Василий Сахаров - Колесо Войны (СИ)
— Собирайте всадников и всех шаманов, которые могут сражаться. Через час выступаем. За пару дней мы уничтожим диверсантов, ни один не уйдет, а затем займемся вопросами продовольствия. Воины станут охотиться, а я лично отправлюсь к нашим соплеменникам Полярным Совам и Горным Орлам. Я так решил!
Вожди и верховный шаман приняли волю главы рода. Ни один ему не возразил. И они отправились заниматься своими делами. Беренц организовывать подростков и женщин, которые станут разделывать загубленных остверами животных, Риаль Катур готовить к сражению шаманов, а Сантрэ Обер вооружать воинов. И рядом с Ойкереном остался только Ратэрэ Дючин, который дождался пока они останутся с вождем Океанских Ястребов один на один, и заговорил:
— Когда ты звал нас в поход на остверов, Фэрри Ойкерен, то пообещал, что мы всегда будем сыты, получим долю от добычи и благодатные земли, где можно поселиться и не знать бед. Теперь же все продовольственные склады, которые мы заполняли вместе с вами, уничтожены, и вскоре, когда мои люди очнутся и отойдут от боевой горячки, они начнут задавать вопросы. Ты знаешь, что они спросят, и я это знаю. И мы оба прекрасно понимаем, что будет потом. Люди скажут, что Океанские Ястребы ослабли, а ты нас обманул, и поэтому надо откочевать от вас и снова разделиться на маленькие племена, которые смогут самостоятельно прокормить себя в тайге, на озерах и реках. Голод сделает свое черное дело, недовольство будет нарастать и начнется раздор. Часть воинов постарается спрятаться от вас, а другие попробуют разграбить ваши запасы, которые пришлют Совы и Орлы. Ну, а женщины и молодежь пойдут туда, куда их поведут главы семейств. Я этого не хочу, потому что быть вождем большого сообщества мне нравится гораздо больше, чем возглавлять маленький затерянный в лесах род в полсотни человек. И я понимаю, что новое разделение только-только сплотившихся потомков народа нанхасов, это очередной откат в дикость. Поэтому я и преданные мне люди готовы поддерживать тебя до конца. Однако долго мы не выстоим. Нам нужна уверенность в завтрашнем дне и твоя поддержка. И сейчас я хочу спросить тебя Фэрри Ойкерен. Ты поделишься с нами своими припасами по братски или мое племя будем вынуждено само о себе позаботиться?
Опытный Ястреб этого вопроса ожидал, но Ойкерен не думал, что он прозвучит так скоро. Однако вождь сориентировался быстро и, положив левую руку на правое плечо Дючина, который одним из первых диких нанхасов присоединился к его роду в походе на юго-запад, он произнес:
— Все останется, как и прежде. Когда-то я сказал тебе, что поведу твоих воинов к великим битвам и подвигам, а ты станешь большим вождем. Теперь под тобой десятки тысяч людей. Твой походный шатер полон богатств, и твое ложе согревают самые красивые женщины из всех присоединившихся к нам племен и родовых веток. И теперь, когда до границ Империи Оствер остается один рывок, отступать нельзя. Да, имперцы нанесли коварный удар, которого мы не ожидали, и теперь нам придется туго. Но они не знают, а может быть не хотят обращать внимания на то, что за нами все племенное сообщество Десять Птиц. Соплеменники обязательно помогут нам, а значит, и вам. Поэтому я, Фэрри Ойкерен, от своих слов и обязательств не отрекаюсь. Между нами все по-прежнему, и твои люди получат свою долю от продовольственных запасов моего рода. Однако поголодать все же придется. Но вам ведь не привыкать?
Ойкерен убрал руку с плеча Дючина, а тот, выражая свое почтение к словам главы Океанских Ястребов, слегка поклонился, и произнес:
— Ты прав храбрый и мудрый Фэрри Ойкерен. Надо идти до конца и эта голодная зима будет не первой, которую мы переживем. Мои воины будут с тобой, и мы удержим людей нашего племени в узде. Однако прежде чем я вернусь к соплеменникам, у меня есть еще один вопрос.
— Спрашивай.
— Что с зимним походом к границам Оствера, он состоится?
— Да. К сожалению, нас будет не пять тысяч, как мы планировали, а гораздо меньше. Сам понимаешь, молодняк сохатых и оленей для упряжек уничтожили остверы, и часть верховых лосей теперь придется оставить в поселениях. Но этой зимой мы все равно атакуем империю. Пусть южане не думают, что поставили нас колени. Ну и, кроме того, мы постараемся добыть в их землях зерно, муку и прочие припасы, которые помогут нашим людям пережить зимнюю и весеннюю бескормицу.
— Я все понял.
Снова Ратэрэ Дючин поклонился и, резко развернувшись, широкими шагами пошел к своим приближенным. А Ойкерен дождался, когда к нему подведут боевого лося и, вскочив в седло, хотел направиться в казармы для молодежи, где в учебном лагере собирались воины и шаманы, которых он должен был возглавить в погоне за имперцами. Однако произошла заминка. К вождю подскакал посыльный, молодой Ястреб на старом сохатом без седла, с одним недоуздком на голове животного, и выкрикнул:
— Вождь! Твоего сына нашли!
— Какого сына!? — не понял Ойкерен, который подумал о том, что в его семье очередная беда, и сердце бывалого воина дернулось.
— Сотника Мака!
— Как Мака!? Где!? Что с ним!?
— Его обнаружили на тропе, по которой уходили остверы. Он не ранен и не связан. Его просто бросили. Сейчас он в паре километров отсюда возле дороги, там, где наших воинов из арбалетов обстреляли.
— Веди!
Посыльный повернул своего сохатого в сторону дороги, а вождь и его телохранители пристроились следом. И через несколько минут быстрой скачки они оказались на месте, в широком распадке, где минувшей ночью подлые остверы устроили засаду на молодых воинов, которые спешили к горящим складам. Трупы людей и раненые уже давно были отправлены в казармы, а туши десятка погибших лосей лежали у обочины. На самой дороге находилось пятеро бойцов и шаман Вервель Семикар, дозор, который осматривал местность и обнаружил Мака Ойкерена. Все люди полукругом стояли вокруг одинокого человека и молчали.
Старший Ойкерен спрыгнул на землю. Ему расчистили проход, и он сразу же увидел своего сына, который не был похож на себя прежнего. Заросшее, грязное и оборванное существо, раскрыв рот и задрав голову, смотрело на небо. Из уголка рта на его подбородок стекала тягучая слюна, а в синих глазах не было ни единого проблеска мысли. Но все же это был он, некогда бесстрашный и сильный воин из рода Океанского Ястреба, гордость своих родителей и сотник разведчиков Мак Ойкерен.
Отец обхватил лицо сына обеими руками и всмотрелся в него. Ноль эмоций. Тупая органическая болванка смотрит в его глаза и ничего не соображает. И подспудно понимая, что ответа не услышит, Фэрри Ойкерен стал встряхивать своего первенца и попытался дозваться до него:
