Элизабет Бойе - Сердце дракона
— Но я… ладно, пусть будет так. Пока. Когда мы отыщем для вас безопасное прибежище, я поеду дальше одна.
Бран не успел ни согласиться, ни запротестовать; из хижины вышел Пер, громко топая ногами в новых сапогах, которые он купил у одного путника в Вигфусовом подворье.
— Верно, славные сапоги? — крикнул он. — Я уж гадал, придется ли мне их вообще когда-нибудь одеть. Спасибо, Ингвольд, твоя чудодейственная мазь спасла мои ноги. Теперь-то я понимаю, как был глуп, когда не верил в волшебство — и как глупы все скиплинги. Вот бы удивился Торстен, мой отец, если б мог воочию увидать действие такого чудесного снадобья!..
— А я, — отвечала Ингвольд, — удивилась бы не меньше, если б нашлась причина, которая вынудила бы меня навсегда остаться в этом мире без магии.
Когда они были уже готовы тронуться в путь, Бран уговорил Ингвольд сесть на Факси, а сам пошел сзади, только изредка в случае нужды хватаясь за длинный хвост коня. Ингвольд потребовала все же, чтобы они ехали верхом по очереди, так что Брану не пришлось весь день шагать пешком; но поскольку девушка была еще слаба, пришлось ему меняться местами не с ней, а с Пером. Тот все время недовольно ворчал, да и Бран сознавал, что когда господин едет верхом, рабу положено идти пешим, однако Ингвольд надменно сообщила им, что в мире альвов даже самые высокородные господа передвигаются, когда это нужно, на своих двоих.
Этой ночью они остановились в неглубокой пещере, сокрытой под завесой водопада, ниспадавшего с горного склона. Ингвольд коротала время, рассказывая Брану и Перу о своем мире и соплеменниках, а потом показала еще кое-какие простейшие фокусы — двигала неживые предметы, зажигала колдовской огонь и находила разные мелочи, которые Бран прятал от нее.
— Детские штучки, — пожимала она плечами, отправляя кивком головы хворостину в огонь. — Всякий альв рождается со способностями к магии. Только чтобы их развить как следует, нужны годы и годы, а меня схватили прежде, чем я успела даже начать изучение магического искусства.
— Расскажи о войнах с драугами, — не отставал Пер, которому сколько бы Ингвольд ни рассказывала — все было мало.
— Отчего черные альвы начали воевать со светлыми, и долго ли это длится?
Ингвольд пояснила, что достоверная история этих войн сокрыта туманом самой магии, но силы света и тьмы испокон веков сражались за владычество над Скарпсеем. Черные альвы использовали для достижения своих целей черную магию, страх и зло. В союзе с черными альвами были тролли, великаны и разные кланы белых и бурых гномов. Черные гномы, искуснейшие мастера и опытнейшие воины, были обыкновенно на стороне Эльбегаста, владыки светлых альвов, называемых иначе льесальвами. Веками льесальвы отстаивали свои владения, то есть саму землю Скарпсея, согреваемую лучами солнца, а доккальвы и прочие порождения зла неустанно трудились под землей, пробивая шахты и туннели и поджидая наступления ночной тьмы, чтобы выбраться на поверхность. В зимние месяцы, когда солнце теряло свою силу, воины зла крепли и готовили хитроумные заговоры, стремясь уничтожить своих врагов.
— Но почему? — удивился Бран. — Разве на земле и под землей Скарпсея не довольно места для всех?
— Само собой, — отвечала Ингвольд, — но доккальвы хотят стереть нас с лица земли, поскольку знают, что правда на нашей стороне. Если бы они нас истребили, то остались бы одни и считали бы себя вправе, как то водится среди них, убивать, грабить и мучить. Они так ужасны, так неисправимо злы, что когда им некого терзать, они дерутся друг с другом. Магия их темная, лиходейская — чернокнижничество, общение с мертвецами и тому подобное. Их магическая Сила берет начало от древнего зла, сотворенного их дальними предками. Есть у них нечестивые каменные круги и могильники, где они творят свои ужасные заклятья. Напротив, наши магические места всегда высоко в горах, поближе к солнцу. Так много лиходейства в Скарпсее, что древние льесальвы в свое время установили особые камни, которые указывали безопасный путь от одного места к другому; увы, сейчас многие Путевые Линии древности пришли в полную негодность. Древние использовали свои каменные круги, чтобы изучать небеса, но сейчас это знание почти утеряно. Порой тысячелетние камни полнятся такой силой, которая помогает узнать ответы на все вопросы, раскрыть все тайны прошедшего и грядущего, и для этого даже не требуется черная магия. У Миркъяртана, кстати, есть кольцо — если положить его под язык мертвеца, тот принужден будет поведать о том, что сулит будущее.
Бран содрогнулся и подвинул ноги ближе к огню.
— Я думаю, черная магия — занятие не из приятных. Да и драуги эти мне совсем не по вкусу — помнишь, ты говорила нам о себя не ведут.
— Счастье, что их нет в этом мире, — заметил Пер, недоверчиво озираясь по сторонам.
— Пока, — уточнила Ингвольд, помешивая похлебку в старом залатанном горшке, который они прихватили из Гнуповой хижины.
— Этот безопасный и самодовольный мир недолго бы таковым оставался, если б Миркъяртан обратил на него свой алчный взгляд. Слыхали вы о Зиме Фимбул, когда солнце умирает, а миром овладевают лед и смертоносная тьма?
— Слыхали, — подтвердил Пер. — В преданиях.
— Миркъяртан и его собратья по ремеслу могли бы заклятьями вернуть Зиму Фимбул, — сказала Ингвольд. — Во всех мирах лед есть лед и тьма есть тьма.
— А смерть есть смерть, — прибавил Бран.
— Но ведь это только предания? — с надеждой осведомился Пер.
— Если так, то много лет минуло с тех пор, как Зима Фимбул владела Скарпсеем — это было задолго до того, как пришли сюда первые скиплинги.
Пер лишь раздраженно фыркнул — как делал всегда, когда Ингвольд напоминала ему, что не все на свете известно скиплингам. Мысль о том, что отважные моряки, торговцы и пастухи сравнительно недавно завладели Скарпсеем, была для него невыносима.
На третий день путешествия на восток путники остановились у стоячего камня — по словам Ингвольд, первого из камней, отмечавших древнюю Путевую Линию. Ингвольд с радостью встретила его появление и указала спутникам на загадочные знаки, процарапанные на поверхности камня явно много столетий назад.
— Здесь безопасно, — объявила она и, спрыгнув со спины
Факси, оглядела унылые окрестности холма, на котором они стояли. — Этот камень привезен издалека. Видите, вокруг нет больше белых камней.
Пер обошел камень, с любопытством его разглядывая.
— Да ведь он весит, должно быть, не одну тысячу фунтов!
Втащили его сюда, верно, на сотне коней, а уж как установили прямо…
— Это если можешь поднимать вещи только силой своих или конских мускулов, — заметила Ингвольд, проводя пальцем по насечкам таинственных знаков. — Но ведь ты уже знаешь, что есть и другие способы… Бран, найдется у тебя обрывок веревки?
