Сергей Лукьянов - Удача под контролем
Годзилла, бежавший последним, зацепился за железный штырь рюкзаком и секундная задержка оказалась роковой. Он замер с безвольно опущенными руками, развернулся, собрался было идти назад. Ловкач тихо взвыл и сунул ему под ноги ствол винтовки. Годзилла споткнулся, грузно завалился на бок. Ловкач с трудом оттащил его подальше от прохода.
Все лежали теперь вповалку, лицами вниз, обхватив раскалывающиеся от боли головы руками. Только Артист, не мигая, смотрел на Бомжа, не силах отвести взгляда. Тот стоял в углу с вытянутыми по швам руками, крепко зажмурившись, дрожа, с мокрыми от пота дёргающимися в тике землистыми щеками. Страшный стоял, не похожий на себя.
А потом, неуклюже споткнувшись о порог, ввалился контролёр и началось нечто никоим образом не объяснимое. Не обращая внимания на людей, перешагнув через Маугли, наступив на руку Ловкача, монстр бессмысленными зигзагами добрёл до стены и тупо уткнулся в неё носом. Все восемь пуль из пистолета Бомжа с интервалом в секунду и с расстояния в два метра угодили прямо в затылок чудовища. Оно тихо сползло по забрызганному багровой желеобразной массой бетону на грязный пол.
Вой плавно стих, ломота в темени унялась.
– Ой, хто це був? -простонал Маугли.
– Смерть это была. -хрипло пояснил Годзилла. -Не могу, приложил-таки меня, проклятый, все плывет перед глазами…
– Как ты его уделал… -не то спросил, не то восхитился Ловкач. -Даже не помню, чтобы по базе «Долга» легенды такие ходили, будто кто-то завалил контролёра. Ай да Бомж! Досадно, что тушу не дотащим, за неё знатно бы отвалили. Может, отре…
– Заткнись, тошнит. -прервал Артист. -Джек-Потрошитель нашёлся…
Он протянул флягу Бомжу, который теперь полулежал на груде мусора. Бомж только с третьей попытки принял фляжку трясущейся рукой и не сразу смог приложить к пересохшим губам.
– Слышал я как-то историю. -сказал Годзилла, ощупывающий повязку под рукавом.
– На автобазе дело было. Утром пропал командир «долговского» квада. Никто не слышал ни выстрелов, ни криков, просто ушёл и – с концами. Уже потом узнали, что его вывел контролёр. Крепкий гад был: прорвался сквозь открытые места, прошёл аномальные зоны, миновал стаи собак. Но, добравшись до автобазы, изголодался, ослаб, взять под контроль весь квад не смог, только зацепил командира, прибил его, поел, остальных «долговцев» разместил так, чтобы те сразу замечали подбирающихся врагов… Сам обосновался на крыше. И вот подходят еще два квада. На первый взгляд автобаза выглядит идеально: парни связываются по рации, общаются друг с другом, перемещаются при оружии. А как присмотрелись, то заметили, что те ходят, словно куклы на ниточках. Услышали, как они без конца повторяют одно и то же… Потом подобрались поближе и заметили полусъеденный труп командира в углу дворика…
– А що з «борговцями» зробили? -поинтересовался Маугли.
– Да что с зомбями делать-то? Это, сынок, не лечится. Пуля в голову – самое гуманное. Но, что самое обидное, гадина эта сообразила, что её сейчас в восемь-то стволов в дуршлаг превратят, да тихонько смылась с чердака! Может, именно её сейчас и порешили, а?
– Почему же контролёр так вёл себя? -задумчиво спросил Артист, уставившись в переносицу Бомжа. -Словно не он нас брал под контроль, а его кто-то подминал… Есть мнения?
– Спятил, бедолага, от тоски. -устало пояснил Бомж. -Ни тебе планетария, ни театра. ни книжек.
– Как раз твоё объяснение и хотелось услышать, но такое меня не удовлетворяет.
Ловкач насторожился.
– Кажется, ты откуда-то знаком с повадками контролёров? -настаивал Артист.
– Я работал в лаборатории «Игрек-16». -неохотно признался Бомж. Он расстегнул комбинезон и вытирал тряпкой грудь под мокрой рубахой. -Слышал о такой?
– Нет. Знаю о лаборатории «Икс-16» в Тёмной долине. Но она давно заброшена.
– Всё верно. -кивнул Бомж. -«Иксы» внутри Зоны – это филиалы «Игреков» за её пределами. Лаборатории индекс шестнадцать занимались контролёрами и телекинетиками.
