Елена Кондаурова - Там, за синими морями… (дилогия)
– Тебе случайно кот не нужен, красавица? – криво улыбнувшись, выдавил из себя подрастерявший свои манеры барон. – Хороший кот, всех мышей у вас переловит!
Рил рассмеялась и хотела взять пушистое чудо, но потом вопросительно глянула на Таша. Он кивнул.
– Я назову его Пушок, можно? – спросила она, беря на руки котенка. – У него же еще нет имени?
– Конечно, называй, красавица! – Обретший уверенность Самконг улыбнулся одной из своих самых обаятельных улыбок. – Ему точно понравится!
– Рил, собери-ка нам что-нибудь поужинать! – прервал процесс очаровывания Таш.
Она кивнула и исчезла на кухне, а Таш повел друга в гостиную. Там бывший барон окончательно пришел в себя, расслабился, заговорил о каких-то пустяках, только изредка поглядывая на снующую туда-сюда Рил. Наконец она пригласила их к столу, а сама повернулась, чтобы уйти. Но гость не дал ей этого сделать.
– Рил, девочка, посиди с нами! Составь компанию двум старикам! Таш, ты же не против?
Таш пожал плечами. Даже если и против, что это изменит? Рил на секунду замерла, а потом обошла вокруг стола и села на край той скамейки, на которой сидел Таш. Самконг опять криво усмехнулся, но потом заговорил, постепенно вовлекая в разговор и ее. И вскоре они уже дружно смеялись над очередной байкой главаря Олгенского ночного братства. Таша это зрелище резало ножом по сердцу, он молча пил и только изредка улыбался, чтобы поддержать разговор.
Наконец Самконг засобирался уходить, и Таш вышел вместе с ним. Они молча шли по большому запущенному саду, и вдруг Самконг остановился.
– Не дело ты задумал, Таш!
– О чем ты?
– Ты знаешь, у нас в Ванте есть поговорка: голубая кровь и сквозь грязь просвечивает.
– Голубая кровь? У кого, у Рил? Да откуда ты можешь это знать? – Таш не хотел даже думать о такой возможности. Он попросту боялся, что это может оказаться правдой.
Самконг усмехнулся.
– Ты все время забываешь, кто я такой. У меня, между прочим, со стороны отца двенадцать поколений благородных предков. А со стороны матери двадцать три. Я такие вещи нюхом чую. Не сможет она жить замужем за лавочником. Заметь, я не говорю о том, будет она за ним счастлива или нет. Такой вопрос даже не стоит. Она не сможет с ним жить, понимаешь? Рано или поздно или сбежит, или наложит на себя руки, это я тебе точно говорю. А ты хоть раз думал, что будет, если она вспомнит, кто она такая, а будет уже поздно, и она будет связана по рукам и ногам?
Такая мысль и Ташу приходила в голову неоднократно.
– Ее дед ее и продал. Семья не примет Рил обратно. Ей придется смириться.
Самконг немного помолчал.
– Как ты думаешь, откуда она вообще? Сигурия?
– Сигурия? – переспросил Таш. – Я думал об этом, но вряд ли. Ты же знаешь, какие они там.
– Да уж! – усмехнулся Самконг. – У них даже бабы – амбалы. Но зато блондинки.
– И ведьма на ведьме. – Таша слегка передернуло от неприятных воспоминаний. Национальный характер коренных сигурийцев отличался крайней степенью неуживчивости. Хорошо еще, что местные не знают, да и не хотят знать, как выглядят сигурийцы, иначе у Рил было бы много проблем. Они уже давно стали притчей во языцех на всем материке.
– Отдал бы ты ее мне, Таш. Если уж сам взять боишься. Ты же знаешь, что я ее не обижу.
– С чего ты взял, что я боюсь?
– А то я не вижу, что ты ее хочешь, но не решаешься? Да и кто бы на твоем месте не хотел? И не надо смотреть на меня зверем, я не собираюсь переходить тебе дорогу! Один раз уже перешел, так до сих пор тошно! Ты же помнишь, Зару, друг?
Еще бы Таш не помнил Зару. Юная кокетка здорово покружила им с Самконгом головы на самой заре их жизни. Оба увлеклись так, что света белого не видели. А она не хотела выбирать, гуляла поочередно то с одним, то с другим, доводя их до белого каления. Один раз они чуть не поубивали друг друга, и после этого Таш отступил. Он не мог воевать против Самконга, друга и больше чем брата. К тому же бывший барон всегда нравился женщинам, и Таш думал, что Зара наверняка любит его, а с ним так, играет. Но только с Самконгом у них что-то не заладилось. Она пробыла с ним около месяца и сбежала с каким-то купчишкой в Ванген, после чего следы ее затерялись. Только через несколько лет Таш узнал, что этот ублюдок продал ее в публичный дом. Он бросил все и помчался в столицу, надеясь на чудо. Ему даже сейчас было тяжело вспоминать, как он носился по всему Вангену, пытаясь собрать хоть какие-нибудь сведения о ней. И то, что он узнал... Честно говоря, он предпочел бы никогда этого не знать. В борделе она не задержалась, потому что почти сразу же заболела. Ее вышвырнули на улицу, и она умерла под забором, потому что никто не бросил ей даже корки хлеба. Да она и не просила. Она всегда была слишком гордой.
Таш долго не мог поверить, что ее нет. Что то, что горело в ней, играло и переливалось всеми цветами радуги, навсегда ушло из этого мира.
Он нашел того, кто ее продал, и отрезал у него то, чего боятся лишиться все мужчины на свете. И никакое сострадание не шевельнулось в его душе, потому что этот его не заслужил.
Таш никогда не обсуждал с Самконгом то, что случилось с Зарой, и не знал, помнит ли он ее вообще. Оказалось, что помнит.
– Она ведь любила тебя, Таш! – после некоторой паузы продолжил Самконг. – Тебя, а не меня. А ты ее мне отдал. А я, дурак, принял. Лучше бы ты меня тогда убил. Так вот, слушай сюда! – Он ткнул Таша твердым, как палка, пальцем. – Если ты Рил не понравится замужем, вернее, когда Рил поймет, что ей не нравится замужем, я приду и заберу ее, понял?
Он повернулся и зашагал по выложенной камнями дорожке. Таш усмехнулся в усы.
– Если ей там не понравится, я сам ее заберу.
– Приятно сознавать, что твой друг не окончательно впал в маразм на старости лет! – со смехом отозвался Самконг.
Через несколько секунд хлопнула калитка, и все стихло.
* * *Рил как раз заканчивала мыть посуду, когда он зашел на кухню и стал в дверях, прислонившись к косяку.
– Тебе понравился Самконг? – безо всяких предисловий спросил он.
– А должен был?
– Он всегда нравился женщинам, они просто падали в его объятия, стоило ему только намекнуть.
– Ну, я не могу сказать, что он мне не понравился, но в его объятия мне падать не хочется.
У Таша отлегло от сердца. Уже другим голосом он спросил:
– Как прошел день? Кстати, как ты себя чувствуешь? Дорминда говорила, что тебе нездоровилось.
– Нет, нет, все в порядке, – быстро ответила Рил. – А день прошел хорошо. Господин Таш, мне нужно с вами поговорить. – Она вытерла руки и села за стол. Таш вспомнил наставления Дорминды.
