Надежда Кузьмина - Попала!
Пока мыла посуду, К-2 крутил в руках вилку. Тыкал пальцем в клеймо на ручке и пытался что-то у меня узнать. Я честно силилась понять, чего ему надо, но так и не вникла. И, со своей стороны, попробовала поинтересоваться, где в этом доме хранят белье? Теперь озадачился Корэнус. Но в целом мы были друг другом довольны.
Напоследок я выпросила у профессора еще один лист бумаги, объяснив, что он нужен, чтобы учить новые слова. Тот удивился, но позволил. Еще больше изумился, когда я приволокла с кухни нож и аккуратно стала нарезать лист на прямоугольники. Покачал головой, открыл ящик стола и подал затейливые ножницы.
– Удэй! – благодарно кивнула я, продолжая портить бумагу.
Надо запомнить, где они лежат, хоть как-то ногти в порядок приведу. Что-то мне подсказывало, что пилку я тут буду искать тридцать лет и три года…
Нарезав лист, села и начала выписывать на квадратики слова. С изначальным написанием и обозначением рода. Вдруг пригодится? Уж легче запоминать сразу. Квадратики я собиралась распихать по всему дому. Чтобы куда ни пошел – на глаза попадалось что-то полезное. Больший бардак, чем есть тут сейчас, устроить сложно. Хотя, наверное, к возвращению экономки, которую я представляла упитанной пожилой леди с суровым взглядом и твердым подбородком, стоит навести тут порядок. Иначе вопрос может встать ребром – я или она. И нетрудно понять, кого выберет профессор.
Когда на улице стемнело, профессор зажег три свечи в подсвечнике. Отметила про себя, что эти – немного чадят. Да и язычок колеблется, мешая читать. Мы продолжили занятие. К-2 ходил по комнате, тыкал в предметы пальцем, а я их называла и сообщала, какого они рода. Потом задача усложнилась. К названию предлагалось добавить подходящий глагол. Попутно меня познакомили со спряжением глаголов в настоящем времени.
Увидев, как я пытаюсь скрыть рукой зевок, Корэнус стукнул себя ладонью по лбу. Похоже, он остался мной доволен, потому что произнес что-то примирительным тоном – извинился, что ли? – улыбнулся и поманил меня рукой за собой. Мне показали, где находится большая ванная комната, ткнули носом в стоящий в коридоре шкаф с бельем и отпустили на сегодня с миром.
Когда я забралась в кровать, гудели ноги, трещала голова, и я просто отрубалась на ходу. Последним, что решила для себя, было: три дня держусь любой ценой, составляя словарь. Учу все, что можно. А потом уж начинаю думать о вещах вроде той, что делать девушке, у которой в чужом мире всего одна пара трусов, да и те – стринги.
Мне снова приснился Арвис. Опять в своей светлой рубашке, с рассыпанными по плечам черными волосами. Серо-голубые глаза казались грустными. Как и в первый раз, мы сидели на скамейке в скверике у фонтана. Я вновь была в плаще до ушей, как летучая мышь со сложенными крыльями.
– Мариэ! Где ты?
Это вместо приветствия? И смотрит так, что видно – вопрос для него важен.
– Арвис, а зачем я тебе?
Пауза.
– Понравилась. И я о тебе беспокоюсь.
Что-то кажется мне, что это и не ложь, и не правда. Точнее, кусочек правды, но в такой профиль, что может за ручкой от швабры спрятаться.
– Гуляю по городу, – светло улыбнулась я. – Красивый. А река у вас есть? Здорово, когда в городе – мосты. Но у вас я не видела.
– Есть, Соэлара. Там еще один порт, но она течет чуть западнее Риоллеи, – и резко замолк, будто сказал что-то лишнее. Потом продолжил: – Так где ты гуляла?
– Понятия не имею – я же читать по-вашему не умею.
Не знаю, почему, но говорить, где я сейчас, почему-то решительно не хотелось.
– А на рынке была?
– Конечно. – Вот пусть думает, что там я и хожу. – Так зачем я тебе нужна? Сразу скажу – в неземную любовь с уснувшей в сарае летучей мышью верю смутно.
– Я бы хотел тебе помочь, – рука парня легла на спинку скамейки за моими плечами. – И на летучую мышь ты не похожа.
Ну, снова-здорово.
– Ну да, те не кусаются, – хихикнула я.
– А поцеловать тебя так, хотя бы во сне, можно? – нелогично отреагировал брюнет. Рука двинулась к моим плечам.
Я задумалась. Если бы мое подсознание не хотело целоваться с Арвисом, то этого вопроса не возникло бы, наверное? Значит, я хочу с ним целоваться? А думаю тогда зачем – ведь он именно поцелуй мне и предлагает? Что-то тут мне не нравится. Вот не вяжется, и все. Почему же то самое подсознание, которое должно было бы плавиться в экстазе, как эскимо в печке, вопит – драпай со всех ног?!
– Не стоит. – Осторожно сдвинулась на полметра в сторону.
– Я тебе не нравлюсь?
Снова обиделся?
– Мне никто не нравится. Я домой хочу! У Тутанхамона хорошо, а дома лучше!
– Тут я помочь тебе не могу, – погрустнел парень.
И опять возникло ощущение, что это – правда, но не целиком. Почему-то стало зябко. Поднялась со скамейки и, не оглядываясь, пошла прочь. Вот перенестись бы в явь! Завернуть за угол, сесть на автобус, проехать остановку до метро, а оттуда – прямым ходом домой. В горячую ванну, джинсы со свитером и к компьютеру. Почты небось накопилось немерено. И в асю народ стучится…
С этой мыслью и проснулась.
Темно, похоже, ночь. И совсем не холодно. Лежать на толстом матрасе, застеленном чистой простыней, казалось нереальным блаженством. А почему тогда я проснулась? Сон! Арвис во сне сказал, что западнее Риоллеи течет река Соэлара. Сама я о ней не знала и услышать нигде не могла. Хотя бы потому, что не знаю, как по-тутошнему «река» и «запад». А еще я заметила у него на шее, недалеко от правого уха, маленькую родинку, которую не видела, да и увидеть бы под распущенными волосами в вечер нашего знакомства не могла. А сейчас он отвел волосы вбок, когда говорил со мной, вот и заметила.
Глаза привыкли к полумраку. Решившись, спустила ноги с кровати и прошлепала к широкому подоконнику, на котором оставила свои записи и карандаш. И в углу листа записала название реки и про то, что справа – родинка. Наверное, это все чушь… Пойду-ка спать дальше.
Глава 6
Никто не знает столько, сколько не знаю я…
Спустив поутру ноги на пол, по которому гулял сквознячок, поняла, что, если задержусь в этом доме, надо обзавестись тапками. И шерстяными носками. И нижним бельем. И рабочим халатом. А для уборки и домашних дел неплохо бы разыскать перчатки. Да, и зубная щетка по-прежнему была проблемой. Зубы они, наверное, чистят мелом. Но не пальцем же?
Еще обнаружилось, что вчера я не озаботилась взять полотенце. И что в комнате нет ничего, что хоть отдаленно может сойти за зеркало. Значит, придется спускаться вниз, в ту ванную, которую показал профессор. Неудобно. В принципе я нутром чуяла, что К-2 приставать не станет – не так он на меня смотрел, да и ночью – сплю я чутко – под дверью, которую для верности я еще и стулом подперла, никакого движения не было. Но все равно было неловко. В том, что правила приличия тут совсем иные, я уже успела убедиться.
