Владимир Мясоедов - Земли меча и магии. Друид
— Это одно существо! — Выпалил лесной колдун. — Громадное, но одно!
— Угу, то есть часть его с крыши дворца по нам пуляет, а часть тут душит зашедших на его территорию букашек…А почему оно тогда в один комок не соберется и всех нас просто не раздавит? Неужели не может? Размышления прервал кривой нож пиратского юнги, пришедший на помощь по — прежнему защищающему меня горному льву. Вдвоем они быстро срезали и сорвали с моих рук все стягивающие их канаты, а после я уже и сам принялся споро их перетирать об лезвие двуручника.
— Оно выдыхается! — Крикнул Фрол, который в паре метров от нас играл в перетягивание каната с обвившим его ногу щупальцем. И, черт побери, побеждал. А парочка оставшихся медведей, впавших в бешенство из‑за потери собрата и вовсе рвали все приблизившиеся к ним хватательные конечности как вареные макароны. — У него уже почти не осталось конечностей! Уй — ё….
Булыжник, ударивший в грудь разбойника, выбил из него весь победный энтузиазм, дух и стон боли. Но не убил на месте, уже хорошо.
— Пробиваемся внутрь дворца! — Решил я, наступая на очередное щупальце и отсекая прижатый к земле и дергающийся отросток. — Обстрел на открытом месте рано или поздно нас доконает!
Отряд, чуть поредевший но сохранивший боеспособность, принялся продвигаться вперед. Медленно. Ослабший было натиск вновь усилился, когда люди и звери принялись двигаться в сторону строения. К счастью, крайне неточный обстрел выбил из наших рядов всего двоих разбойников, да еще несколько человек и одного медведя помял, а душащие побеги после поражения их насланной колдуном гнилью изрядно ослабли.
— Сколько еще продержится заклинание? — Крикнул я темному друиду, просовывая кончик лезвия под наброшенную мне на шею петлю. Удавка лопнула, обдавая все вокруг ядовитой зеленой кровью и мне тут же пришлось спешить на помощь попавшему в переплет горному льву. Увлекшийся уничтожением противника зверь оказался окружен и теперь три его лапы тянуло в разные стороны, а разрываемый на части хищник совсем по кошачьи жалобно мяукал.
— А бес его знает! — Откликнулся лесной колдун, поливая наши тылы дождичком какой‑то сизой хмари. Ползущие к нам в тыл щупальца неведомой твари, попавшие под такие осадки, стремительно отдергивались назад корчась от боли. — Я вообще удивлен, что оно еще действует! С любого нормального монстра, да даже человека, слетело бы уже давно!
— Тогда прибавим ходу! — Решил я, обрезая хищные канаты, стягивающие передние конечности льва. Последнюю лапу он освободил самостоятельно, извернувшись на девяносто градусов и перекусив пастью пытающийся завязаться в морскую петлю узел. — Уй, ё!
Булыжник, весящий килограмм пятнадцать, саданул меня по спине так, что ноги подогнулись, а в глазах заплясали звездочки. Единственное, что удавалось рассмотреть четко, так это иконку дебафа 'Ошеломление'. Странно, а разве для него не по голове надо бить? Впрочем, сотрясение одного только мозга и сотрясение всего организма целиком действительно весьма похожи друг на друга.
— Держись, вождь! — Судя по тому, какой жесткой оказалась подхватившая меня рука, на помощь пришел один из викингов. — Конунгом будешь!
Перебирая ногами из последних сил, отгоняя крутившуюся перед глазами муть и отчаянно пытаясь не упасть, я и не заметил, как наш отряд дошел до выбитых дверей парадного входа во дворец и втянулся внутрь. И тут атаки хищных щупалец неожиданно прекратились. Ну, почти…
— Это…Лозы? — Друид в удивлении уставился на бледно — белую кишку тянущегося откуда‑то из глубин здания отростка, покрытую чуть светящимися листьями. Таких тут было много и все они шли наружу, лишь достигнув дверного проема начиная зеленеть. Здешние живые канаты тоже попытались напасть на людей, но из‑за недостатка света они выросли куда более хрупкими и ломкими, чем оставшиеся снаружи собратья. Видимо для того им и требовались листья. Улавливать те немногие крохи света, которые проникали внутрь стен дворца. — Мы дрались с каким‑то кустом?! Но я знаю все растения! И таких не бывает ни в замерших тундрах Севера, ни в знойных пустынях Юга!
— Ну не только же нам позволено играть с силами матушки — природы. Эльфы подобным тоже издревле занимаются. Вон какой цветник посадили, чтобы их оставшуюся без хозяев хатку кто попало к рукам прибрать не мог. — Пожал плечами я, вытирая льющий со лба пот. Пересчет оставшихся в отряде сил, мягко говоря, не радовал. Погибли все до единой гиены и змеи. Медведь был только один и весь изранен, просто чудо, что измочаленный как губка зверь все еще стоял на ногах. Лев выглядел чуть лучше, но именно чуть. Разбойников остался только десяток и почти все они принадлежали к тем, кто подчинялся друиду. А вот викинги и пиратский юнга выглядели до отвращения свежими, будто и не участвовали в жестокой драке не на жизнь, а на смерть. — Идем дальше. Если есть побеги, то должен быть и корень. И лучше бы его выкорчевать, а то еще выкопается и сбежит куда‑нибудь, лови его по лесу потом.
— Могут понадобиться факелы. — Задумчиво пробормотал себе под нос пират, крутя головой в разные стороны. — Эта пакость, обвившая собою стены, света почти не пропускает. А нам, скорее всего и в подвал понадобится спускаться, ибо все самое ценное и нужное прячут либо там, либо в башнях.
— У меня есть. — Откликнулся Фрол, действительно доставая из заплечного мешка пару обмотанных промасленной палей деревяшек. — И огниво тоже захватил!
— Шагайте осторожней, не устроить бы тут обвал. — Я поморщился, разглядывая громадные дыры в стене. Складывалось ощущение, что кто‑то огромный в ярости колошматил их изнутри молотом. Или пытался им же пришибить кого‑то очень верткого, раз за разом уходящего от сокрушительных ударов. Впрочем, трупов и возможных трофеев после драки не осталось, да и видно было, что к тут основательно похозяйничали, дабы забрать все ценное. Мебель вывезена, книжные шкафы стоят пустые, взамен сломанной беломраморной лестницы на второй этаж громоздятся полусгнившие мостки деревянных подпорок. — Идем вдоль корней…Интересно, почему они не могут сползтись к нам со всей территории двора и ударить в спину? На той же крыше швыряющихся камнями плетей осталось предостаточно.
— Кажется, у них есть какой‑то предел гибкости. Смотрите, те корни которые растут здесь вдоль стен нас не атакуют. И даже не пошевелились, когда в них от избытка чувств кто‑то из моих ребят стрелу всадил. — Задумался темный друид. — Большая часть жесткая и неподвижная, а специализированные органы могут ловить добычу. Нормальное положение дел для всех немагических плотоядных растений, какие я знаю. Вмешательство волшебства может изменить в живом организме многое…Но почему бы и не сохраниться данному недостатку?
