Дьяченко Нина - Детектив-чародей
Пока она тупо пялилась на свою такую странную фотографию, Дарина вырвала у неё из другой руки остальную пачку, и, порывшись в ней, достала одну из картинок, затем протянула её Марии: - Смотри, вот она! Дарина коснулась картинки, чтобы та ожила: на фоне дремучего леса стояла Люмис в охотничьем костюме, и с мечом на боку в серебряных ножнах. Марии снова вспомнился сон про чёрных магов, которые сидели за столом, говоря о ней. Некоторых из них она узнала в колоде. Она не могла понять, что происходит, где кончается сон и начинается явь.
– Это - Люмис. Её имя написано внизу, как и у всех. Она - чёрный маг! - со странным восхищением проговорила Дарина. - Надеюсь, она всё-таки украдёт меня! - воскликнула девочка в порыве обуревавших её эмоций.
– Ты так хочешь, чтобы тебя украли чёрные маги?
– Я хочу стать ведьмой, освоить чёрную магию, - что в этом плохого? - горячилась девочка, скривив от обиды личико. - Только моя недалёкая мамочка хочет меня защитить… от меня самой.
– А разве быть ведьмой - это хорошо? - задала встречный вопрос сбитая с толку Мария, но у неё из головы не выходила собственная фотография в дерзком платье, в покоях, где она никогда раньше не была.
– На самом деле это не так уж плохо, - Дарина пожала плечами. - Чёрная магия ничуть не хуже белой, а иногда даже сильнее. Проблема в том, что мы враждуем с чёрными магами. А всё почему? Потому что мы белые. Знаешь, иногда я не вижу в этом логики. Всё равно как постоянная вражда между протестантами и католиками.
– Откуда у тебя эти картинки, почему на одной из них я? Или моя копия, - Мария засыпала её вопросами. У неё возникло стойкое искушение схватить Дарину за плечи и хорошенько потрясти.
– Ах, картинки… Это школьная контрабанда… В школе магии, конечно. На них изображены всё чёрные маги, существующие на данный момент. Когда кто-нибудь из них умирает, на его карточке появляется… другой. Тот, кто займет его место. Магов всего тринадцать. Дарина исподлобья глянула на соседку: - Я так надеялась, что после гибели Катберга на его карте появлюсь… я. Но, появилась ты! А ведь именно я убила его!
– Ты?! - поразилась Мария. - Но я полагала…
– Что его отравила ты… я знаю. Я уже немного умею колдовать, тайком я прочитала учебник по чёрной магии, не самый новый, конечно… Но я смогла наколдовать яда поверх твоего снотворного… И всё даром? - причитала она, сжав кулачки. Слёзы катились по её бледным щекам. Её тельце затрепетало в рыданиях, носик и глаза покраснели. - Ты отобрала у меня всё, что я хотела получить! Можешь рассказать матери или Джэнис правду - мне всё равно! Хотя, я не думаю, что ты осмелишься… про Люмис ведь ты промолчала.
– А если я порву свою карту?
– Это ничего не изменит, от судьбы не спрячешься. Думаешь, белые маги не пытались? Пытались найти и убить претендентов, пока они не овладели магией… но, не смогли. Ты, я уверена, их очередная попытка. И тебя они тоже попытаются убить! Как Катберга.
Мария вдруг поняла, что Люмис в поезде пыталась похитить её, а никак не Дарину. Правда, она не испытывала желания сойтись с чёрными магами, пусть даже её физиономия и красовалась на их карте.
– Я тебе не верю! Ты просто злая, полоумная девчонка! - оттолкнув Дарину, Мария встала с кресла, и быстро пошла вниз.
– Когда сойдёшься с чёрными магами, можешь передать им, - Дарина помахала в воздухе карточками, - что я стану самой лучшей из белых магов и буду охотиться на чёрных, до тех пор, пока они не примут меня к себе!
– Ты сама только что говорила, что это - судьба. Если ты не внесена в летопись колдунов, то твои убийства будут напрасны, - неожиданно для самой себя промолвила она. А затем спустилась по лесенке вниз, затерявшись в толпе студентов. Ей было тяжко на душе, особенно когда она видела их счастливые лица, слушала беспечные беседы будущих магов. И чувствовала себя чужой. Шпионом. Собственное лицо на магической карте стояло перед ней, как немой укор. Несколько раз она замечала, или ей казалось, что она видит внимательный взгляд Джэнис, наблюдающей за ней.
Не выдержав, она сама подсела к пожилой учительнице, заглянула в её чёрные глаза. Отвела взгляд, глянув в окно, где почему-то ничего не отражалось, кроме их размытых отражений. Ей хотелось поговорить по душам, но она не знала с чего начать. Ей почему-то казалось, что мудрые глаза колдуньи читают её сокровенные мысли.
– Вы считаете меня злом? - наконец выдавила Мария, стискивая руки в кулаки. Напряжение навалилось на неё. Усталость.
– Нет, девочка моя, - мягко, нежно ответила она, дотронувшись до стиснутого кулака Марии тонкой, сухой ладошкой. - Я думаю, что тебе придётся много пережить, пройти много дорог… В самой себе, прежде чем ты найдёшь себя. Свой путь. Я знаю одно - ты суждена Университету белой магии. Даже если ты его разрушишь.
Голос женщины задрожал, у Марии защемило сердце:
– Обещаю, на какой бы я не оказалась стороне, я никогда не уничтожу магический университет!
– Не надо! - женщина подняла руку, грозно уставившись на неё. - Не надо обещать того, чего ты, возможно, не сможешь выполнить!
***
Люмис сказалась больной, заперлась у себя в комнате, и снова заснула, хотя в комнату настойчиво стучался день. Скверные сны, сны про прошлое, продолжались, не оставляя её в покое.
… Она стояла перед холодным лесным озером. Наступала осень, постепенно окрашивая листья в алые, багряные, оранжево-золотистые тона. Глубоко вздохнув, набрала в лёгкие побольше воздуха и нырнула в прозрачные глубины. Джонатан тем временем взбирался на высокую ель: - Дорогая, я вижу селение! - радостно вскричал он, когда она вынырнула.
– Наконец-то мы выберемся из лесу! - с радостью воскликнула она. - Лес защитил нас от преследователей, но деревья мне уже надоели. Хочется увидеть людские лица для разнообразия. Думаю, меня уже давно никто не ищет. Она криво усмехнулась: - Им даже выгоднее считать меня мёртвой. При всей нелюбви ко мне, папочке было бы не слишком приятно меня вешать.
– И мне хочется разнообразия, - тяжело вздохнул Джонатан. - Одна и та же женщина… Мне уже надоело.
– Надеюсь, что ты пошутил, - помолчав, переваривая сказанное, наконец ответила она, вылезая из озера. Быстро набросив мужскую одежду на голое тело, подошла к нему. Её поразило, что он даже не пытался подглядывать, даже не смотрел в её сторону, а глядел куда-то в сторону, думая о своём. - Неужели скука может уничтожить нашу любовь? - тихонько спросил она дрожащим голосом, испытывающе глядя в карие глаза любимого. В их безжалостный янтарь. Иногда его глаза казались ей пустыми камешками, не выражающими никаких чувств. В такие минуты он казался ей далёким, безжалостно-равнодушным, как время. Ей хотелось крепко схватить его и не отпускать. Но она понимала, что насильно никто не сможет удержать Джонатана Вэйса.
