Елена Ковалевская - Клирик-наемница
- Я еще раз спрашиваю, - по-прежнему грозно потребовал он. - Что эта презренная человечка делает здесь?!
- Что орешь?! - не менее грозно начала я. - Не в лесу! Не видишь, ребенка испугал?!
Гном, разъяренный моим ответом, бросился было на меня, но пришедший в себя мастер, загородил ему дорогу. Сотник бешеным взглядом ожег Норри, но остановился.
- Если бы это был мой дом, - сдавленным от гнева голосом прохрипел он, - То, не медля ни секунды, я убил бы эту мерзость, что вы посмели притащить, и тем более допустить к моему сыну!
Еще находясь в единении с богиней, я окинула прищуренным взглядом взбешенного отца. Мама дорогая! Вот гад!..
С трудом сдерживая порыв, ссадила с коленей ревущего Фундина, а потом медленно встала.
- Ах ты ж дрянь! - с яростью, пугающей меня саму, прошипела. - Так вот из-за кого эта пакость приперлась в дом! Это ты виноват в мучениях малыша! - теперь уже мастер Норри развернулся ко мне, и стал загораживать гнома. Я же словно взбешенная тигрица едва не бросалась на того. - Это ты был проклят! Это из-за твоих поступков страдал ребенок!
- Да она еще и бешеная?! - рявкнул сотник Филиндил, вытаскивая молот.
Перепуганная Нора завизжала и кинулась к ребенку, стремясь защитить его, если мы с гномом сцепимся. Мастер Норри, толкнул зятя к стене и, прижав его, старался не допустить, чтобы тот бросился на меня. Я же совсем потеряла чувство меры, и не видела берегов.
- Пьескика просто-напросто привязали к ребенку как на веревке! - уже орала я. - Что ты мог такого сделать, чтоб появились желающие проклясть тебя, покарав через дитя?!
Увидев рассеивающийся след, ведущий от Фундина к сотнику, и разглядев мглу, которая словно ветки перекати-поля оплетала плечи, я сразу же поняла, кто виноват в бедах. Проклятие, поселившееся на отце, было импульсивно-нечаянным, то есть брошенным в сердцах в момент наивысшей опасности и безысходности - это подсказали знания, запертые в моей голове. Плотность его плетения, отсветы и блики, которыми переливались ветви, а так же то, насколько долго оно висело на нем, говорило, что наславший, скорее всего, мертв, причем от руки самого сотника. При этом проклятие было брошено на весь его род, неизвестно до какого колена.
Я готова была разорвать его голыми руками. Единение с богиней только добавляло мне неистовства, поскольку Лемираен мать всего сущего, как любая мать готова была защищать своих чад. И этот божественный гнев и исступление сейчас передавались мне.
Последние слова прогремели в уже полной тишине. Молчала потрясенная Нора, мастер, и даже сотник Филиндил оказались ошарашены моим заявлением, только малыш тихо всхлипывал у матери на руках.
- Я сейчас приведу сюда стражу, и она разберется, каким образом полоумная ведьма оказалась в сердце Торсина, - придя в себя, пообещал сотник и, отшвырнув мастера, вышел вон.
В абсолютной тишине было слышно, как хлопнула входная дверь.
- Уходить тебе клиричка отсюда надо. И чем скорее, тем лучше. От тебя сплошные беды, а сейчас стражи придут, и их еще больше будет, - мрачно выдавил Норри.
