Роберт Сальваторе - Гонтлгрим
— Ба, да ты еще ребенок! — ответил Брунор, больше стараясь приободрить друга, нежели переубедить его.
— Ах, мой король, простите мне, — произнес Пуэнт.
Брунор смотрел на него несколько мгновений, потом подошел и крепко обнял Пуэнта.
— Ты лучший телохранитель, лучший друг, которого старый дварф когда-либо знал, — сказал Боевой Молот. — Ты прошел со мной через столько испытаний, ты был рядом, и после всего этого ты все еще думаешь, что должен просить у меня прощение? Это я должен просить прощения! За всю твою жизнь…
— Нет! — перебил его Пуэнт. — Нет! Это было радостью для меня. Счастьем. И не так представлял я свой конец. Я ждал великой битвы, последней битвы, чтобы умереть за моего короля…
— Для моего сердца будет лучше, если ты будешь жить, дурень, — сказал Брунор.
— Таким образом, ты хочешь провести остаток своих дней в долине? — спросил берсерка Дриззт. — Со Стокли и его кланом?
— Да, если они примут меня.
— Они будут дураками, если не сделают этого. А Стокли не дурак, — заверил Пуэнта Брунор, а затем взглянул на Дриззта. — Мы выступаем завтра, не сегодня.
Дроу кивнул.
— Этим вечером мы будем пить и болтать о былых временах, — сказал Брунор, оглядываясь на Пуэнта. — Сегодня вечером каждый поднимаемый тост будет звучать за Тибблдорфа Пуэнта, величайшего воина, которого когда-либо знал Мифрил Халл!
Возможно, это было чем-то вроде преувеличения, ведь Мифрил Халл знал множество героев легенд, и сам Король Брунор был не последним из них. Но никто из тех, кто сражался с Пуэнтом, не оспорил бы этого утверждения, что и говорить, не много было тех, кто пережил ярость Тибблдорфа.
Три старых друга провели вместе остаток дня и всю ночь, выпивая и придаваясь воспоминаниям. Они говорили о восстановлении Мифрил Халла, нашествии дроу, об их приключениях в те темные времена, когда они шли к библиотеке Кэддерли, о нашествии Обольда и трех войнах которые выпали на их долю и в которых они выжили. Друзья подняли кружки за друзей потерянных — Вульфгара, Кэтти-бри и Реджиса, и за Нанфудла и Джессу — друзей новых, и за хорошо прожитую жизнь и за битвы, в которых они достойно сражались.
И чаще всего, Брунор поднимал кружку за Тибблдорфа Пуэнта, которого наряду с Дриззтом считал старейшим и дорогим другом. Старому королю было стыдно, когда он произносил слова благодарности и дружбы, тихо ругая себя за все те случаи, когда злился из-за грубого поведения и возмутительных выходок берсерка.
И теперь Брунор понял, что все это было не важно. Единственное что имело значение — сердце Тибблдорфа Пуэнта, сердце верное и храброе. Был дварф, который не боялся заслонить друга от копья баллисты — любого друга, а не только его короля. Был дварф, наконец-то Брунор понял это, которой действительно осознал, что значит быть дварфом, что значит быть из клана Боевого Молота.
Следующим утром он опять обнимал своего друга, долго и крепко, и глаза Короля Брунора были влажны, когда он и Дриззт вышли из залов Стокли Силверстрима. И Пуэнт, стоя у выходя и глядя им вслед тихо бормотал, «Мой король», пока они совсем не скрылись из виду.
— Король Брунор — великий дварф, да? — произнес Стокли Силверстрим, подходя к Пуэнту.
Берсерк посмотрел на него с любопытством, затем его глаза расширились от паники, ведь он боялся, что своей глупой болтовней раскрыл инкогнито Брунора.
— Я все знал с самого начала, с того момента как вы прибыли, — заверил его Стокли. — Ты и Дриззт — кто еще может быть с вами двумя кроме самого Брунора?
— Брунор умер много лет назад, — сказал Пуэнт.
— Да, и да здравствует Король Конрад! — кивнул Стокли, улыбаясь — И никто не должен знать иного, но не сомневайся мой новый друг, что мое сердце радуется знанию о том, что он все еще где-то там, все еще борется, как может бороться только Боевой Молот. Я только смею надеяться, что увижу его снова, и что он вернется прожить свои последние дни в Долине Ледяного ветра.
Стокли положил руку на плечо Пуэнта, которое тряслось от рыданий.
Глава 3
Оттенки серого
Проходя мимо зеркала, Херцго Алегни не смог сдержать утробного урчания. Когда-то из-за дьявольского происхождения его кожа была изумительно красного оттенка, но серый покров Шадовара заставил её потускнеть. Тем не менее, изменения не затронули глаза, отметил тифлинг с удовлетворением. Красные радужные оболочки всё так же сияли адским пламенем.
И всё же Алегни смирился с переменами. Тусклый оттенок кожи — незначительная цена за увеличившуюся продолжительность жизни и множество других преимуществ, которые давала сущность Шадовара. И хотя те, кто принял его в свои ряды, и разделяли предрассудки прочих рас Фаэруна относительно демонической крови, тифлинг нашёл среди них своё место. Меньше чем за десятилетие Херцго Алегни стал лидером боевого отряда, а ещё спустя десять лет его удостоили величайшей чести руководить экспедицией незерильцев в Лес Невервинтер в поисках павшего Анклава Ксинленал.
Он немного задержался перед зеркалом, восхищаясь своим новым чёрным дождевиком. Его переливающаяся атласная ткань, жёсткий воротник восхитительного ярко-алого оттенка идеально гармонировали с лезвием огромного меча и оттеняли длинные фиолетовые волосы, из-под которых торчали подобные бараньим рога. Высокий воротник не позволял большей части волос спадать на спину, вместо этого пряди обвивали его шею и ложились на мускулистую грудь. Тифлинг специально не застёгивал кожаный жилет, чтобы подчеркнуть слегка подрагивающие мускулы внушительного торса.
Внешний вид очень важен, воин знал это, и Херцго Алегни всегда выглядел отлично. Он был лидером — и страх играл ему на руку, особенно теперь, когда тифлинг запланировал встречу с Баррабусом Серым. Алегни не доверял ему. И, прежде всего из-за того, что, по мнению тифлинга, этот человек обязательно должен попытаться его убить. У Баррабуса были для этого достаточно веские причины.
К тому же, он слыл мастером в искусстве убийства.
Твёрдые каблуки высоких чёрных кожаных ботинок громко стучали по булыжникам, тем утром Херцго Алегни шагал из своего дома полный решимости и силы. Он даже не пытался скрыть своё очевидное вступление в ряды Незерильцев. В Невервинтере это было ни к чему — экспедиция Алегни была столь успешна, что теперь никто не отважится выступить против шейдов.
«Счастливый Селезень» был самым новым зданием в Невервинтере и располагался на холме, возвышающемся над городом и грохочущими прибоями Побережья Меча. Рассматривая город из подъезда гостиницы, Алегни снова вспоминал, как стремительно разрастался Невервинтер эти несколько десятилетий, которые прошли с падения Лускана пред пиратскими капитанами и волнений в Порте Лласт. Сколько горожан теперь живёт в пределах стен Невервинтера и за их пределами? Около тридцати тысяч, возможно?