– Кем-кем?
– Ну теми мутантами, Годзиллушка, кто бочки кидает не как ты, ручищами, а исключительно силой мысли. -не удержался Ловкач.
– И что же? -продолжал Артист.
– Обещаю по возвращении на базу рассказать подробнее. -сказал Бомж и выжал тряпку. -Честное слово.
– Если вернёмся…
– Куда ж мы теперь денемся? -удивился Бомж. -Что, до сих пор люка не заметили? Вон там, дальше.
Действительно, над сваренной из толстой рифлёной арматуры лестницей, упиравшейся в потолок, серело в круглом проёме дождливое июльское небо.
– Кто выглянет? -скептически вопросил Ловкач. -Дырка – просто идеальное место для засады. Высунет кто-нибудь из нас башку, а её – раз! – отстрелят на фиг, словно в тире.
– Я п i ду. -внезапно сказал Маугли. И, прежде чем кто-либо опомнился, с обезьяньей ловкостью взлетел по сырым ржавым перекладинам. Осторожно выставил голову, через пару минут спустился вниз.
– Нема нi кого. -доложил он. -Дв i р. Дерева. Будинок великий. Начебто iнститут як i йсь.
– Особые приметы? -спросил Бомж, безрезультатно отирая грязную лысину.
– Чотири металев i цистерни. Напис по третьому поверху: «Слава советской науке!»
– НИИ «Агропром». -определил Артист. -Так его Хорёк обрисовывал. Угораздило, ч-чёрт! Здесь же солдатни, что блох на бродячей собаке.
– Проблема. -согласился Бомж. -Но меньшая, чем кровосос или контролёр. Теперь моя очередь идти первым, ребята.
– Эй, а винтовка? -окликнул Ловкач.
– Пусть Маугли подхватит. Сейчас она мне не понадобится, хватит пистолета.
Дневник Ловкача. 11 июля 2010
…Не пишется. Сижу, думаю над каждым словом. А слов, чтобы рассказать, что произошло, как раз не хватает. Нет их в русском языке. А в других, полагаю, тем более – найн, ноу, нон. Пытался уговорить Артиста помочь, но тот только хмыкнул. Посоветовал: лучше вообще ничего не записывай и никому не рассказывай. Может, оно и лучше, но всё же попытаюсь…
…Куда делись Бомж с найдёнышем, я не понял. Артист, пригибаясь, с ножом в руке шмыгнул к наблюдательной вышке, быстро влез наверх, на площадке послышалась короткая возня. Годзилла метнулся между железными боками цистерн. Тут-то на меня и накатило. Я превратился в марионетку, знаете, вроде тех, что в кукольном театре водят на веревочках. Ненужная теперь голова стала абсолютно пустой, зато ноги сами понесли меня к маленькой будочке у въездных ворот. Там, хвала аллаху, никого не было. Меня положило на пол, выставило винтовку в дверной проём.
Артист с Годзиллой не могли стрелять, поскольку укрыться им было негде, вся надежда оставалась на меня.
…Нет, не пишется… Как объяснить своё состояние в тот момент? Впереди серели уложенные одна на другую бетонные плиты. Само собой, мне совершенно ничего не было видно за ними. Я не мог заметить пятерых автоматчиков, укрывшихся за баррикадой из плит. Мне не было видно, что еще трое спешили к ним. Но я знал об этом, потому они были отлично видны Годзилле и Артисту. Ведь Артист, сидящий на вышке, просматривал весь двор. Нельзя сказать, что я «смотрел глазами своих друзей», нет, избитое выражение и совершенно не точное… Правильнее выразиться по-другому – я мгновенно узнавал всё, что засекали Артист и Годзилла, а они знали всё известное Ловкачу. Передо мной были только плиты, и ничего более, однако Годзилла заметил (и это тут же стало мне яснее ясного), как один из солдат стал осторожно выдвигаться в щель между бетонными блоками. Руки подняли винтовку, навёли на нужное место, а когда невидимый мне Артист решил, что пора стрелять, палец плавно нажал спусковой курок. За плитами дёрнулось и ойкнуло. Одним меньше. Точно так же, стреляя по целям, отслеженным Годзиллой, я «вслепую» положил еще двоих, третьего тяжело ранил, а последний кувырком выкатился из-за баррикады и зигзагами понёсся к двери НИИ. Артист дал ему вслед короткую очередь, однако промахнулся.
