Павел Кобылянский - Побег
– Это амулет перехода, ключ к вратам, если уж совсем по-простому, – продолжил рассказывать вампир. – Попрошу относиться к нему уважительно, игрушке более двух тысяч ваших лет. Работает в двух режимах, может заново открыть последний проход, открывавшийся на конкретных вратах либо можно набрать на нем координаты места, куда вы желаете попасть. Вот с координатами помочь я вам не смогу. Когда наши предки сообразили, что именно произошло и ваш мир был закрыт – они уничтожили все свитки с известными координатами, а заодно и все ключи. Хотя вот этот вот сохранился в одной из наших частных сокровищниц. С вратами сложнее… Мне известны два места, одно вам однозначно не подойдет, оно в Англии, причем в достаточно густонаселенной местности…
– Неужто Стоунхендж? – невольно поразился я.
– Почти, там неподалеку, правда те кромлехи никакого отношения к вратам не имеют, – вампир снова едва заметно улыбнулся. – Так вот, второе место в вашем Приморском Крае. Ну и третья точка та, через которую вы вернулись. В данном случае выбора особого у вас нет, вам придется идти через те врата, где последний раз открывался проход в интересующий вас мир. Что еще, энергии в амулете ровно на один проход, потом он начинает подзаряжаться сам, но процесс весьма длительный, на Земле это занимает лет пятьдесят – шестьдесят. Но теоретически любой маг вполне сможет его зарядить, как и любой другой амулет. Ну и непосредственная инструкция по использованию. Держите в руках, находясь не далее пяти метров от врат. Собственно, когда вы подойдете на достаточное расстояние, он сам покажет, символы начнут светиться. Чтобы открыть проход, надо приложить палец к единственной чистой грани и дать команду на действие. Без разницы как, словом или мыслью… Нет, не совсем… Надо хотеть чтобы он открыл проход, само слово значения не играет. Скажете "откройся" или "работай" – без разницы, надо просто этого хотеть, само слово лишь помогает сосредоточиться существу не подготовленному. Собственно все. Проход останется открытым, пока вы не отойдете от врат или не уберете палец с грани. Ну или пока в амулете не кончится энергия, это примерно минут двадцать или тридцать. Есть исключения, например другие закрытые миры, но в вашем случае подобных проблем возникнуть не должно.
– Есть пара вопросов, – насторожился я. – Земля – закрытый мир, энергии хватит, чтобы пробить дорогу отсюда? А то на Дее накопили заряд просто чудовищной силы, когда мы возвращались. И потом, мы не маги, проблем с активацией не возникнет?
– Я не знаком с магией того мира, где вы побывали, – пожал плечами Зигфрид. – Да и порталы строить не умею. Нашему народу это вообще не дано… Только Древние могут, но там это уже не магия, как таковая, а свойство организма. Что же касается закрытого мира… Сюда уже пробили проход, значит барьер проломлен. И потом, вы идете отсюда, это всегда проще. Ну, и чтобы активировать артефакт необязательно быть магом, это примерно как и ваши механизмы, сложно сделать, но просто использовать, если он конечно хорошо сделан. Да, и про то, что вы не маги, ты немного заблуждаешься. Колдовать ты не умеешь, но быть магом – не значит уметь колдовать…
– Странно, ты уже второй разумный, кто мне об этом говорит, – пробормотал я. – Ладно, это уже мои проблемы…
– У меня есть еще вопрос, – вступил Лисицкий. – А почему вы сами не воспользовались этими амулетами, не понимаю…
– Вы невнимательно слушали, – повернулся к полковнику вампир. – Мы их все уничтожили, точнее, думали, что все, этот то откопали лет сто назад и на свой страх и риск решили сохранить. Мой народ абсолютно устраивает жизнь в закрытом мире, и мы не собираемся ничего менять. И приложим к этому все силы…
– Не понимаю, – мотнул головой полковник.
– А я понимаю, ты, видимо, невнимательно читал мой отчет, точнее ту его часть, где писал про иерархию семей т"сареш, – негромко проговорил я. – Древние полностью контролируют свою семью, абсолютно… Вампиру, чтобы пойти против воли древнего надо наизнанку вывернуться. А здесь древних нет и они могут жить так, как сами считают нужным.
