Общество забытых мучеников - Рид Анви

— Нас разделяют, стоит нам проснуться и выйти за дверь. И за нами следят, как за преступниками в Алькатрасе.

Соль расстроенно кивнула. Отложила книгу и обняла колени, задумавшись.

— Ты прекрасно знаешь, что нам нужно торопиться. В трапезной новая подсказка, приближающая нас к убийце. Мы теряем драгоценные минуты.

— Как жаль, что среди нас нет скур, умеющих останавливать время.

— Нам нельзя просить помощи у других исключительных. Никто не должен знать о том, что мы делаем.

За дверью послышались шаги. Видимо, Бруна ходила взад-вперед по коридору.

— Тогда… — тише заговорила Соль, — может, попробовать через окно?

— Спятила?! Хочешь, чтобы я упала на забор и стала долбаным канапе?

Соль виновато потупилась и вновь взялась за книгу.

— Плевать. — Эбель выдохнула и уселась на стул.

Наваленные на нем вещи превращали его в кресло. Соль не нравилась моль и запах мертвечины, который впитывался в ткань, поэтому своим новым шкафом она назначила старый полуразвалившийся стул. Эбель не была против.

— Выбора нет. Полезу через окно в коридоре. Сразу спущусь к главному входу. Отвлечешь Бруну?

— У меня, как и у тебя, выбора нет, Бель.

Каждый час, приближающий день к завершению, каждый закатный луч алого, как запекшаяся кровь, солнца, каждый шаг за дверью накаляли обстановку так, что сердце замирало. Эбель все никак не могла собраться с мыслями, не веря, что все дошло до такого абсурда, как плетение каната из одежды и простыней. Будто она попала в дешевый фильм ужасов, который провалился на этапе задумки и даже не вышел в прокат. Тимо все еще не вернулся. Соль вообще молчала остаток дня. Наверное, боялась растратить весь свой словарный запас, который она берегла для мисс Моретти.

Потными ладонями Эбель плела тугие узлы. Связывала простыни между собой. Закрепляла их резинкой. Поверх делала новый жгут из футболок и фиксировала на случай, если, не дай бог (в которого она была готова поверить, лишь бы не разбиться), узлы развяжутся.

Каждый час в коридоре становилось все тише. Каждый час за окном темнело. Каждый час Эбель пила очередную таблетку от головной боли, изводящей ее. Стоило звездам засиять в ночном небе, а свету в щели под дверью погаснуть, как Бруна громко пожелала всем спокойной ночи.

После ужина в комнате все еще пахло вареным мясом. Эбель тошнило то ли от нервов, то ли от этого противного запаха. Соль тоже отказалась от еды, и теперь тишину нарушал вой их голодных животов.

— Давай, Соль, — скомандовала Эбель. — Отвлекай ее так долго, сколько сможешь.

— Я постараюсь, — схватив ручку двери, пообещала подруга. — А ты не насади себя на забор. Это будет самая глупая и самая бесполезная смерть.

Она постояла еще чуть-чуть, и еще… и еще немного… Глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Зажмурилась и сжала дверную ручку так крепко, что побелели костяшки на и без того лишенной какого-либо цвета коже. Соль сглотнула и наконец открыла дверь.

Планы Эбель еще никогда, черт… Вообще никогда! Так быстро не обламывали.

— Какие-то проблемы, дамы? — Окинув взглядом канат из простыней, произнес Джосайя и, зайдя в комнату, закрыл за собой дверь.

Глава 3. Ахиллес и черепаха

Эбель всегда была самостоятельной и редко просила о помощи. Собственно, как и Реджис. Они знали друг друга слишком хорошо и подходили друг другу даже по знакам зодиака [7], что уж говорить о характере и прочей ненужной чепухе. Поэтому Реджис, взглянув в глаза Эбель на шифрологии, сразу понял, что ситуация патовая. Она растерялась, когда узнала, что путь в трапезную будет не из легких. И Реджис следил за ней. Все ждал, когда она догадается, но… Ее все время сбивал Кэруэл. То своим взглядом, то мимолетной фразой. Он сказал, что будет следить за Эбель, что не даст им расследовать убийства. Плевать на него. И Реджису, и Эбель. Незаменимых нет, и каким бы умным ни был профессор, найдется тот, чей мозг ничуть не хуже.

