Терри Пратчетт - Темная сторона Солнца
Дом облегченно вздохнул. Не все солнцепсы были достаточно дружелюбны или достаточно умны, чтобы понимать, что воспоследует, если они забудутся и поглотят небольшой звездолет.
– _Значит, это тот, который называет себя Абраме-лин-Линкольн-черточка-Энобарбос-черточка-50, 3-Энобарбос-Макмирмидон, – сказал он. – Он в порядке. Подвизается у нас на грузоперевозках. В голову ему закралась непрошеная мысль: «Привет, космонавт. Может, хочешь попутешествовать?»
– Пожалуйста, перевези нас на Первый Сириусный Банк.
«Стоимость путешествия – семнадцать стандартов».
Звездолет слегка тряхнуло, когда солнцепес приблизился и заключил его в псеводополе. Гигантское псевдоживотное медленно повернулось мордой – насколько у солнцепса вообще есть морда – к актиничной синей звезде.
– Это унижает наше достоинство, – застонал Хрш-Хгн. – Чтобы нас, точно какие-то тюки, тащила собака!
«Подготовиться».
– А ты бы предпочел, чтобы нас поймала бабушка? Да еще когда у нее такое настроение?
– Фрсш!
– Да будет тебе. Относись к этому как истинный космополит.
«Тронулись».
Казалось, невидимая рука сорвала Видишь-Почему с неба и бросила его прямо на смотровой экран. Они стали падать на солнце. Потом они стали падать вокруг солнца. Потом шмыгнули по краю расплывчатого моря сине-белого пламени, которое разбивалось о рифы космоса и чей рев внутри псевдополя казался лишь смутным гулом, и понеслись к сияющему горизонту, который и не думал искривляться.
А звезда у них за спиной искривилась, повинуясь допплеровскому сдвигу частоты. Ликуя, солнцепес взмыл в межзвездную тьму.
Кабину заполнила тишина.
– Ух ты! – пробормотал наконец Дом.
– Ургхсс!
Всмотревшись в панель матрицы, Исаак притушил свет. В темноте были видны только звезды впереди, и вот эти звезды начали расцветать синими гроздьями.
– Приготовьтесь стать релятивистской невозможностью… – прострекотал Исаак.
Иллюзия.
Дом кое-что слышал о том, что видят в межпространстве. Большие корабли обычно оснащали экраном вокруг оболочки, оставляя, скажем, неэкранированный салон для неизлечимо любопытных…
Сквозь подсвеченную оранжевым сиянием стену кабины галопом влетел белый олень. Между рогов у него сидела золотая корона. Дом ощутил его страх, почувствовал терпкий запах животного пота, увидел свалявшийся от пота подшерсток по бокам – но рога оленя уходили за потолок, а пол и копыта сливались друг с другом. Поднявшись на дыбы, он скакнул прочь через автоповара.
Потом Дом увидел, как сквозь стену кабины пилота, точно через заросли папоротника, продрался охотник верхом на черном скакуне. Одет он был в белое, вот только за плечами развевался красный плащ с серебряными колокольчиками. Золотые волосы разметал неосязаемый ветер, а бледное лицо было сосредоточенно. С мгновение он глядел на Дома, который заметил, как блеснули двумя маяками его глаза, как он, словно защищаясь, поднял руку. Потом всадник и конь исчезли.
– Крас! Он казался почти реальным!
– Где-то он наверняка реальный, – усмехнулся Исаак.
– Ага. Говорят, в межпространстве пересекаются все возможные реальности. У меня было такое ощущение, будто он нас почувствовал.
– Для него мы – призраки на ветру, не более того.
Дом нетвердо поднялся на ноги. Стены все еще выглядели так, будто были сделаны из подержанного лунного света.
– А вот про эту иллюзию я слышал.
Сквозь экранированные окна без труда проплыл красный шар размером с кулак. Дом пораженно смотрел, как он проплыл через автоповара, часть изоляции кабины и парящего в невесомости Ежа, который беспокойно заворочался во сне. Шар исчез приблизительно в сторону матричного компьютера. Так в межпространстве представала звезда, скорее всего BD+6793". Такие были достаточно безобидны, хотя смотреть, как через твое тело проходит красный гигант или плюющийся пламенем белый карлик, может быть не слишком приятно.
Услышав у себя за спиной шарканье, Дом обернулся. Под автоповаром застрял свернувшийся калачиком Хрш-Хгн. Прошло больше часа, прежде чем его наконец уговорили оттуда выбраться. Фноб смущенно моргал.
– Возможно, мы, фнобы, не так стойки, как вы… – начал он. – Межпространство нас пугает. Это сфера неопределенности. Кто знает, не перестанем ли мы существовать?
– Ты как будто целиком и полностью здесь, как физически, так и умственно.
Фноб сконфуженно кивнул.
Исаак закрыл панель техобслуживания на автоповаре.
– Это семьсот шестая модель, первоклассная работа, – сказал он. – Но я нигде не могу найти распечатки меню.
Дом кивнул.
– Кажется, прапрапрадедушка обустраивал «Один прыжок» как звездолет на одного. Надо думать, меню запрограммировано заранее.
– Вот именно. Он был так занят тем, что спасался от кредиторов, что у него не было бы времени… Прошу прощения, шеф, кажется, я сболтнул лишнее.
– Да ладно тебе. Он был немного пират. Но согласно семейной истории оставался при этом ревностным жалостливым йогом. Простота – это добродетель. Я бы не рассчитывал на что-либо аппетитнее хлеба и, быть может, рыбы.
С помощью довольно простого метода разведения молекул автоповар дублировал блюда, хранящиеся в его меню как уравнения вероятности. Тот, что был установлен на «Одном прыжке», когда его включили, булькнул, несколько минут погудел и из нижней прорези выдвинул стол. Затем открылась вторая прорезь побольше, и из нее выехала еда.
Несколько секунд все смотрели на нее в полном молчании. Наконец Дом протянул руку и неуверенно взял засахаренный плод.
Хрш-Хгн кашлянул.
– Замысловатую птицу в медовой глазури я узнаю, – пробормотал он. – Это лебедь с Крупье. Думаю, вот эти воздушные комья – взбитые сливки.
Дом снял крышку с серебряного блюда.
– Какой-то подвид моллюсков, запеченных в… Ну, по вкусу как яйца.
Взяв хрустальный кубок, Исаак залпом его осушил.
– «Старый тулуп», – сказал он. – Причем не подделка. Два бокала, и стартуешь в снопе пламени.
Дом и фноб уставились на него во все глаза. Робот поставил бокал.
– Неужели вы никогда не видели, как пьют роботы? – спросил он.
– Нам… нам только интересно… – Дом смущенно умолк.
– Куда жидкость попадает, – закончил за него фноб.
– Мы, новая модель пятого класса, способны извлекать электричество из калорий, содержащихся в органических веществах. – Он поднял руку к своей грудной панели. – Если хотите, могу…
– Мы тебе на слово верим, – поспешно сказал Дом и снова поглядел на стол. – Разве я что-то говорил о добродетелях простоты? Боюсь, есть это противоречит законам жалостливой йоги.
– «Не трать впустую», – процитировал Хрш-Хгн. – Бывают случаи, когда следовать Единственной Заповеди не только долг, но и удовольствие. Десять минут спустя Дом сказал:
