Варя Медная - Паук приглашает на танец
— А что мне ещё остаётся? — пожал плечами юноша.
Девочка оживилась. Он тут же посуровел и задрал её лицо кверху, так, что ей нехотя пришлось взглянуть ему в глаза.
— В следующий раз меня рядом может не быть.
Молчание.
— Слышишь?
— Слышу, — буркнула та.
— Обещаешь?
— Нет, — отвела глаза преступница. — Не хочу тебе врать.
— Ну попадись мне ещё!
Он выпустил её и напоследок снабдил подзатыльником. Но я успела заметить, как при этом он сунул ей что-то в руки. Отбежав, та остановилась на безопасном расстоянии, сжимая в грязном кулаке яблоко. Девочка помедлила, будто хотела что-то сказать.
— Ну, чего ещё? — нарочито грубо крикнул он. — Вали уже давай!
Та демонстративно отвернулась и двинулась прочь с неспешностью царственной особы.
Он поймал мой взгляд.
— Хотите ещё в чём-то обвинить?
— Нет, просто ещё раз поблагодарить. И заодно поинтересоваться, почему…
— … почему эти вещи оказались в вашей сумке?
Я кивнула.
— Так проще отвести от себя подозрение, на случай, если пропажу обнаружат. А если б не хватились, спокойно вытащить их позже из вашей сумки.
— Ясно. Что ж, впредь буду осторожнее.
— Вы уж постарайтесь, — широко улыбнулся он.
— Ну, мне пора.
— Да, мне тоже, — спохватился он.
— Всего доброго, Ваухан.
Я протянула руку.
— А вашего имени я не знаю.
— Энн, — сказала вдруг я, хотя собиралась представиться, как обычно.
— Вы ведь из Ашеррадена?
— Да…
— Тогда до скорого, Энн.
И он пожал мне руку.
Один раз я всё-таки не удержалась и оглянулась. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как клетчатая рубаха мелькнула за углом одного из домов.
ГЛАВА 10
Прелесть деревни в том, что отыскать нужного человека здесь очень легко. Когда я пришла в таверну, там было ещё не так много народу. Иззи увидела меня сразу и, конечно, поняла, что явилась я не за кружкой пива.
— Рагу, пожалуйста.
— Батат закончился.
— Ну, тогда, будьте добры, яблочный пирог и чай.
— Яблочного нет, есть сливовый.
— Сливовый вполне подойдёт, благодарю.
— Сейчас будет.
Пока ждала, я чувствовала на себе взгляды. Впрочем, это было всего лишь любопытство к новому в этих краях человеку. Угрозу я бы почувствовала. Но всё же вздохнула с облегчением, когда девушка вернулась с моим заказом.
— У вас есть минутка, мисс Чэттер?
— Ни одной свободной, мисс. Работы тьма, — она кивнула на зал, который, как назло, был полупустым.
Я поняла, что она передумала откровенничать.
— Я не отниму много времени, — заверила я. — Просто прошу вас сказать то, что собирались, когда нас прервали.
Она с недоверием оглядела меня.
— Кто вы, мисс?
— Я новая гувернантка в замке.
— Откуда у вас эта серёжка?
— Я нашла её там, где ей быть не следовало. И, боюсь, особа, которой она принадлежала, рассталась с ней не по доброй воле.
При этих словах Иззи побледнела.
— Поверьте, Изабелла, это не праздное любопытство, — я решила быть с ней откровенной насколько могла, в надежде на ответную честность. — Упомянутая особа мне очень дорога. И я чувствую, что вам она также не безразлична. Скажите, вы ведь знаете Матильду Лежер?
Минуту Иззи поколебалась, а потом кивнула, решительно села напротив меня и понизила голос:
— Мэтти моя подруга. Я сразу узнала её серёжку.
Моё сердце подскочило от радости, но тут же упало при следующих её словах:
— Скажите, мисс, где она?
— Как раз это я и хочу выяснить. Последнюю весточку я получила от неё около месяца назад. И, хоть она не сказала об этом напрямую, я почувствовала сквозившее в письме беспокойство, несвойственное Матильде. А вскоре узнала, что в Ашеррадене снова требуется гувернантка.
Я не упомянула ещё об одном письме, пришедшем две недели назад и якобы написанным Матильдой. В нём она просила меня приехать. Но в искаженном почерке с трудом угадывалось сходство с рукой моей лучшей подруги. Писала явно не она.
— Да, Мэтти всегда была весёлой!
Мне не понравилось слово «была», но я не стала её поправлять. Увы, слово «легкомысленная» больше подходит к характеру Матильды. Её всегда отличали беззаботный нрав и излишняя доверчивость. Будучи безобиднейшим существом, она отказывалась замечать плохое в других.
— Ты так недоверчива, Энни, — корила меня она, — что видишь в людях одни недостатки.
— А ты одариваешь их несуществующими достоинствами.
— А иначе страшно жить! — смеялась она и пожимала плечами. — Всё равно как бабочкам на кончике языка у лягушки! — и принималась кружиться, и впрямь похожая в своём воздушном малиновом платьице на хрупкую бабочку.
Я отогнала воспоминания и вновь сосредоточилась на собеседнице.
— Скажите, Изабелла, когда вы видели Мэтти в последний раз?
Та на секунду задумалась.
— Вот месяц назад и видела.
— Я так и думала. Она приходила сюда?
— Да, она всегда сама сюда приходила. Я в замок не совалась, тамошние господа этого не любят.
С легкостью могу себе это представить. Наверняка леди Фабиана предпочитает быть окруженной лишь самым утонченным обществом.
— У Мэтти были в деревне недоброжелатели?
Иззи аж фыркнула от подобного предположения.
— Все, кто её знал, очень её любили. Ну вы и сами знаете, мисс: на неё невозможно долго сердиться, сущее дитя. Бывало, поссоримся, а она возьмёт меня за руку и так заглядывает в глаза и строит такие уморительные рожи, что дуться дальше просто нет никакой возможности.
— Может, были те, кто завидовал?
— Не думаю… Знаете, красивым девушкам, таким, как она… — тут Иззи, покраснев, потупилась, и я поняла, что себя она к этой категории не причисляет, — всегда завидуют. Но она никогда не кичилась, не задирала нос и будто вовсе не замечала взглядов парней. И оттого завидовать ей было как-то неловко…
Я оценила откровенность девушки. Нелегко иметь в подругах ту, кто всегда будет тебя затмевать.
— Тогда, может быть, она рассказывала про кого-то в замке?
— Да, рассказывала.
— Что-то нехорошее? — встрепенулась я.
— Нет, напротив. Мэтти никогда ни о ком не говорила плохо. Рассказывала, что к ней все очень добры.
— И даже хозяйка?
— Про миледи Мэтти говорила мало и сдержанно.
Причина была мне ясна: Матильда не умеет отзываться о людях дурно. И если хорошего о человеке сказать нечего, то скорее будет просто молчать или тут же придумает ему кучу оправданий.
— Но мне кажется, что она её жалела.