- С удовольствием, - хрипло бросила я. - Мне у вас тоже не сахар. Как глянула на этого папашу, так чуть рассудок от злости не потеряла. Мало у него характер бешеный, так еще и дрянь на себе всякую таскает, - гнома услышав мои слова, тихо заплакала, а я продолжала: - И от этой мерзости его уже никто не избавит, разве что Светоносная смилуется, но раз он в нее не верит, то больше некому. Не знаю, поможет ли с таким проклятием ваш Дух Гор, однако если его сумеют снять с отца, то дети его все равно будут страдать, - и, развернувшись к Норе, специально для нее добавила: - К Фундину ни одна пакость больше не прицепится, это я обещаю. Он теперь под защитой Пресветлой. Но тебе бы лучше от такого мужа уйти, иначе все другие дети точно так же мучаться будут. И это уже может быть не симпатяга пьескик, а что похуже, например дыбук. На твоего супруга земсту повешали, - название проклятия выскочило из памяти, как пробка из бутылки. - Так что считай, его уже нет, а тебе с ним страдать незачем. (Земста (авт) - проклятие, которое приводит к смерти проклятого и всей его родни по крови, вплоть до седьмой ветви в сторону и седьмого колена. На проклятие слетается всевозможная нечисть и истребляет проклятых, таким образом оно исполняется.)
- Что ты знаешь?! - сквозь слезы простонала Нора. - Что ты понимаешь?! Ты даже не знаешь, какой он!
- Не знаю, - согласилась я. - Но вижу одно, его проклятие - земста, а такое просто так не насылается, и далеко не за добрые деяния. Мое дело предупредить, а что дальше - ты сама решай, - подняв с пола амулет, я вытащила из-за ворота свой, сложила их вместе. Комнату озарила легкая вспышка. - Держи, - я протянула его Норе. - Это для Фундина, пока он маленький зашей в подушку, на которой спит. Потом, когда станет постарше и уже сможет тайно носить его, повесишь на шею. С вашим Духом Гор, которому вы потом будете посвящать мальчика, Лемираен договорится. Главное, чтоб об этом ее сам Фундин попросил. Поняла?
Гнома кивнула, вытерла слезы и взяла амулет.
- Пойдем, клиричка, - потянул меня за рукав мастер. - Ты и так много бед нам принесла, незачем еще больше. Если стража тебя здесь застанет, то я уже ни чем не смогу помочь.
Вернувшись в каморку, я быстро начала складывать свои вещи в сумку. Покидала все фляжки, мешочки и прочую мелочь, не до аккуратности сейчас, стражники вот-вот нагрянут. Когда я стала натягивать стегач, зашел мастер, неся здоровую сумку, замотанное в тряпку оружие и небольшой щит.
- Готова? - немного нервно поинтересовался он.
- Сейчас, только доспех только влезу, - ответила я.
Он, махнув рукой, бросил скатку с оружием на топчан и, открыв сумку, стал запихивать в нее мое железо.
- Некогда. Нам еще бы успеть проскочить жилые коридоры, пока их не оцепили.
- Да вы меня в какой-нибудь дальний закуток запихните, я всю суету пересижу, и уж тогда вы неспешно меня выведите, - предложила я свой вариант.
- Тогда тебе недели три отсиживаться придется, - пробурчал мастер, с трудом заталкивая в баул объемную бригантину. - Это не выход. Сейчас главное, пока все ходы на поверхность не перекрыли, тебя вывести, а там я с советником договорюсь и с зятем потолкую. Ишь, взял моду лучших камнезнатцев, как редкобородых щенков отшвыривать! - и, управившись, качнул головой, указывая на дверь. - Ну что пошли?
Я выбрала большую из двух сумок и взвалила ее себе на плечо, подхватила под мышку замотанное оружие, а гном вскинув другой баул и щит, первым вышел из каморки.
Мы шли уже больше трех часов по каким-то полузаброшенным туннелям и шахтам. На пути нам встречались заваленные забои и отнорки, в некоторых участках коридоров пол был усыпан грудами мелкого щебня или завален здоровыми камнями, через которые приходилось перелазить. В одном месте, когда ход шел под уклон, на полу в тоннеле практически по колено стояла вода, и нам пришлось брести в ней чуть ли не час, пока тот вновь не повел вверх. Последний отрезок пути мы шли по штольне затянутой паутиной, на полу которой слоем лежал птичий помет и мелкие кости, противно хрустящие под ногами. Запах стоял неописуемый, аж глаза слезились. Но гном упорно вел вперед.
