Олаф Бьорн Локнит - Конан и Алая печать
Проснулся я только поздно вечером, отмылся, снова покушал (хорошая еда является моей маленькой слабостью со времен юности), а вскоре меня навестил хозяин, жаждущий поделиться самыми свежими новостями.
Если вкратце, то сплетни звучали примерно так: в Немедии неспокойно. Точнее, указанное беспокойство охватило не страну целиком, а королевский двор и столицу без особых на то причин.
Да, увы, прошлой осенью случилась эпидемия кровавой лихорадки, умерло много людей, однако Трон Дракона оказал помощь всем пострадавшим, нанял самых знающих магов-лекарей и сумел остановить болезнь. Да, в прошлом году был неурожай и цены на хлеб подскочили.
Да, король Нимед ведет себя странно. Сие вполне можно объяснить весьма почтенным возрастом Его величества. Стрясались и худшие эпидемии, бывало, что урожай погибал на корню целиком и полностью, а короли сходили с ума, но страна жила — если государство разумно устроено, то пошатнуть его величие не смогут ни безумные монархи, ни призрак голода. В конце концов, хлеб всегда можно приобрести у соседей на средства казны.
Сейчас же происходит нечто загадочное. И объяснять темное облако, накрывавшее замок короны, простым народным недовольством было бы опрометчиво. Удивительное дело — король стал исключительно редко показываться на людях, государством правят канцлер Тимон, наследник трона Нимед-младший и герцог Мораддин (последний, надобно заметить, есть человек крайне искушенный в тайнах управления огромной монархией, да и Тимон с его долгим опытом канцлерства тоже отнюдь не дурак…)
С возникшими прошлым годом трудностями корона справляется, и все равно — люди недовольны.
— Чем недовольны? — уточнил я. — Обычно недовольство возникает в случаях, когда нарушается торговля, растут цены и налоги, если идет затяжная война или правители чересчур переступают через законы, установленные ими самими и силами божественными. Месьор Реймен, тебе не кажется это подозрительным?
— Мне все кажется подозрительным, — проворчал меняла. На самом деле неприметный купчишка из Бельверуса, как он сам мне признался, был младшим сыном одного из боссонских графов, всю жизнь посвятившим службе в Латеране и состарившимся на ней. — Ты мне кажешься подозрительным. Круговерть вокруг дворца кажется подозрительной. Несколько последних седмиц Бельверус окутан страхом — кто-то или что-то убивает людей, разрывая их на части и высасывая кровь… Подозрительно?
— Наверное, сумасшедший, — предположил я. — Мне рассказывали о таком безумии. Убийца воображает себя вампиром или, например, оборотнем…
— К делу это не относится, — поморщился конфидент барона Гленнора. — Пусть у городской стражи голова болит. Хотя… Лишний повод для недовольства. Убийца перерезал уже два десятка молодых людей, в основном благородных, а прецептор столицы и хитромудрый глава Вертрауэна месьор Мораддин не могут его поймать. Куда смотрит власть? Матери боятся отпускать детей на улицы! Кто виноват? Ленивая стража? Да ничего подобного! Виноват король!
— Почему? — изумился я.
— Правитель всегда виноват во всем, особенно в неприятностях, — поучающе сказал Реймен. — Оставим пока нашего сумасшедшего. Вот, возьми.
Он протянул мне туго свернутый пергамент. Дорогая, тончайшей выделки телячья кожа. Не менее одного аурея за лист. С одного конца пергамента на витом золоченом шнуре свисала тяжелая печать зеленого сургуча с оттиском королевского герба.
— Это приглашение за завтрашний праздник, — пояснил Венс. — День военной славы. Благороднейший принц Тараск наконец заполучил свой триумф — слышал, наверное, о шайке Задара Кровавого? Это была не шайка, а отлично вооруженный крупный боевой отряд, грабивший поместья и деревни на аквилонской границе. Задар оставался неуловимым более полугода. Разгромил сотню королевской гвардии, отосланной на поимку бандитов. Но вот появляется принц Тараск со своими кофийцами и наемниками, за две седмицы отлавливает Задара и привозит его голову в столицу. Триумф посвящен победе принца. Затем — так называемый Большой прием во дворце для истинных благородных дворян.
— Где ты достал приглашение? — ахнул я, и тут же замолчал, перехватив слегка презрительный взгляд Реймена.
Конечно, конфидент, работающий в Немедии уже двадцать лет, может достать все, что угодно. У поддельного менялы наверняка обширные связи во дворце — он может ссужать деньги благородным, но разорившимся из-за скачек или любовниц придворным, иногда прощать долги, иногда нет… Ничто так не связывает людей, как золото.
— Хорошо, не буду задавать глупых вопросов. Что мне делать на празднике?
— Это вопрос еще более глупый, — сухо ответил Реймен. — Чему тебя учили в Латеране? Смотри, слушай, заводи знакомства, флиртуй с дамами. Нравы при дворе Нимеда достаточно непринужденные, а молодые жены престарелых государственных советников падки на малоизвестных и привлекательных бастардов. Словом, приглашение я тебе устроил, дальше действуй самостоятельно. Парадная одежда найдется или достать?
— Разумеется! — оскорбился я, покосившись на объемистые свертки с вещами, привезенными из Тарантии и поднятыми в мои комнаты конюхом, пока я отдыхал. — Самые лучшие наряды!
— Надеюсь, кофийские, а не аквилонские? — поддел меня Венс, но, заметив мой яростный взгляд, ехидно усмехнулся. — Не надо сердиться. Я просто спросил. Между прочим, барон Гленнор в своем послании требовал обеспечить тебя всем необходимым. То есть буквально всем, что попросишь.
— А если я вдруг попрошу корону Немедии?
— Завтра же доставят хорошую копию, не отличишь, — меняла продолжал улыбаться. — Желаю тебе спокойно провести ночь. Если что-то срочно потребуется — зови Гарну. Домоправительница спит очень чутко.
— Если мне что и потребуется, то уж точно не от нее, — фыркнул я, когда хозяин дома уже стоял в дверях.
Опытный конфидент даже не обернулся, пропустив столь вызывающую колкость мимо ушей.
Я устроился за столом в кабинете и начал писать первый отчет, который Реймен завтра же перешлет в Аквилонию, сначала барону Гленнору, а через него и королю Конану.
6 день Первой весенней луны.
Если Аквилонию частенько попрекают в так называемой «строгой торжественности», то я затрудняюсь подобрать словесную формулу к государственным церемониям Немедии. Куда более строго и куда более торжественно, чем у нас. И это при условии, что принц Тараск удостоен лишь весьма скромного по здешним меркам триумфа с «церемониальным маршем гвардии до площади Знаменосцев и белым фейерверком». Сейчас объясню, что сие означает.
Главная улица Бельверуса, ведущая от замка короны до вышеназванной площади, обильно драпируется красными, белыми и черными полотнищами — цветами немедийского штандарта. Расставляются высокие колонны, увенчанные распахнувшим крылья золотым драконом или бюстами предыдущих королей, флейты, трубы, барабаны…
