Клайв Льюис - «Покоритель Зари», или Плавание на край света
Все схватились за шпаги, но шпагой до чудовища не достанешь.
– Стреляй! – скомандовал командир лучников, и на Змея посыпались стрелы, но они лишь скользили по коже, словно по железу. Люди застыли, ожидая удара.
Но удара не было. Змей взметнулся ещё выше, за ярд от мачты, и стал спускаться с правой стороны борта не на переполненную людьми палубу, а в воду, так что корабль оказался словно под аркой. Арка эта уменьшалась и с правой стороны уже почти касалась борта.
И тут Юстэс (он изо всех сил старался наверстать потерянное, ибо дождь и шахматная неудача отбросили его назад) впервые в жизни совершил геройский поступок. У него в руке была шпага, которую одолжил ему Каспиан. Когда змеиное тело оказалось рядом, он вскочил на фальшборт и принялся его колоть. Он ничего этим не добился, только сломал вторую Каспианову шпагу, но для начала и это неплохо.
Остальные бросились ему на помощь, но Рипичип пронзительно крикнул:
– Не колите его!
Такой миролюбивый призыв в устах храброго Мыша был столь непривычен, что, несмотря на опасность, все обернулись к нему. А Рипичип, завопив: «Толкайте его, толкайте!», – взобрался на фальшборт перед самым Змеем и, упершись меховой спинкой в огромную чешуйчатую спину, изо всех сил начал толкать его. Не многие поняли сразу, что он задумал, и устремились ему на помощь. Но когда, мгновение спустя, голова Морского Змея снова появилась из воды у левого борта, всё стало ясно.
Чудище петлей охватило корабль и теперь затягивало её. Если бы это удалось, от корабля остались бы одни щепки и Змей без труда выловил бы людей, одного за другим. Единственный шанс на спасение состоял в том, чтобы как можно быстрее сдвинуть петлю назад, вдоль корабля, и сбросить её с кормы или, что то же самое, протолкнуть корабль сквозь петлю, пока она не затянулась.
Конечно, одному Рипичипу это было не легче, чем сдвинуть собор, но он толкал Змея, пока его самого, совсем обессиленного, не оттолкнули в сторону.
Мгновение спустя вся корабельная команда, кроме Люси и сомлевшего Рипичипа, вытянулась двумя рядами вдоль фальшбортов. Каждый упирался грудью в спину стоящего впереди, и общее усилие передавалось последнему человеку, упиравшемуся в Змея. В течение первых тягостных минут, показавшихся часами, ничто, на первый взгляд, не менялось. Слышался хруст суставов, капал пот, раздавалось тяжёлое хриплое дыхание. Потом все почувствовали, что корабль начал сдвигаться, а петля – чуть дальше от мачты. Теперь надо было спешить: всё зависело от того, успеют ли они протолкнуть петлю над ютом, или она окажется слишком тугой. Ют был совсем рядом, а тело Морского Змея нависло так низко, что с десяток человек быстро забрались наверх, встали рядом и принялись толкать петлю. Дело пошло лучше, и надежда вспыхнула с новой силой, но тут все вспомнили про высокую резную корму.
– Топор! – хрипло прокричал Каспиан. – Толкайте, толкайте, не останавливайтесь!
Услышав крик Каспиана с верхней палубы, Люси (которая знала, что где лежит) слетела вниз, в трюм, схватила топор и бросилась по лестнице на ют. Но не успела она подняться, как раздался оглушительный треск, словно упало высокое дерево, корма обломилась, корабль сильно тряхнуло и бросило вперёд.
Все так устали, что одна только Люси увидела в воде петлю Морского Змея, которая быстро уменьшалась и наконец исчезла. Позже Люси утверждала (хотя, конечно, ей могло померещиться), что на морде Змея появилась идиотская улыбка. Как бы там ни было, умным его не назовёшь – вместо того, чтобы преследовать корабль, он нырнул вместе с обломком кормы под воду, словно только и мечтал что о деревянном хвосте. А корабль был уже далеко. Люди вповалку лежали на палубе, охая, отдуваясь и постепенно приходя в себя. Наконец они заговорили, потом засмеялись, а когда из трюма принесли бочонок вина, совсем развеселились и даже выпили за Юстэса (хотя он ничего толком не сделал) и за Рипичипа.
После этого плыли ещё три дня и видели вокруг только море и небо. На четвёртый день подул сильный северный ветер, море заволновалось, а после обеда началась настоящая буря. Но как раз в это время по правому борту заметили землю.
– Если ваше величество не возражает, – сказал Дриниан, – попробуем подойти на вёслах с подветренной стороны и переждём на острове непогоду.
Каспиан согласился, все сели на вёсла, но только к вечеру добрались до острова. С наступлением сумерек вошли в небольшой залив и бросили якорь, но на берег сходить не стали. Проснувшись утром, они увидели перед собой зеленоватую воду и суровый остров, поднимавшийся вверх одинокой скалистой вершиной, над которой, гонимые с севера, проносились тучи.
Мореплаватели спустили лодку, нагрузили её пустыми бочками и поплыли к берегу.
– В залив впадают два ручья, – сказал Каспиан, сидевший на корме. – Из какого будем брать воду?
– Не всё ли равно? – отвечал Дриниан. – По-моему, из того, что восточней. Туда меньше грести.
– Сейчас пойдёт дождь, – сказала Люси.
– Что правда, то правда, – сказал Эдмунд, ибо по лодке забарабанили капли. – Тогда поплывём к западному ручью. Там есть деревья, можно укрыться.
– Правильно, – сказал Юстэс. – Чего зря мокнуть?
Но Дриниан упорно держал прежний курс.
– Они правы, Дриниан, – заметил Каспиан. – Давай-ка поворачивай к западу.
– Как угодно вашему величеству, – недовольно буркнул Дриниан. Вчерашняя непогода доставила ему немало хлопот, да и не любил он, когда в его морские дела вмешивались несведущие люди. Все-таки он переменил курс и, как впоследствии оказалось, правильно сделал.
К тому времени, когда набрали воду, дождь прекратился, и Каспиан, Эдмунд, Юстэс, Люси и Рипичип решили взобраться на вершину холма, чтобы осмотреть окрестности. Идти сквозь жёсткую траву и вереск было трудно, и, если не считать чаек, они никого не встретили. Добравшись до вершины, они обнаружили, что островок крохотный, не больше двадцати акров. Море отсюда казалось огромней и пустынней, чем с палубы и даже с мачты.
– Как всё-таки глупо, Люси, – тихо сказал Юстэс, глядя на восток, – плыть, плыть и плыть, даже не зная куда. – Но говорил он скорее по старой привычке и вряд ли так думал.
С севера по-прежнему дул сильный ветер, и на вершине холма было холодно.
– Давайте спустимся другой дорогой, – предложила Люси, когда они собрались уходить. – Пройдём немного и выйдем к тому ручью, к которому плыл Дриниан.
Все согласились и минут через пятнадцать добрались до второго ручья. Там оказалось интереснее, чем они ожидали: из маленького, но глубокого озерца, окружённого валунами, по узкому руслу тёк к морю ручей. Ветра здесь не было, и все присели отдохнуть на большой валун, густо поросший вереском.