Путь в трапезную Реджис проложил еще утром, пока остальные студенты испуганно охали и ахали рядом с Деборой Вуд. Пока все думали лишь о том, как спасти свои задницы и как жить по новым правилам, что диктовал им собор. Ноа был одним из тех, кто успел расстроиться распределению по кабинетам, потому что ни сплетен ему теперь, ни прогулов, ни лобызаний с ученицами в тайных уголках Академии. От траура по былым временам Ноа успел забыть все. И вчерашнего Нейтана под потолком, и то, как копошился у него во рту, как бегал с тряпкой и вытирал кровавые следы, и даже как рвался обратно в трапезную разгадывать шифры.

— Ты еще долго, Эдвин, или мы уже займемся делом?

Реджис посмотрел в окно. Уже стемнело, и Бенни потушил фонари на улице.

— Чувак, не торопи меня. — Ноа стоял у зеркала и зализывал волосы гелем, липким и пахнущим спиртом на всю комнату. — Свою работу я должен выполнить идеально. Тем более что без меня вам путь в трапезную закрыт.

— Меньше болтай, умоляю. — Реджис рывком схватил с батареи мятый лист бумаги.

— Я люблю, когда меня умоляют, Редж. Особенно серийные убийцы.

— Да закрой ты уже рот…

— Я все еще подозреваю тебя, чувак! Ты у меня на макушке! — Ноа повернулся и показательно ткнул пальцами в сторону глаз Реджиса.

— Мушке… Я у тебя на мушке, Ноа.

— И там тоже. Я за тобой пристально слежу!

Реджис встряхнул записку, которую Ноа вчера героически вытащил из глотки Купера. Они сушили ее на батарее целый день, но кислыми слюнями и кровью от нее разило до сих пор. Убийца оставил новую подсказку. Цифры. Опять чертовы цифры. Либо маньяк был в довесок еще и нумерологом, либо математиком, либо кретином, который не знал других шифров. Реджис все извилины надорвал, пытаясь понять эту загадку.

Не подходило ни-че-го. Вообще ничего.

— Кэруэл сразу бы все понял, — кинул Ноа, натягивая вельветовые бриджи.

На секунду в Реджисе вспыхнула ярость, но, мысленно поговорив с собой, он решил не тратить нервы на придурка, путающего слова.

— Ты готов? Скоро придет Чампи, и хрен мы выйдем из этой комнаты.

— Не. Торопи. Меня. — Ноа бросил на Реджиса злобный взгляд. — Я должен выглядеть идеально. Одна ошибка — и мы ошиблись. С рук нам такое не сойдет.

Ладно. Сейчас он был прав. Если их поймают, то черт знает какие еще мисс Вуд придумает правила, ограничивающие исключительных. От лжи устали все, директор Академии в том числе. Терпеть самовольство она больше не будет.

— Ну что, мой юный патрульный, ты готов исследовать тайны нашей трапезной?

Ноа наконец привел себя в порядок. Натянул на белую рубашку пиджак, запихал в карман платок, начистил лакированные ботинки Реджиса, которые, к сожалению, пришлись ему по размеру. Реджис мысленно с ними распрощался. Да и грустно было признавать, но Ноа они все-таки шли больше.

— Не сболтни лишнего. — Реджис первым вышел в коридор.

Мистера Чампи еще не было. В качающихся на сквозняке канделябрах догорали свечи. Воск капал с них прямо на пол и на кудрявую башку Ноа. Тот недовольно цокнул, когда очередная капля упала на его прилизанные локоны. За одними закрытыми дверями вдоль коридора уже мирно посапывали, за другими же без умолку перешептывались и, кажется, даже играли в настолки. Парни из соседней комнаты часто звали Ноа на роль плута или барда, но тот отказывался, вместо спасения принцесс выбирая спасение задниц студентов Академии. Кто бы мог подумать, что среди всех героем будет именно он? Никто. Потому что Ноа и не герой. Всего лишь дурак на побегушках — и в данный момент очень важное и нужное прикрытие (о чем Реджис, конечно же, ему не скажет).

— Быстрее, — шепнул Реджис, стуча по часам на руке.

— Да иду я, иду! — шепотом ответил Ноа, прильнувший ухом к очередной закрытой двери. — Интересно же, о чем там болтают! Я без сплетен как без воздуха, дай мне хоть так подышать!