Оксана Панкеева - Шёпот тёмного прошлого
— Нет, так не пойдет, — возразила Ольга, — Заснешь на полу, что с тобой потом делать? Пойдем лучше в комнату. Почему ты так не хочешь туда идти? Что-то не так?
Объяснить ей, в чем дело, было сложно, и у Кантора не было ни сил, ни желания напрягать мозги, чтобы облечь это «не так» в понятную словесную форму.
— Я не засну, — пообещал он. — Дождусь ужина, и пойду спать наверх. — Затем набрался смелости и добавил: — А ты не хочешь составить мне компанию?
— Посидеть с тобой, пока ты уснешь? — с готовностью уточнила она, заботливо расправляя его спутанные волосы. — Конечно.
— Ну вот… Я усну, а ты уйдешь. Мне так скучно одному. Почему, собственно, мы стали спать врозь?
Ольга тихо вздохнула:
— Вспомни четверг и не задавай глупых вопросов.
— Но четверг давно прошел! Я уже… вполне ничего…
— Что, настолько? Ой, не знаю, тебе же на спину ложиться нельзя…
Так и есть! Спасибо хоть озабоченным не назвала!
— Да какая разница, настолько или не настолько? Я не это имел в виду! Помнишь, что сказала Азиль? Что так будет лучше. А ей стоит доверять в подобных вопросах…
— Чем же это может быть лучше? — растерялась Ольга. — Я не нимфа, никаких целебных свойств у меня нет. Зато я жутко ворочаюсь, пинаюсь во сне и могу нечаянно заехать тебе по какому-нибудь больному месту, тем более они у тебя повсюду. Нет, мне не жалко, если ты хочешь… но я боюсь сделать тебе больно.
— Не бойся, — Кантор со вздохом потерся щекой о ее колено. — Это не страшно. Я развернусь к тебе, и до спины ты не достанешь. А все остальное не так уж сильно болит.
— Ты и так плохо спишь, — жалобно взглянула на него Ольга. — А тут еще я буду мешать…
— Наоборот, так будет лучше… Во всяком случае, я надеюсь на это. Проверим, насколько права несравненная Азиль. Кстати, с чего ты взяла, что я плохо сплю?
И угораздило его задать этот вопрос… Честная Ольга сочувственно похлопала глазками и очень тихо призналась:
— Так ведь слышно. Ты когда кричишь во сне, весь дом слышат. Элмар запретил к тебе заходить, вот никто и не прибегает.
«Элмар умница», — печально подумал Кантор. «А ты — болван», — добавил внутренний голос. Вступать с ним в спор не было желания.
— Пойдем наверх, — предложила Ольга.
— А ты останешься со мной?
— Останусь.
«Женщины… — мимоходом подумал Кантор, обнимая ее здоровой рукой. — Как с вами все-таки просто. Стоит лишь сделать так, чтобы вам стало нас жалко, и можно уговорить на что угодно».
Вставать на ноги без посторонней помощи было еще тяжело, для этого приходилось цепляться за какую-нибудь опору, в данном случае — за Ольгу. Затем еще с минуту стоять, крепко держась за ближайший предмет мебели или опять же за Ольгу и ждать, пока пройдет головокружение. А потом уже ковылять, опираясь о ее плечо, через гостиную и вверх по лестнице. С Элмаром было проще — тот в считанные секунды дотаскивал страдальца до постели. Но сегодня первого паладина еще не было, так что добираться до комнаты предстояло самостоятельно.
— А ужин? — напомнил Кантор, приступая к поэтапной процедуре переведения своего бренного тела в вертикальное положение.
— Тогда давай посидим в гостиной и дождемся Элмара, который должен вернуться.
Можно и так. Хотя какая разница — в гостиной сидеть или в библиотеке? Эти женщины…
Что ж… сначала встать… осторожно подняться на четвереньки, затем так же осторожно выпрямиться и уцепиться за кресло… потом опереться на здоровую ногу и встать… Проклятье, хоть бы не упасть… И как это у него так лихо получилось самостоятельно выползти на лестницу и запустить в Пассионарио палкой, да еще и попасть при этом? Со злости, не иначе…
От этих невеселых размышлений Кантора отвлек радостный взвизг Ольги. Он обернулся, подумав, что вернулся домой его величество Элмар, и тут же поспешно вцепился в кресло, поскольку от увиденного все поплыло перед глазами. У книжной полки стоял Шеллар III, такой же, как в пятницу, совсем как живой, только не в тунике, а в просторной белой рубашке без камзола.
— Нет-нет, — торопливо проговорил гость, предостерегающе вытягивая перед собой руки, поскольку Ольга по привычке собралась повиснуть у него на шее. — Только не обниматься.
— Ой… — сконфуженно остановилась Ольга и растерянно опустила руки, не зная, куда их девать. — Извините, я забыла… Еще болит?
— Не так, как вчера, но обниматься пока нежелательно, — улыбнулся король, дружески похлопал ее по плечу и обратил свой взор на Кантора. — А у тебя как дела? Мне рассказывали, ты уже самостоятельно бросаешься костылями? Да что ты на меня так смотришь, словно в первый раз видишь? Ну, снял я камзол, что тут такого?
— Сегодня понедельник… — неуверенно выговорил Кантор, из последних сил сжимая спинку кресла, чтобы как-то удержаться на подгибающихся ногах.
— Верно, понедельник, — согласился его величество. — Последний раз мы с тобой виделись в пятницу. Что с тобой? Тебе помочь?
— Не пятница… — простонал Кантор, чувствуя, что опора выскальзывает из непослушных пальцев, в глазах темнеет и становится совершенно непонятно, что происходит и что надо говорить.
— Дался тебе этот понедельник! — с досадой воскликнул король и, шагнув вперед, быстро подхватил его под локоть. — Ольга, куда его? Может, наверх отнести?
— На ковер положите, — посоветовала Ольга. — У него голова кружится, когда он встает.
— О, помню, — согласился король, аккуратно опуская Кантора на пол, — отвратительное ощущение. А почему он, в таком случае, не лежит в постели, а путешествует по дому?
— А вы сами больно-то лежали? Вот и он не хочет. Предпочитает валяться на ковре в библиотеке.
— Между прочим, очень здравая и толковая мысль. Может, и мне завалиться рядом? Мы будем очаровательно смотреться рядом, два потерпевших с палеными спинами… Кантор, ты как? Тебе плохо? Скажи что-нибудь, если в сознании. Как ты себя чувствуешь?
«Полным идиотом», — чуть не сказал вслух Кантор, до которого только сейчас дошло, что рука, подхватившая его, была абсолютно материальна и ни о каких призраках не могло быть и речи.
— Да ничего… — отозвался он, не поднимая головы и ожидая, пока не прекратится мерзкое мельтешение и круги перед глазами. — У меня бывает… Сами знаете… Сейчас пройдет.
— Может, ему что-то выпить дать? — предположил король, обращаясь к Ольге. — Мне помогало.
— Ой, не надо, — спохватилась та. — Мы ему вчера дали совсем чуть-чуть, так его моментально развезло, и он уснул посреди разговора. А вы что-нибудь будете? Я сбегаю на кухню и… — она запнулась. — И попрошу подать…
