Андрей Посняков - Тевтонский Лев
— Если и запитал, так только через нашу подстанцию. — Запустив двигатель, бригадир хмыкнул и тихонько въехал в лужу.
— Думаю, все законно там. — Беторикс усмехнулся. — Всяко Васюкин уж проплатил кому надо. Денег у него хватит.
— Кто бы сомневался! — рассмеялся Василич. — Почему только у нас таких денег нет? Вот… извини, имя запамятовал…
— Виталий. А вы?
— А я Тихон Василич. Ну, все Василичем кличут, потому как начальство! А вот ты, Виталий, извиняюсь за вопрос, кем трудишься?
— Я-то? Ученый. — Беторикс пригладил волосы в напрасной попытке придать своей варварской внешности хоть сколько-то цивильный вид.
— Иди ты! — Бригадир, похоже, несказанно удивился.
— Аспирант на кафедре социальных наук. А здесь материал для кандидатской диссертации собираю. Скоро защита!
— Да ну! — Василич крякнул и потряс головой. — Ученый! Ну надо же… Тебя… вас по отчеству-то как?
— Аркадьевич. Да не надо по отчеству, молодой еще!
— Все равно. Раз ученый человек, то полагается. — Василич покосился на Виталия с нескрываемым уважением. — То-то я и смотрю, ты, Аркадьич, от всей этой шантрапы отличаешься… С нами вот как человек поступил, не выкобенивался. Теперь понятно — ученый. А в каких науках?
— Я ж сказал, социолог.
— Это как?
— Ну, личности изучаю, малые группы, толпу…
— Толпу? Это я понимаю. — Чуть прибавив скорость, бригадир покачал головой. — Вон, у меня сейчас в кунге сидят, люди как люди — это малая группа, я так понимаю?
— Совершенно верно!
— А как напьются, так будут — толпа! Тупое неуправляемое стадо, как моя супружница говорит, а она у меня учительша, в начальной школе работала, пока школа была. Сейчас дома сидит — работы для нее нету.
— Эк как вы их! — Виталий оглянулся на кунг.
— Да это я просто для примеру. Не такие уж они и пьяницы — опойков-то кто на работу возьмет? Тем более с электричеством. Хотя, да… алкоголиков на деревне хватает, соберутся, бывает, у Федюнихи — она спиртом торгует, и ну умолять: продай в долг да продай. А Федюниха тоже не дура: давайте-ко, говорит, огородик мне прополите да картошечку поокучивайте, а уж потом, так и быть, налью. И ведь нальет, не обманет — отравы не жалко. Ага… — Бригадир кивнул вперед. — Вот и ЛЭП, а вон просека. Там сейчас и встанем. Дальше уж, до трансформаторной будки, пешком идти придется.
Пешком и пошли, почти всей бригадой. А вокруг было хорошо, благостно! Посреди буйного разнотравья покачивал лиловыми бутонами иван-чай, розовел клевер, били по глазам желтизной ромашки и лютики, а кое-где синими, словно отражение неба, озерками плескались колокольчики. Жаль только вот задождило, да и похолодало изрядно.
— Вон она, будка-то. — Обернувшись к Виталию, бригадир показал на белеющее впереди небольшое строение из белого кирпича. — Хоть и глушь несусветная, дач-деревень поблизости нет, так все равно бы давно разобрали, кирпич в хозяйстве сгодится. Однако ж электричества боятся, а еще больше боятся остаться без него. Потому и будку не трогают. Да и есть пока откуда кирпичи брать, вон на пригорке ферма бывшая. Раньше коров держали, теперь… уж не знаю и что там. Васюкин ваш вроде собирался ее за каким-то хреном выкупить. Выкупил, нет? Не знаешь, Аркадьич?
— Не знаю. Я вообще Васюкина плохо знаю.
— Понятно. Ну, чего там, парни?
Двое электриков уже вынырнули из будки.
— Там это… кабель какой-то идет, во! — толстенный. И автоматы вырубило.
— Так врубите!
— Врубили уже. Слышь, как гудит-то?
— Да уж. — Бригадир усмехнулся. — Загудело, слава богу. Все ж надо по кабелю этому пройти, думаю, в нем вся загвоздка. Вдруг да еще коротнет, вырубит…
Черный кабель, толщиной сантиметра три, змеей вился средь травы и кустов, уходя, насколько можно было предполагать, к заброшенной ферме. Да и куда тут еще?
— Пошли. — Василич махнул рукой. — Глянем. Васька, Кольша, ломики в кунге возьмите. Мало ли — пригодятся.
Бывшая молочная ферма выглядела так же, как тысячи других разрушенных ферм по всей России-матушке. Когда-то был совхоз, жили люди, доярки-передовики зарабатывали очень даже прилично и многое могли себе позволить. Вот и сейчас еще валялся в траве проржавевший стенд с какими-то призывами — то ли к двадцать пятому съезду КПСС, то ли к двадцать шестому, а внутри, куда линейщики и Виталий проникли сквозь разобранную по кирпичику стену, под самым потолком тлел пожухлым кумачом баннер «Слава великому советскому народу — строителю коммунизма!».
После открытого пространства здесь показалось довольно темно, и кто-то включил фонарик.
— Ох, ничего себе! Василич, ты глянь, что делается-то.
Любопытствуя, Беторикс тоже подался следом за бригадиром. Приземистое здание фермы пересекала кирпичная стена, явно сложенная недавно, с массивной железной дверью. Именно за эту стену и уходил кабель.
— Ну че? — Один из электриков оглянулся. — Будем ломать?
— Нет! И думать не смейте!
Звонкий женский голос эхом отразился от стен; все обернулись, и Виталий вздрогнул: в проломе стояла Веста — уже не в антураже, а вновь в камуфляжных штанах, гораздо больше подходящих для лазанья по лесу, чем наряд древнеримской матроны. В руке она держала черную кожаную папку, а вид ее и тон казались непривычно официальными — будто у лица, облеченного властью. Виталий даже подумал: может, она по цивильной профессии адвокат или вроде того? А что такого: среди реконструкторов и депутаты встречаются, и офицеры разных спецслужб…
— Так, мужчины! — Подмигнув Виталию, Веста строго взглянула на линейщиков. — Эта ферма — частная собственность господина Васюкина, Геннадий Игоревича, а я — его законный представитель. Вот документы. — Девушка быстро раскрыла папку. — Кто у вас за главного? Вы, да?
— Ну я. — Василич поправил на голове кепку.
— А директора вашего Иваном Рудольфовичем зовут?
— Так… Рудольфычем…
Линейщики явно чувствовали себя не в своей тарелке, и Виталий, как социолог, хорошо представлял почему. Они никак не могли сообразить, с кем они имеют дело: собеседница выглядела как фифа-туристка из города, то есть существо несерьезное, но говорила холодным официальным тоном, да и черная папка наводила на мысль о представителе властей. Она была для них непонятна, а все непонятное пугает. Виталий и сам удивился: откуда Веста здесь взялась так быстро? Выходит, все это время ехала за ними?
— Я вас уверяю, Тихон Васильевич, Геннадий Игоревич все вопросы с Иваном Рудольфовичем согласует, и в самое ближайшее время! — заверила Веста.
— Да мне без разницы, — махнул рукой бригадир. — Лишь бы замыканий больше не было, а то ведь люди-то жалуются.
