Терри Брукс - Принцесса Заземелья
В некоторых районах Заземелья такое поведение вызвало бы всеобщее негодование, однако в Зеленой Долине господствовали феодальные нравы и подобное положение дел считалось вполне приемлемым. Бен ждал, что рано или поздно одна из сестер придет к нему с жалобой, и тогда у короля появится законное право вмешаться, но этого не произошло.
Все из-за второго сына Каллендбора, Бервина Легужа.
Если с первым сыном справиться было сложно, но возможно, то этот оказался совершенно неуправляемым. Ему исполнилось всего двадцать шесть лет, но молодой человек уже успел решить, что сама судьба вмешалась и сделала его лордом Риндвейра. Весь мир соответственно должен возблагодарить Небеса за то, что именно Легуж был рожден для этой роли. Отец никогда не любил его и наверняка перевернулся бы в гробу, узнав, что сын, которого он считал годным лишь для лакейской службы, стал его преемником.
Легужу никто не мог отказать в уме и изворотливости, но он был отнюдь не тем человеком, который играет по правилам. Он изворачивался, лгал и никогда не вступал в открытое сражение один на один, но преспокойно мог отравить соперника при первом же удобном случае. Новый лорд Риндвейра оказался низким и подлым типом, не терпел, когда ему противоречат, и не выносил проявления независимости в других. Он был деспотичен до крайности и вызывал разумные опасения даже среди других лордов. Ни один из них не доверял Легужу, включая и тех, кто согласились принять его сестер. На собраниях совета он был постоянной головной болью. Лорд Риндвейра считал, что знает все лучше окружающих, и не упускал возможности напомнить об этом. В результате его нигде не встречали с распростертыми объятиями и намеренно не приглашали на празднества, если при этом можно было не казаться невежливыми.
Для Бена он успел стать настоящей напастью.
Легуж почти не скрывал своей глубочайшей уверенности в том, что он будет лучшим королем, если, конечно, представится шанс доказать это. Вслух, разумеется, новоиспеченный лорд Риндвейра о своей убежденности не упоминал, но демонстрировал ее при каждом удобном случае. Он то и дело бросал вызов Бену, куда чаще, чем остальные лорды Зеленой Долины, поэтому король счел, что здесь требуется не только твердая рука, но и ежовые рукавицы. Разумеется, до открытого восстания дело не дошло, но лорд все время был на грани. Он сомневался во всем, что Бен говорил или делал. Его обращения к королю всегда граничили с дерзостью, а неспособность выполнять приказы была вызвана в большей степени нежеланием, нежели глупостью. Легуж появлялся, когда ему это было удобно, и держался в стороне, если был занят своими делами. Он изображал редкостную забывчивость и постоянно жаловался на обилие срочных дел. Лорд Риндвейра мастерски изобретал самые разные предлоги и отговорки, и, по мнению Бена, этим его таланты не ограничивались.
В довершение всего его внешность и манера держаться были довольно странными. Хотя Бен пытался не думать подобным образом, однако вскоре понял, что ничего не может с собой поделать. Начало было положено Абернети, который после первого же визита Легужа объявил, что отныне будет называть его исключительно Лягушонком. Конечно, это была своего рода игра слов, но именно это животное немедленно приходило на ум, стоило вспомнить выпученные глаза и раздражающую привычку лорда то и дело быстро облизывать губы. Писец, не терпевший дерзости и неумения вести себя как подобает, особенно в присутствии Бена Холидея, сразу же воспылал неприязнью к Легужу. Впрочем, немалую роль сыграл и тот факт, что последний в лицо назвал Абернети собакой в свой самый первый визит и продолжил бы издевательства, если бы король не оборвал его. Отчасти Легуж был настолько нелюбим среди остальных лордов именно потому, что любил отпускать грубые замечания об окружающих.
Бену этот тип понравился ничуть не больше, чем Абернети или советнику — колдун вообще терпеть его не мог, — поэтому удачное прозвище прижилось и в его собственных мыслях о лорде Риндвейра.
Сей достойный человек не посещал их уже несколько месяцев, и обитатели замка начали было надеяться, что он никогда не вернется. Перерыв был как нельзя более желанным для них всех, но, видимо, он подошел к концу.
— Чего ему надо? — спросил Бен, услышав о визитере.
— Он не сказал, — отозвался Абернети. — Утверждает, что его слова предназначены лишь для королевских ушей. — Писец поднял руку. — Но при этом он был вежлив.
Бен нахмурился:
— Что?!
— Улыбчив и добродушен. Говорил исключительно дружелюбно, соблюдал все правила этикета, не выразил ни малейшего неудовольствия чем-либо и ни разу не использовал, обращаясь ко мне, термины из области собаководства.
— Не похоже на Легужа.
— Это точно. — Уши Абернети встали торчком. — На вашем месте я был бы очень осторожен.
Бен кивнул:
— Непременно. Что ж, пригласи его в Восточную комнату. Я сделаю, как он хочет, и предоставлю ему аудиенцию.
Когда писец ушел, Бен направился в Восточную комнату, где обычно проходили встречи с посетителями благородных кровей, и попытался подготовить себя к тому, что его ожидало. Король был одет не самым подобающим образом для приема гостей, поскольку запланированных на сегодня визитов не было, но не видел ни малейшей необходимости менять костюм — в конце концов, это всего лишь Легуж. В итоге Бен лишь набросил легкую мантию и вынул свой серебряный медальон из-под одежды, чтобы лорд заметил его. На поверхности украшения был выгравирован рыцарь в полном боевом облачении, сидевший на огромном коне и освещенный лучами утреннего солнца, поднимавшегося над замком посреди острова.
Этим замком было Чистейшее Серебро. Рыцарем — Паладин.
Волшебное королевство Заземелья продал Бену Холидею весьма хитроумный мошенник, а по совместительству и волшебник по имени Микс. Он-то и вручил очередному претенденту медальон. Микс пришел в мир Бена и занялся продажей и перепродажей королевства и титула людям, считавшим себя способными занять эту должность. Но все они были заведомо обречены на неудачу. Холидей должен был стать одним из проигравших, но, к удивлению Микса, да и к своему собственному, нашел способ преодолеть все препятствия, что еще никому не удавалось.
Своим успехом Бен был в немалой степени обязан этому медальону.
Он остановился на мгновение, чтобы снова рассмотреть драгоценность. Только короли Заземелья имели право носить медальон, это был одновременно символ их власти и талисман, позволявший свободно перемещаться в другие миры. Его нельзя было отобрать силой, только получить честным путем. Бен никогда не снимал украшение. Уберите этот медальон — и король превратится в чужака, изгнанника. Это он понял очень хорошо благодаря уроку, преподанному ему Миксом, который сумел с помощью заклинания убедить Бена в том, что правитель якобы снял медальон и отдал его колдуну — только так можно было заставить Холидея потерять контроль над королевством. Преодолев множество опасностей, Бен разгадал коварный план и с тех пор не спускал с медальона глаз.
![Светлана Чистякова - Наследники Падших Книга вторая Трудно признать [CИ]](/uploads/posts/books/3156/3156.jpg)
