Ольга Куно - Торнсайдские хроники
- Вы никогда до сих пор не давали интервью? - удивилась я.
- Ни единого раза, - подтвердил Рейвен. - Обычно я стараюсь держаться от ваших коллег подальше. Вас это удивляет?
- Не слишком. Скорее мне непонятно, что заставило вас отступить от правила сейчас.
- Вы, разумеется. Точнее ваша статья о новом налоге, - уточнил он, видя, как я удивлённо изогнула бровь. - Этот налог был необходимой мерой, но чрезвычайно непопулярной. А это весьма досадное сочетание для человека, пребывающего в самом начале своего правления. Вам же удалось существенно изменить общественное мнение в пользу налога и, стало быть, в мою пользу. Так что можно сказать, что в некотором роде вы меня спасли.
- Не стоит преувеличивать. К тому же, уж если вам нравится такая формулировка, спасла вас не я, а Фредерик Миллер, наш главный куратор. Именно он поручил мне написать ту статью. Ну что ж, если вы не возражаете, перейдём к делу?
- Давайте попытаемся.
В его глазах играли смешинки. Сосредоточиться в таком контексте оказалось непросто, но я приложила усилие.
- Вам было одиннадцать лет, когда ваш отец унаследовал графство?
- Десять с половиной.
- Вы что-нибудь помните о развернувшейся тогда борьбе?
- Немного. Я был ребёнком, и в подробности меня по большей части не посвящали. Почти всё, что я знаю об этом смутном времени, я знаю из вторых рук. Так что вы можете с тем же успехом проконсультироваться по этому вопросу ещё с кем-нибудь из современников, лучше постарше. Мне известно, что на графский трон было по меньшей мере четыре претендента. И в ходе борьбы было пролито много крови. Причём не щадили ни стариков, ни детей, ведь ставки на кону были нешуточные. Меня и самого тогда переправили на время за границу, от греха подальше. В этом одна из причин того, что я был не слишком осведомлён о происходящем.
- Кроме вашего отца, кто-нибудь выжил в той борьбе?
Торнсайд пристально посмотрел мне в глаза.
- Без комментариев.
- У вас было счастливое детство?
Я резко перевела тему на более безопасную, позволяющую интервьюируемому раскрыться и утратить бдительность. Однако на сей раз я просчиталась. Во взгляде графа читалась грусть, почти горечь.
- Смотря что вы подразумеваете под счастливым. Если вас интересует, были ли у меня всевозможные игрушки, самая лучшая одежда, высокопрофессиональные гувернёры, а также лошади, клинки, соколы, книги, а позднее и женщины, то мой ответ - да. В моём распоряжении было всё, чего только мог пожелать единственный сын богатого и знатного человека. - Он немного помолчал, возможно, раздумывая, продолжать ли говорить дальше или же закрыть тему сакраментальным "Без комментариев". - Однако моя мать умерла, когда мне было совсем мало лет. Отец же завёл себе любовницу, точнее шлюху, которая быстро прибрала власть в доме к рукам. Её стараниями я даже был на один год отослан из графства в закрытую школу при Тилльском монастыре; впрочем, я позаботился о том, чтобы не остаться там слишком надолго.
- По-моему, Тилльская школа для мальчиков считается весьма престижным учебным заведением, - осторожно заметила я.
- Да, вполне, - рассеянно ответил он. Видимо, лимит откровенности был исчерпан. - Можете написать про школу в своей статье. Всё остальное - не для недельника. Надеюсь, я выразился понятно.
- Я вообще девушка понятливая, - кивнула я. А жаль, кстати сказать: интервьюируемый определённо оказался более интересным человеком, чем я ожидала изначально. И, чёрт возьми, он был красив, тут ничего не скажешь! Может, отойти от заранее задуманных вопросов и поинтересоваться, отчего он до сих пор неженат? Дескать, читательницы сгорают от любопытства... - Последние годы вы жили за пределами Торнсайда, верно?
- Именно так, - кивнул Рейвен. - По целому ряду причин. Последние десять лет я жил в одном из своих поместий в Кемптоне, сюда же наведывался лишь время от времени, чтобы быть в курсе дел.
- Титул графа вы унаследовали семь месяцев назад. Каковы были ваши первые шаги?
- Введение нового налога, - ухмыльнулся Рейвен. - Но это писать необязательно. Я запланировал целую серию реформ: очень многие порядки в графстве представляются мне неправильными и изжившими себя. Однако реформы следует проводить постепенно, тщательно подготовив для них почву, создав соответствующие исполнительные структуры. Так что можно считать, что я ещё не начал.
- О реформах какого рода идёт речь? - не без интереса спросила я. - Вы могли бы привести один пример?
- Не люблю делить шкуру неубитого медведя. К тому же мне казалось, что в биографии следует писать только о тех событиях, которые уже имели место.
Снова та же обаятельная улыбка. Я покивала. Хорошо ушёл от ответа, профессионально.
- А как бы вы охарактеризовали... Что там за шум? - нахмурилась я, когда приглушённый закрытой дверью грохот раздался во второй раз.
- Слуги должны были установить в некоторых комнатах новую мебель. Кстати сказать, можете считать это одной из реформ, - подмигнул он. - Только сейчас дошли руки этим заняться. Кое-какой рухляди давно уже было место на свалке, в особенности той, которую притащили сюда с подачи моей "мачехи"...
Грохот повторился, на сей раз сопровождаемый звуками, подозрительно напоминающими звон металла, бьющегося о металл.
- Что за чёрт? - Рейвен одним рывком поднялся с кресла. - Простите, я должен ненадолго отлучиться. Чувствуйте себя, как дома.
"Но не забывайте, что находитесь в резиденции самого могущественного человека в графстве", - мысленно закончила я. А заодно подумала, что навряд ли смогла бы хоть когда-нибудь почувствовать себя, как дома, в таком огромном, холодном каменном мешке. Всё-таки современные дворцы намного уютнее, чем замки. Не зря, когда для власть имущих строилась новая резиденция, в последнее столетие это неизменно бывал дворец. Однако такое строительство занимало массу времени и требовало весьма серьёзных вложений. Замки же имелись в распоряжении практически любого графа, а возводились на века. Подготовленные на случай весьма суровых военных действий, они подолгу выдерживали даже ту осаду, которую устраивал самый выносливый и терпеливый противник - время. Поэтому было понятно, что слишком скоро из использования они не выйдут.
Торнсайд вернулся в кабинет чрезвычайно быстро, притом не один. Вместе с ним сюда вошли, а точнее ворвались, с полдюжины вооружённых людей. Один из них заломил руки Рейвена за спину; другой угрожал графу обнажённым мечом, предупреждая любые попытки к сопротивлению. Звуки борьбы, проникшие в комнату через открытую дверь, стали ещё громче и интенсивнее, чем прежде.
