Дмитрий Билик - Оловянная корона (СИ)
Друг против воли поднял Иллиана и чуть не пинками, как какого-то безродного попрошайку, погнал в сторону совещательного срубового дома, который все называли чужеземным словом «изба» — язык сломаешь, пока выговоришь. Лейтли даже не думал сопротивляться. На него накатила чудовищная волна апатии, захлестнувшая и с головой погрузившая в свои воды. Лорда сейчас хоть вниз с горы столкни — ему все равно будет.
В доме уже сидел Михаил, сын Эммануила, и двое его людей, имен которых Лейтли не знал. Фергус и Халиль остались снаружи. Айвин бережно усадил его на свободное место, точно слабоумного ребенка, и сам развалился рядом.
— Ну чего выяснили? — спросил он сразу.
— Мы никого не обнаружили, — ответил один из людей. — Но люди с северной части подножия говорят, что видели небольшой отряд с девушкой рядом с местной деревушкой.
— Она живая? — боги будто вдохнули в Иллиана новые силы. Внезапно мышцы налились силой, даже усидеть стало сложно, а голова заполнилась множеством идей по спасению.
— Живая, — подтвердил человек Михаила. — Ее несли против воли, но с ней все в порядке.
— Мы должны броситься в погоню, чего же мы медлим?! — вскочил лорд.
Еще секунду назад он не хотел существовать дальше, и вся его жизнь не имела смысла, но вдруг появилась новая цель, ради которой предстояло свернуть горы. Члены затвердели, в висках от резкого прилива энергии яростно застучало. Не было возможности оставаться неподвижным и безучастным, хотелось бежать, драться, спасать. Но только не оставаться теперь здесь.
— Молодой человек, против отряда телекинетиков в относительно равном бою есть риск проиграть, — ответил Михаил. — Поэтому мы и воюем с ними поодиночке. У них сила — сокрушающая и могущественная сила. Таки как нам с ними справиться?
— Но теперь у вас есть я, — негромко произнес Айвин, и Иллиан с благодарностью посмотрел на друга.
— Конечно, с вами, молодой человек, дело принимает другой оборот, — задумался Михаил на минуту, но потом, словно убедив себя в чем-то, мотнул головой. — Хорошо, так и быть. Я дам вам четыре десятки, больше не могу, уж извините. У меня теперь совсем мало людей, вдруг эти мерзавцы таки решат вернуться?
— Четыре телепата, способные управлять кинетиками, и я — больше, чем необходимо, — согласился Айвин. — Нужно не терять времени и поскорее выступать в путь. Как быстро соберутся люди?
— Таки дайте им несколько минут. Сейчас все будет.
Несмотря на обещания Михаила, деревню на вершине горы они покинули лишь почти к полудню. Иллиан уже весь извелся, пару раз даже пытался в одиночку пуститься в погоню, но был остановлен раздраженным полубогом. Друг в сотый раз объяснял, насколько опасен их противник и, если они разделятся, то лишь помогут врагу. Умом Лейтли все понимал, но вот сердцем… Сердце было далеко отсюда, коварные захватчики тащили сейчас его все дальше и дальше, но не будь он Иллиан Лейтли, сын Гайрольта Лейтли, если не освободит возлюбленную.
Глава мыслевидцев и вправду дал им четверых людей, с уже знакомым ему черноволосым Игорем во главе. Несмотря на свершившееся нападение, воины не выглядели напуганными или озадаченными предстоящей битвой, скорее смущенными. Точно делали нечто против своей воли или совести. Лейтли не стал вдаваться подробности их настроения, лишь в очередной раз поторопил, и, немногословно попрощавшись с Михаилом и его соплеменниками, они стали спускаться вниз.
Будто издевательски насмехаясь над ними, почти сразу, стоило им ступить на каменистую лестницу, светило скрылось за рваными, растянутыми беспорядочными клоками по всему небу тучами, и заморосил дождь. Он то усиливался, то совсем стихал, впрочем, так ни разу и не прекратившись за все то время, пока путники шли вниз. Это были не теплые бусины, после которых вырастали огромные грибы, а колкие холодные уколы, пронизывающие каждую частичку тела.
Теперь помимо своей воли пришлось замедлиться. Ноги то и дело скользили по каменным ступеням, а на самих перевалах, залитых водой, Лейтли и вовсе несколько раз упал. Как бы ни хотелось торопиться, все же следовало спускаться аккуратно. Мертвый он Лене ничем не поможет.
Оказавшись у подножия Горы Богов, Иллиан уже не чувствовал пальцев ног, но даже не думал остановиться вылить воду из сапог и немного передохнуть. Остальные путники, хоть и надеясь на небольшой привал, с тоскливым молчанием брели за обезумевшим от горя лордом. Лишь один раз Игорь, теперь потерявший свой лоск и поминутно убирающий со лба мокрые волосы, остановил Лейтли.
— Стой. Теперь сюда.
Дорога пошла не такая крутая, чувствовалось, что они уже у подножья горы, но идти приходилось все также неторопливо, внимательно выбирая место, куда можно было ступить ногой. Мелкие острые камешки, разбегавшиеся под ногами при каждом шаге, грозили обернуться вывихнутой стопой. Они осыпались вниз, пытаясь ускользнуть прочь от путников под заунывный стук дождя. Туда, где уж вдалеке виднелась черная, как пригоршня непрогоревшего угля, земля с набирающей силу буйной зеленью травой. Едва они ступили на мягкую почву, как вперед вышел Игорь, хотя ему понадобилось немало усилий, чтобы обогнать разгоряченного Иллиана.
— Вон деревня, — показал он на крохотные точки, бережно скрытые от их взоров под пеленой дождя.
С каждым шагом глазу открывались все новые и новые детали. Вон там скособоченный нужник, дальше несколько садовых деревьев, брошенный плуг. Самих домов Лейтли насчитал всего восемь штук. Да уж, деревенька — одно слово. Так, поселение. Скорее всего, жило тут несколько семей, состоящих между собой в родстве, или одна большая, разросшаяся. Иллиан попытался разобраться, чьи это уже земли: сира Уринара или сира Парда? Не поймешь так сразу.
Вообще, как уразумел Лейтли, поселение было зажиточным, несмотря на бывшее недалекое соседство с разбойниками — то ли крестьяне смогли договориться, то ли их сеньор давал необходимую защиту. Но в загонах мычала скотина, изгородь стояла ровно, дома казались крепкими. Вот только людей нигде не наблюдалось.
Лорду Виргирдских земель на мгновение показалось, что это уже с ним происходило. Он уже видел такие пустые деревни, как эта, дочиста вылизанные голодной собакой войны, когда на их земли пришли северные племена. Сиротливо глядящие на путников оцепеневшие окна домов, внутри которых еще вчера теплилась жизнь, а ныне царило опустошение.
В груди кольнуло нехорошее предчувствие, ожидание грядущей беды. Наступившей еще давно, но не открытой, не узнанной. Казалось, поверни сейчас за угол, отвори первую дверь, и сам закричишь от набросившегося на тебя ужаса. Завопишь от тьмы, захлестнувшей каждую клеточку тела, заплачешь, сходя с ума.
