Инна Георгиева - Минус на минус
— Я вообще-то правду говорю!
— Да-да, — отвернулась я. — Устами зануды гундосит истина…
— Чего сказала?!
— Чего слышал! Думаешь, меня осчастливил мамин брак?
— Вот только не называйся пострадавшей стороной! Кто-кто, а вы с мамашей переехали на все готовое: особняк, гимназия, наследство…
— …три старших брата, — закончила я. — И не нужно обвинять меня в покушении на ваше богатство. Если ты не заметил, особого пополнения в моем кошельке не наблюдается.
Алекс нахмурился и замолчал. Потом резким движением включил музыку, завопившую на весь салон какой-то «шансон-хоррор». Я прямо чувствовала, как братцу хочется добавить что-то еще, но по непонятной причине он сдерживался. То ли не знал, как бы выразиться потактичнее, то ли (что, конечно, больше походило на правду), сам пока не был уверен, что опасения оправданны.
— Может, со временем, нам удастся притереться друг к другу, — примирительно буркнула я.
— Деточка, я не кошка, чтобы к кому-то притираться.
— Нет, Шурик, ты не кошка, ты — кобелина! Но я, так и быть, потерплю.
Это я такая смелая стала, потому что машина как раз въехала во двор, а выпрыгивать из нее на бегу мне было не впервой.
— «Кобелина»?! — прошипели с соседнего сиденья. — Ты, деточка, еще не знаешь, какой я могу быть «кобелиной»!
— Чего ты лыбишься? — аж поежилась я. — Ты вообще знаешь значение этого слова?
В ответ братец осклабился так, что мне захотелось из машины не выскочить, а катапультироваться. Даже если для этого пришлось бы пробить головой крышу. Кажется, от немедленной расправы меня спасло чудо и Егор, непонятно каким образом материализовавшийся перед нашим капотом.
— Е… твою …! — рыкнул Алекс, выворачивая руль и ударяя по тормозам. Меня впечатало в окно и отбросило обратно на сиденье.
— Господи, — прохрипела, ощупывая шишку на лбу, — какой идиот продал тебе права?!
— Вылезай! — прохрипел Алекс. Потом подумал и добавил: — И беги!
Что ж, искушать судьбу я никогда не любила, потому вылетела из салона пробкой, и ахнуть не успела, как очутилась в объятиях старшего братца.
— Евочка, — ахнул он, удерживая меня на весу за руки повыше локтя — кстати, очень неудобная поза, — откуда у тебя на лбу такая огромная шишка?
— Шурик постарался, — вякнула я.
— Ща у тебя еще и пендель на заднице образуется! — рявкнул вылезающий из машины брат.
— А ну ша! — Егор поставил меня на землю и даже чуть заслонил плечом. — Как тебе не стыдно, Алекс! Прости его, Евочка, он…
— Дурак? — подсказала я.
Алекс зарычал.
— Мм… — задумался Егор. — Дурачок!
Алекс зарычал еще сильнее.
— Но я придумал, как сделать нас одной большой дружной семьей!
И вот тут мы с младшим братцем разом притихли, потому что следующая фраза звучала приблизительно так:
— В эти выходные мы пойдем в поход. Все вместе. С ночевкой.
— Ура-а… — невесело протянула я. — Егорушка, посмотри вокруг: мы и так живем в лесу. Зачем куда-то ходить? Вытяни кровать во двор, и будет тебе ночевка под открытым небом.
— Ева, ты не поняла. Это — приключения. Экстрим! Опасности, которые сближают! Пойдете ты, Алекс…
— Ну если пойдет Алекс, то опасности, конечно, будут… — хмуро вставила я, но меня проигнорировали.
— …Богдан, я, моя девушка…
— Которая? — подал голос Алекс.
— Катя, наверное.
— Только не Катя! Она ноет.
— Тогда Света.
— Света бесполезна.
— Сразу бы сказал, что хочешь взять Олю… — проворчал Егор. — Хотя ты прав: ее блины поутру — это сказка…
Я хлопала глазами, слушая этот диалог. Вот паразиты! Значит, так в нашей семье набирается команда?!
— А у вас, мужики, хари не треснут тащить с собой кухарку?!
— Олю не надо тащить! — аж обиделся за подругу Егор. — Она сама куда хочешь дойдет.
— Но если ты такая правильная, можешь вместо нее готовить! — тут же поддакнул Шурик. — Хоть какой-то прок будет от бабы в походе.
Я скрипнула зубами:
— Ладно, ребята. Если мы все берем с собой нужных людей, я тоже прихвачу одного. — Мило улыбнувшись, я представила, как троица гнусных шовинистов уговаривает Полину заняться «сугубо женским делом», и мысленно потерла ладошки в предвкушении ответной бойни. — Есть у меня подруга-альпинистка, уверена — она с радостью составит мне компанию!
— Полина? Отлично! Только хотел предложить! — Мы обернулись: Богдан, злой, грязный, весь ободранный, ввел в ворота мотоцикл: зеркало разбито, поперек рамы трещина, седло набекрень…
— Да будь я проклят! — взвыл Алекс. — Что ты на нем делал?!
— Один раз упал, — отмахнулся брат. — Не волнуйтесь: никаких серьезных травм.
Шурик уже подбежал к своему транспорту и сейчас наматывал по его орбите второй круг. Причем вид у него был такой, что я сразу поняла: с выводом о наличии травм Богданчик поторопился. Алексу только нужно время, чтобы прийти в себя от свалившихся на него потрясений, и он быстро восполнит этот пробел.
— Кстати, а где Полина? — подозрительно нахмурилась я.
Богдан смерил меня грозным взглядом и отчеканил:
— Она меня продинамила!
— И чем же ты это заслужил? — как бы между прочим поинтересовался Егор. Брат покосился на него с гневным негодованием и выдал на одном дыхании:
— Твоя кобыла, Ева, сожрала мои розы! Шоколад не понравился: Полина, видите ли, любит черный, а я, дурак, принес белый и пористый! И — вот еще!
С этими словами он резко дернул молнию, распахивая комбинезон на груди. «Черепаху» брат снял раньше — она в несколько потрепанном виде лежала на сиденье. Я присмотрелась к тому, что «обнажилось» под черной кожей экипировки, и фыркнула:
— Богданчик, ты надел на свидание с Полиной рубашку и галстук?
— Я — джентльмен! — гордо задрал нос братишка.
Я с задумчивым видом кивнула и пояснила в ответ на изогнутую бровь старшего брата:
— А Полина — гот.
Егор зашелся громким хохотом. Даже Алекс, до этого скорбно осматривающий пострадавший мотоцикл, не удержался от сдержанной ухмылки. Но тут же взял себя в руки, в момент сделавшись просто феерически брутальным, и хмуро уточнил:
— Так это она тебя сбросила, чтобы свидание по-быстрому закончить?!
— Конечно нет, — мрачно отмахнулся Богдан. — Это я сам свалился, когда домой ехал. Уж-жасная дорога! А Полина вообще отказалась со мной куда-то идти, пока я, цитирую: «В таком дурацком виде»! Вы можете в это поверить?!
— Блин, ну хоть кто-то сказал ему правду! — тихо, подвывая от смеха, шепнул мне на ухо Егор.
А Богдан, ничего не замечая, продолжал:
