Алексей Герасимов - Мерзкий старикашка
— Брат Круврашпури, ты что же это, тоже решил разрушить Вселенскую Гармонию? — с порога обратился к нему я. — Ай-я-яй, вот уж от кого-кого, а от тебя такого не ожидал.
— О чем ты, брат Прашнартра? — встрепенулся хранитель Реликвии.
— Ну как же? Когда нарушается от веку заведенный порядок, когда традиции попираются, страдает Мировая Гармония и приближается Конец Времен, — судя по частому морганию всех присутствующих, мой заход не оценили и не поняли. — Это отец-настоятель у нас человек просветленный и почти не нуждается в еде, да брат-кастелян за заботами пищей зачастую пренебрегает, но когда, скажите мне, было такое, чтобы брат Круврашпури за трапезой не воодушевлял братию благочестивой беседой и притчами?
Хранитель, он человек-то может не шибко умный, спору нет, но так-то мужик незлой, балагур и весельчак, постоянно во время еды что-то интересное рассказывает, байки там разные, или анекдоты, которых знает огромное множество (подозреваю даже, что и придумывает их сам), так что может уважуху в монастыре великую и не заработал, а вот общую любовь, так и пожалуй. Ну, за исключением любви Лисапета, но этот, похоже, вообще никого не любил кроме себя.
— Ведь и верно, не был я на утренней трапезе, — неподдельно опечалился хранитель Реликвии.
— Утешься, брат мой, это отступление от традиций совершил ты во имя Святого Солнца и всей Небесной Дюжины, — мягко произнес Тхритрава.
— Да и слыхал я, что брат Трундналини знает тайный обряд искупительного завтрака, — вмешался я, покуда настоятель чего лишнего не ляпнул.
Князей вынужденная большая жертва явно не порадовала, а если он еще им ко всему и попрание Гармонии сейчас вменит, да еще чего выцыганить с них попытается… Мне же с ними потом еще разговаривать!
— Истинно, сказано ведь в священных текстах, что нет для согрешившего радости большей, чем искупление! — Круврашпури просветлел лицом. — И если более отец-настоятель не нуждается в моей помощи, поспешу я принять покаяние.
— О, да, — кивнул Тхритрава. — Искупление, это очень важно. Как ты полагаешь, брат-хранитель Реликвии, а вот брату Асмаре тоже должно пройти очистительный обряд?
— Сказано, что даже величайший из грешников может пройти по пути исправления и воссиять на небесах подобно самому Святому Солнцу. — энтузиазма в словах Круврашпури поубавилось.
Решил, наверное, что жрачкой делиться придется.
— Тогда проследи, пожалуйста, чтобы он принял должное искупление. Верно указал нам брат Прашнартра, что часто Асмара пренебрегает совместными трапезами, а от того Вселенская Гармония нарушается. Ведь нарушается, брат Прашнартра?
— Вне всякого сомнения, — кивнул я.
Нечего кастеляну на переговорах уши греть. Что нужным сочтет, то настоятель ему расскажет, а пока лучше помочь Тхритраве технично спровадить Асмару под благовидным предлогом.
А то, что у нас с настоятелем мысли движутся в одном направлении, это очень хорошо. Наверное.
— Брат мой, — произнес настоятель, когда лишние покинули наше собрание, а я удобно расположился в кресле, — теперь, когда должные жертвы определены, надобно тебе уделить некоторое время уважаемым князьям.
— Да и с самого начала мог бы, — благочестивым тоном ответил я. — Но поскольку достопочтенные выразили желание вознести требы, то как мог я препятствовать их искреннему религиозному порыву? Так какая у них нужда в простом монахе, отец Тхритрава?
— Они об этом тебе сами поведают, — отозвался наш монастырский главнюк, и кивнул понаехавшим, мол, начинайте.
Князья переглянулись, и первым держать речь принялся Шедад Хатиканский:
— Вы знаете, досточтимый брат, что, увы нам, царь Каген соединился со Святым Солнцем?
— Мы, конечно, на отшибе живем, но не настолько уж в глухомани, чтобы о таком не знать, — поморщился я.
— Не стоит начинать настолько издалека, уважаемый князь, — вступил Арцуд Софенский.
Ага, издалека не надо, а то я могу предложить поцеловать себя в затылок.
— Как наверняка знает брат Прашнартра, после смерти царя встал вопрос о престолонаследии.
— Поверишь ли, князь Софенине, ни о чем подобном не слыхал, — я усмехнулся. — Престол, по обычаю, наследуется по прямой мужской линии, а у царя Кагена она не прерывалась — двое внуков его живы и здравствуют, как я слыхал. Конечно, бывали случаи, когда совет князей не утверждал старшего из сыновей на престол, но так чтобы всех наследников отстранить от трона… Нет, такого в Ашшории никогда не бывало. Да и причин отказать в короне первенцу Тыкави я не знаю.
— Отказать? О, нет! Никто не покушается на их права! — воскликнул князь Арцуд. — Но они ведь еще дети.
— Недостаток, который очень быстро проходит… к вящей печали регента.
Интересно, как скоро невнятное кудахтанье этих двоих достанет князя Тимариани? Или он так и будет отмалчиваться?
— В том-то и дело, — мрачным тоном произнес князь Хатикани. — Регент…
— А что, царевна Валисса тоже померла? — прикинулся дурачком я. — Она мать царевичей, ей, по всему, и править.
— Да прекратите уже! — не выдержал наконец князь Зулик. — Что будет, если она станет правительницей Ашшории вы прекрасно представляете!
Ну вообще, конечно, представляю. Резня, разумеется.
Бонока женат был на инитарской княжне, какие-то совместные дела с тестем проворачивал, — соседями они приходились один другому, — и когда поднимал знамя мятежа беременную супружницу к ейному папахену в гости спровадил, родню проведать, мол. Там та дочку и родила. Ну а потом Валиссиной матушке как-то и возвращаться некуда стало…
К пяти годам дитятко, все это время жившее при своем деде, осиротело окончательно, а по достижении восьмилетнего возраста было возвращено в Шехаму, где, с полного одобрения Кагена (все еще числившегося в княжестве как узурпатор и завоеватель, со всеми вытекающими) короновано как княгиня и, на следующий же день, отдано замуж за Тыкави.
Каким путем Лисапетов братец это все провернул и чем пожертвовал, дабы заполучить в свою семью такую невестку — понятия не имею. Но то, что с той поры войн между Ашшорией и Интарой ни разу не было — факт. Хотя на инитарском троне тогда еще его дядька сидел…
А уж о том, как Валисса «любит» и мужа, и свекра, даже у нас в долине известно. Практически никак. Ну и прочим власти предержащим от нее ждать ничего хорошего не приходится — они, те кто постарше, в большинстве своем, кровью ее родичей замараны.
— Что будет, то будет, и чему суждено случиться, того не миновать, — с постной миной ответил я. — По всем законам, что божественным, что человеческим, царевна Валисса должна быть регентом до совершеннолетия старшего из сыновей.
