Гленда Ларк - Запах Зла
Мне следовало бы отказаться. Мне следовало бы попрощаться и уехать. Я уже открыл рот, чтобы сказать об этом, но Блейз меня опередила.
– Я ведь так и не представилась, – сказала она мне. – Я – Блейз Полукровка, не имеющая гражданства уроженка Ступицы на островах Хранителей. Моя подруга – Флейм Виндрайдер с Цирказе. И мне действительно очень стыдно за то зло, которое мы тебе причинили.
Я посмотрел на нее – в первый раз посмотрел по-настоящему. Блейз была крупной широкоплечей женщиной с густыми темными волосами длиной до плеч. Я считаю себя высоким мужчиной, но она была выше. Никто не назвал бы ее красавицей, но в ней чувствовался характер, а глаза ее смотрели так проницательно, что это вызывало смущение. Хоть она и извинилась за то, что втянула меня в свои дела, виноватой она не выглядела.
– Стыдно? Да ты снова поступила бы точно так же, – резко ответил я: сомнений в этом у меня не было.
Флейм уже открыла рот, чтобы с возмущением запротестовать, но тут ее славненькая ручная птичка села ей на плечо и зачирикала, и Флейм промолчала. Мы с птичкой посмотрели друг на друга, и у меня по спине побежали мурашки. Мое желание как можно быстрее распроститься с этой компанией только усилилось.
Я повернулся к старейшине гхемфов, чтобы попрощаться, но тут оказалось, что нас окружает целая толпа: гхемфы принесли в амбар скамьи и стол и уже расставляли на нем исходящие паром блюда. Прежде чем я успел возразить, меня ласково усадили и сунули в руки кружку с каким-то горячим питьем. Я запротестовал, размахивая руками, в результате чего большая часть напитка расплескалась, но гхемфы успели исчезнуть; остались только двое из них – старейшина сел напротив Блейз, а второй расположился рядом со мной.
– Что вы хотели бы узнать? – сразу перешел к делу старейшина.
Я перестал протестовать и принялся вытирать пролитое, используя для этого салфетку из водорослей, лежавшую рядом с моей тарелкой. По крайней мере тогда я подумал, что это салфетка; позже я заметил, что сидящий рядом со мной гхемф свою жует…
Блейз поставила свою кружку на стол, и теперь я получил возможность рассмотреть ее ладонь. На коже виднелось что-то вроде золотой инкрустации, какой-то узор – несомненно, творение искусного татуировщика-гхемфа. Должно быть, его Блейз и показала встретившему нас накануне гхемфу. Я все еще продолжал таращиться на ладонь Блейз, гадая, в какую историю влип, когда полукровка заговорила:
– Я разыскиваю могущественного злого колдуна. Одно из имен, которыми он себя называет, – Мортред, Красная Смерть, и когда я в последний раз с ним столкнулась, он направлялся на Мекате. Похоже, где-то на этих островах есть поселение дун-магов. Многие из них – бывшие силвы: Мортред обладает властью превращать голубую силв-магию в багровую скверну… превращать силвов в дун-магов.
Эта новость явно не обрадовала старейшину гхемфов, но и не удивила тоже.
– Что тебе за дело до него? – спросил он после долгой паузы.
– Мы хотим его остановить, и у нас к нему есть личные счеты, но дело даже не в этом. Мортреда нужно уничтожить, прежде чем он обретет еще большее могущество и причинит непоправимый вред. Он жаждет политической власти и недавно едва не завладел Девой Замка Лиссал, наследницей суверена Цирказе. Он также пытался убить Рэнсома Холсвуда, наследника трона островов Бетани. – Блейз умолкла и поднесла к губам кружку с питьем. Стоило ей сделать глоток, и глаза ее остекленели. Должно быть, напиток был ужасным на вкус. Я в этот момент тоже собрался отхлебнуть из своей кружки, но тут поспешно поставил ее на стол.
– Разве такая задача не подходит больше силвам-хранителям? – спросил гхемф.
– Они, конечно, тоже заинтересованы в том, чтобы найти логово дун-мага, но справиться с ним могут только обладающие Взглядом, потому что только на них не действует дун-магия. Только обладающие Взглядом способны видеть дун-магию.
– И ты – одна из них?
– Да. Флейм владеет силв-магией.
Я слушал все это, и мои подозрения росли. Дядюшка Гэрровин часто развлекал детишек на Небесной равнине рассказами о магии, о силвах, которые обманывают людей, создавая иллюзии, и усилием мысли излечивают болезни, а также о злых дун-магах, которых он встречал и побеждал во время своих путешествий. Я уже вышел из возраста, когда верят подобным сказкам.
– И почему ты думаешь, что мы – гхемфы – сумеем тебе помочь?
– Потому что когда люди живут слишком далеко от ваших анклавов и не могут принести к вам своих новорожденных для татуировки, вы сами отправляетесь к ним. Нет такой дыры на всех Райских островах, где бы вы не бывали, – за исключением, конечно, косы Гортан. Поэтому вам легче, чем кому бы то ни было, заметить что-то необычное… неправильное. Не такое, каким ему следовало бы быть.
Гхемф склонил голову, соглашаясь с Блейз.
– Мы обычно не вмешиваемся в дела людей. Мы делаем татуировки, свидетельствующие о гражданстве, чтобы ваши правители могли следить за исполнением законов, но это уже не наша… не наша забота. Все, чего мы хотим, – это чтобы нас оставили в покое.
Тут в первый раз заговорила Флейм:
– Вы в самом деле думаете, что злой колдун, дорвавшись до власти, оставит гхемфов в покое? Эйлсу убили приспешники Мортреда. Дун-маги не терпят никого, кем не могли бы Управлять. Вы, гхемфы, слишком независимы, и они увидят в этом угрозу. Кроме того, Блейз сказала мне, что вы нечувствительны к магии. Злые колдуны ненавидят всех, кто невосприимчив к их заклинаниям.
Блейз подняла руку с татуировкой и сказала:
– Этот знак Эйлса нанесла своей кровью, умирая. Думаю, вы должны знать, что все сказанное Флейм – правда.
Старейшина гхемфов ничего не ответил.
Флейм отхлебнула из своей кружки – не получив, судя по всему, вреда – и с аппетитом принялась за стоящее на столе угощение. Я тоже заставил себя кое-что попробовать; блюда состояли, насколько я мог судить, в основном из рыбы и из грязи мангровых болот. Попытавшись запить их содержимым своей кружки, я едва не подавился: напиток походил на уксус с привкусом водорослей.
Второй гхемф, тот, что сидел рядом со мной, повернулся к Блейз и тихо сказал:
– Эйлса была моей сестрой по выводку, мы росли вместе. Позволь мне поблагодарить тебя от имени всего выводка за ту заботу, что ты, судя по полученному тобой знаку, проявила в отношении Эйлсы. Мы хотели бы отметить тебя.
– Отметить?
– Оказать тебе почести.
– Для меня было честью знакомство с Эйлсой, – сказала Блейз. – Я потеряла настоящего друга. – Мне было трудно представить себе, что она говорит правду, но чувство Блейз было неподдельным: о том, что это так, я мог судить по запаху, столь же острому, как вкус предложенного гхемфами напитка. Она искренне оплакивала неведомого мне гхемфа, существо, принадлежащее к другой расе – расе, которая, насколько мне было известно, всегда старалась держаться в стороне от человеческих забот.
