Возможно в их исчезновении поучавствовали уруки - с этим легко согласиться, ведь с ними был шаман. А для их - Худук, скажи, что не так? - колдовства требуется свежая кровь...
- Верно, - угрюмо бросил гоблин. Чувствовалось, что к братьям тёмным он испытывает более, чем неприязнь. - Чтоб им вечно гореть в заднице дракона. Для ритуала требуется жертва, и если приходит время, а рядом никого из... в общем, кого-то по-соседству нет, то валят своего. Причём отобранная жертва абсолютно безропотно, спокойно идёт под нож...
- Вот! - значительная пауза. - Зачем уменьшать количество боевого отряда, если совершенно безнаказанно вокруг бродят непуганные люди. Второе?
- Уруки? - спросил эльф.
- Их у-уже называли!
- Да, Рохля. Но смущающий меня момент таков: королевская подорожная на свободное перемещение. С такой... недальновидностью и глупостью я нечасто встречаюсь. Ни одна нормальная страна не пускает боевые отряды тёмных и тем более не даёт свободу перемещения по собственной территории. Их соседям всегда приходится быть начеку - уж очень они беспокойны и жестоки.
- Да сволочи они! Сам дракон брезгует смотреть в их сторону! - столько гнева было в голосе Худука, что человек невольно вздохнул. - Уруки по самую шею в крови, а сами не захлёбываются, потому что пьют её же.
Наступившую тишину нарушил эльф.
- И это говорит гоблин, - ни капли многозначительности или ехидства.
- Ройчи, что там третье у тебя? - спросил гном, возвращая разговор в нужное русло.
- А третье, Ностромо, - выехавшие на патрулирование королевские гвардейцы. Вдумайтесь в это: не строевые части: пехота, лёгкая кавалерия или хотя бы приведенное в боевую готовность ополчение, а именно королевские гвардейцы - элитное столичное подразделение, обязанное находиться рядом с королём. Патрулирование страны - это не их обязанность. Кроме разве моментов, когда сам король куда-то отбывает, тогда и они с ним. А в данной ситуации, попрошу заметить, разосланы много отрядов в разные направления, - выделил два последних слова. - А теперь давайте спать, - демонстративно зевнул. - У меня такое ощущение, что этот вечер завтра будет иметь продолжение - я имею ввиду по насыщенности, и нам понадобятся ясные головы и твёрдые руки. Боюсь, что не вовремя мы пересекаем Агробар. Помните только нашу цель: море, пляж, голое пузо на солнце...
- Любопытные девушки.
- Тракт неподалёку. Или пристань.
- Было бы что пожрать.
- Главное, чтоб вы были рядом, а я вас уж удобно устрою в желудке дракона.
-... чтобы не намечалось, это нас не касается. Общаемся с дознавателями - не общаемся, по-тихому или громко сваливаем искать нашу розовую мечту. Спокойной ночи.
Глава 5.
Приходит к эльфу человеческий юноша и говорит: "Мастер, научи меня искусству". "Хорошо", - отвечает тот. Проходят годы, и вот стоит эльф над могилой умершего от старости человека, горюет. Другой эльф подходит, спрашивает: "Каковы были успехи у ученика?" "Человек далеко продвинулся, - отвечает первый, - научился в руке держать карандаш. - Горестно вздыхает: - И слуга был превосходный!"
(история из жизни).
Встали рано, только запели первые петухи. Утро было чудесное. В пронзительно синем небе ни пёрышка облака - день обещал быть жарким. Воздух, чистый и прозрачный, бодрил и очищал голову от остатков сна, заставлял встряхнуться, расправить грудь и произнести молитву навстречу огромному огненному шару. В такие моменты легко быть услышанным Создателем, каким бы именем его не нарекали.