– А та сила, что нас породила, в свою очередь контролирует Древних, так же полностью, как и они своих подданных, – дополнил Зигфрид. – Так что мы были вынуждены выполнять ее волю, хотим этого или нет. Этот мир закрыли так, что контроль над нами был потерян и нам очень понравилось жить своим умом. Но у нас еще живы те, кто помнит, что бывает и иначе. И они первые не хотят вернуться в прежнее состояние. Заметьте, несмотря на то, что ваш вид мы первоначально использовали, как вы сейчас коров и свиней. Но тем не менее они готовы смириться с господством людей и жить скрываясь…
– Да уж, пожалуй пора трясти инквизицию, – протянул полковник. – Слишком многое они от нас скрывают. А я окончательно перестаю понимать наших правителей. Вот ей Богу, останусь живым – выпотрошу монастыри…
– Попробуйте, – улыбнулся Зигфрид. – Но боюсь, что Церковь преподнесет вам не один и даже не два сюрприза. Итак, вы принимаете мою помощь?
– Да, принимаем, – решительно кивнул я, забирая многогранник. – Твои условия я тоже запомнил, правда обещать что-либо я не в праве, но командованию их передам, хотя я бы советовал тебе связаться с ними самостоятельно.
– Хорошо, такая твоя позиция меня тоже вполне устраивает, – кивнул Зигфрид, но вдруг его лицо исказилось, как будто от боли. И черты поплыли, понемногу утрачивая сходство с человеческими, а тишину прорезало громкое шипение.
Я автоматически вытащил "Глок" из кобуры, хваля самого себя за то, что не забыл зарядить "антивампирьи" патроны, и отшатнулся к стене, стараясь держать в поле зрения одновременно и вход в комнату и взбешенного чем-то вампира.
– Что случилось? – спросил Лисицкий, только начавший вытаскивать свою "Гюрзу".
– Инквизиция! Здесь! – прошипел вампир. Хм, а руки у него тоже изменились, превратившись в когтистые лапы. И, видимо полностью закончив трансформацию, упырь на огромной скорости рванулся к входной двери. Ну и я, сам не заметив как, провалившись в боевой транс, побежал следом за ним.
Дверь в квартиру распахнулась, громко бухнув по стене, а за ней… На лестничной площадке на таком расстоянии, чтобы не сшибло открывающейся дверью, стоял невысокий человек в длинном черном пальто и какой-то несерьезной шапке и, воздев двумя руками над головой католическое распятие, громко кричал:
– Sub tuum praesidium confugimus, sancta De…
От креста в его руках растекалось хорошо видимое мне, особенно на плохо освещенной лестнице, сияние. И Зигфрида от этого сияния здорово корежило, он начал двигаться гораздо медленнее, как будто воздух внезапно стал для него очень вязким. А кроме чудика с распятием я заметил еще двоих, один лестничным пролетом выше, другой – ниже. И если верхнего как следует рассмотреть мешал замерший перед дверью, то у нижнего в руках четко просматривался дробовик. И что мне больше всего не понравилось, так это то, что он уже нажимал на спусковую скобу. Странно, и как он не боится зацепить своего соратника. Впрочем, рассуждать я не стал, а, припав на одно колено, начал стрелять. Как всегда, сдвоенными выстрелами, две пули в облома с ружьем, еще две – в человека с распятием, продолжавшего выкрикивать что-то на латыни. В нижнего вроде не попал, только сбил ему прицел, заставив отшатнуться, но выстрелить этот гад все рано успел, вот только картечь, вот блин, как удачно то, стеганула по стене достаточно далеко от двери. А крестоносца снесло к чертовой матери, две пули в грудь отшвырнули его на ступени. Ну да, даже если на нем бронежилет, то две пули в упор в грудь – труп с большей долей вероятности, но все равно, надо бы проконтролировать, но это можно и чуть позже. Впрочем, проблему контроля решил Зигфрид. Как только латинская речь прервалась, вампир начал двигаться с прежней скоростью и, врезав по дороге ногой куда-то в район диафрагмы сбитого пулями, он прыгнул вниз, откуда тут же донеслись звуки ударов. Впрочем, после оглушительного грохота дробовика… Ладно, успеем, все еще находясь в трансе я начал переводить прицел на верхнего, но и тут меня опередили. У меня над головой хлопнул выстрел, потом еще один и еще, еще… Стрелял полковник не сдвойками, а одиночными, как на стрельбище, хорошо хоть пистолет держал двумя руками, но три раза из четырех попал, фигура согнулась и покатилась вниз по ступеням. Отдельно падал выпавший из его рук пистолет – пулемет, выстрелить он так и не успел.
