Ксения Чайкова - Светлым по Темной
— Слушай! — Трой вдруг встал и подошел совсем близко, вынудив меня остановить поток слов и внимать его рассуждениям, — Ведь это же не навсегда, Правда?
— Мастер сказал, на пять лет, — подтвердила я.
— Ну вот! Это не такой уж большой срок. А я… Нет, ты слушай! Мне уже нашли должность придворного хранителя и изготовителя артефактов. Через пять лет я буду достаточно влиятельной личностью, чтобы выписать тебя из Светлой Империи и вернуть в Валайю!
Боги, какой он наивный…
— Ты подумай, это же Светлая Империя! А я темная! Темная до мозга костей! Как я там буду?! Воспитывать светленьких детишек — всю жизнь мечтала! Да чему я их смогу научить? Как выживать на крохотную стипендию? Или перекидываться в жуткую тварь?
— Я только одного не могу понять. Почему он так сделал? — внезапно спросил Тройдэн, безнадежно глядя куда-то мимо меня. Почему он продал тебя в Сэлленэр? Неужели не нашлось места поближе? Ведь он же знал, что мы с тобой…
«Потому и продал, что знал», — мысленно ответила я, но вслух произнесла совершенно другое:
— А кого ему было светлым отдавать? Финеллу, которая всегда в полутрансформированном состоянии ходит, чем распугивает даже морально устойчивых и привычных ко всему жителей Валайи? Линорина, который даже элементарный самоконтроль освоить не смог? А больше с нашего факультета «бесплатников» и нет, а в Светлую Школу нужен именно управленец внутренними резервами.
— И впрямь, — задумчиво согласился Трой. Я вздохнула. Совершенно незачем ронять в его душу семена сомнения в правильности решения родителя. И ему вовсе не обязательно знать о тонких намеках относительно моей милой внешности, которая наверняка восхитит тамошнего Мастера. Последнее соображение вновь привело меня в состояние сильнейшей ярости, граничащей с банальным бешенством. Нет, надо выплеснуть все, что накопилось, иначе я просто стану социально опасной.
— Трой, отвернись! — попросила я, концентрируясь.
— А что? — Приятель чисто из духа противоречия тут же пристально уставился мне в лицо, не понимая, что я собираюсь делать. А когда сообразил, было уже поздно.
Боевой метаморфоз — процесс довольно болезненный, хотя с обычной трансформацией оборотней, конечно, не сравнить. Ну и со стороны смотрится он… не слишком приятно, короче. Как-то я неосмотрительно начала модифицироваться перед зеркалом, так аж сама от себя шарахнулась. Да и после трансформации видок у меня еще тот. Даже вроде бы привычные ко всему искусники иногда вздрагивают, чего уж тут говорить о простом люде.
Метаморфоз у меня начинается с лица, постепенно затягивая все тело. Но первыми всегда видоизменяются глаза и зубы, да еще руки — они слегка вытягивают пальцы и украшаются солидными, внушающими невольное уважение, когтями. Челюсти утончаются и выдвигаются вперед, клыки отрастают чуть ли не в палец длиной. Модифицированные же очи повергают в шок абсолютно всех, включая меня саму. Белок и радужка просто исчезают, всю глазницу затопляет мертвенно-черный цвет с белой вертикальной щелкой зрачка. Тело видоизменяется мало, разве что покрывается черной шкурой наподобие змеиной и начинает шарами перекатывать мышцы, да отрастают длиннющие когти и крылья на манер нетопыриных. Так что в состоянии трансформации я даже летать могу, правда, недалеко и недолго, но ведь важен сам процесс. Хищная боевая ипостась требует определенного, довольно специфического, меню и иногда непроизвольно прорывается через обычную, человеческую, особенно в критических ситуациях вроде сдачи экзаменов или сообщения о распределении.
— Ну я же просила! И почему мужчины такие упрямые? — вздохнула я, аккуратно, чтобы не исцарапать, похлопывая приятеля по щекам. И как он, такой слабонервный, вообще в искусники пошел? На кровь смотреть не может, при виде метаморфоза сомлел мгновенно… Ну да я же предупреждала, что зрелище не ах.
Тройдэн открыл глаза и жалобно уставился на мои клыки. Ой, можно подумать, раньше он ничего подобного не видел!
— Ну, очухался? — Голос оставался практически тем же, это сильно интриговало и сбивало с толку, особенно В темноте или в местах с ограниченной видимостью.
— Ты… ты чего. Див? Ты не это…
— Именно то! — плотоядно оскалилась я. — Сейчас сбегаю, быстренько загрызу кое-кого и вернусь. Ты здесь подожди, ладно?
Отчаянный Тройдэн, пошатываясь и в ужасе косясь на то, во что превратилась его приятельница, отважно привалился спиной к двери, собой загородив мне дорогу.
— Не пущу, — придушенным голосом цыпленка, закрывшего матерому волку проход к овчарне, объявил он, бледнея. Понимаю, с голыми руками пойти на меня в моем новом обличье не каждый решится. — Сеять в Школе смерть и разрушения я тебе не дам, хоть ты и моя подруга!
— Да-а? — протянула я, обводя его нарочито внимательным и оценивающим взглядом. Сознание, измененное, пусть и не так сильно, как тело, отметило довольно большое количество съедобной плоти, преграждающее мне дверь. Эх, жаль, что мы подружились, теперь и жрать его как-то неудобно…
Тройдэн, сообразив, какие мысли крутятся в моей трансформированной голове, позеленел, но от двери не отступил. Ишь, защитник родной Школы. Я отвернулась к стене, а через минуту глянула на приятеля нормальными человеческими глазами. Трой, еще в начале обратного метаморфоза облегченно выдохнувший, робко улыбнулся и протянул мне руку:
— Ну что, пошли?
— Куда?
— Выпускной через пару часов начнется!
— Да я сама дойду, ты не волнуйся, хмыкнула я. — Не бойся, не сбегу.
Теперь же было время водных процедур. До банного комплекса я и впрямь дошагала без приключений. Там меня встретили и тут же взяли в оборот две служанки, уже предупрежденные Мастером. Я попыталась было сопротивляться, испугавшись их неумеренного служебного рвения, но бабы пали на колени и взмолились о пощаде. Нехотя убрав уже начавшие посверкивать между пальцами разряды Ледяных Молний и втянув вновь с готовностью проявившиеся клыки-когти, я со вздохом подчинилась творимому над собой произволу. Меня до блеска отмыли, вытерли огромным махровым полотенцем и начали одевать. Надо заметить, что такой усиленной заботы обычно удостаиваются лишь школярки из богатых и знатных семей, поэтому происходящее было мне в новинку, и я даже не особенно сопротивлялась, пока мне расчесывали волосы и наносили на лицо макияж. А потом принесли платье. Не мое, между прочим. Я попыталась сообщить об этом бабам, но те, лепеча, что это прощальный подарок Школы, почти насильно нацепили на меня незнакомый наряд. Очень, надо сказать, красивый и стильный. Прямое серебристо-серое платье выгодно подчеркивало мою фигуру и матовый цвет кожи. Когда же меня опоясали довольно толстой серебряной цепочкой прихотливого ажурного плетения и начали заботливо сооружать на голове прическу, я наконец-то с тоской поняла, отчего мои сборы на выпускной приняли такой масштаб и небывалый доселе размах. Мастер просто решил продемонстрировать светлым, что те не зря выложили немалую сумму за ученицу, которая помимо магических обладает еще и уймой других достоинств.
