Король-Наёмник. Стальная месть (СИ) - Городчиков Илья

Ландсьер не бездействовал, наблюдая за нашими приготовлениями. Его плотные строи сразу же потеряли монолитность и рассыпались. Похоже, что он отлично понимал всю исходящую от пушек опасность. И всё же, отменять залп было поздно и все три орудия нацелились в правую конную баталию. Махнув рукой, я зажал уши, чувствуя, как тряхнуло землю под ногами. Ядра полетели точно в цель, взрыли землю, подняв вверх комья снега вперемешку с землёй. Несколько конников всё же попало под обстрел и свалилось в снег. Я прямо видел, как каменное ядро раздробило голову нерадивого дворянина.

И всё же, дисциплинированные воины врага не двинулись после первого обстрела. Единственное, что изменилось, так это то, что они разошлись ещё шире. Тем не менее несколько выстрелов мы всё же произвели, хоть обстрел и не произвёл должного эффекта. С расстояния сложно было провести оценку вражеских потерь, но шесть человек оказались на снегу, после чего так и не встали.

Обстрел оказался единственным актом столкновения в тот день. Ландсьеро-деларский союз так и не приступил к атаке по узкому мосту, а в моих планах этого вовсе не было. Так и стояли две армии напротив друг друга, обмениваясь исключительно ругательными окриками.

К концу дня, когда солнце практически скрылось за стеной стоящих в дали деревьев, наконец показался долгожданный дымовой сигнал. Три коротких дымных отрезка, затем перерыв, после чего опять три сигнала. По заранее оговоренной схеме это означало, что переправа найдена и сейчас она свободна. Как только ночь полностью заступила в свои права, я экстренно поднял сотню своих конников и отправился в сторону переправы, оставив командование остальной армией на плечи Бернда с договорённостью о том, чтобы дальше действовать по ситуации. Помимо доспехов и оружия нас отягощало две пятикилограммовых бочки пороха, взятых исключительно на всякий пожарный случай.

Переправа оказалась в совсем небольшом, но укреплённом городе. За невысоким деревянным забором позиции держали всего полтора десятка воинов, и прискакавшая кавалькада всадников оказалась для них неприятным сюрпризом. Времени думать не было, и я приказал воинам спешиваться. Схватив в одну руку бочонок, а во треугольный щит, побежал в сторону закрытых ворот. Подпаленный фитиль, воткнутый в бочонок, противно шипел, а стрелы щёлкали по доспеху, пока я во весь опор бежал к воротам. Где-то тренькнул арбалет и выпущенный с малого расстояния болт врезался в плечо, пробив латный наплечник, но застряв в плотном набивном поддоспешнике. Не до конца зажившееся плечо отозвалось острой болью, но бочонка я не выронил. На последнем метре что-то попало под носок сапога, и я кувырком полетел по снегу. Голова с размаху влетела в деревянные ворота, укреплённые металлическими пластинами, и картинка перед взглядом поплыла. Только крепкий шлем и чадящий фитиль, воняющий самим адом, заставляли создание оставаться в теле. Поставив бочку у правой стороны ворот так, чтобы взрывов задело петли, я рванул по снегу обратно к своим. Всё это время по мне стреляли со стены, но ответный огонь страдиотов вынуждал обороняющихся скрываться от обстрела за деревянными укреплениями. Отбежать мне удалось метров на пятнадцать и прозвучал взрыв. Отменный порох Мадира разорвался так, что в спину мне ударила волна, заставив с разбега зарыться в снег. Выкапываясь из ловушки, я услышал отчаянный крик Вирта.

- Ландсьеров на пики! – заорал Анселм и повёл всю свою сотню в атаку.

Кавалеристы ворвались в это небольшое поселение и мгновенно уничтожили любое возможное сопротивление, просто вырезав защитников за считанные минуты и загнав всех остальных жителей по домам. Едва я только успел залезть в седло, как маленькая битва уже закончилась и переход через реку был нами занят. Можно было бы прямо сейчас атаковать врага во фланг, но в ночной суматохе навряд-ли получится хоть сколько-то эффективно воевать.

Однако войско нужно мне на этом берегу речки. Как только мы перейдём на этот берег, то можно будет начать битву. Для того придётся воспользоваться уже полюбившемся мне манёвром по перегруппировке. Одного из наёмников я послал в лагерь основного войска с указанием перемещаться сюда небольшими группками, не прекращая жечь костров в полной мере, будто бы никто из лагеря и не выходил. В первую очередь нужно было переместить пушки, чтобы уничтожить любую возможность на быстрое наступление Ландсьеров. Этой ночью точно спать никто не будет…

Примерно к середине ночи Ландсьеры, похоже, догадались о совершаемом нами манёвре. К переправе спешили несколько десятков кавалеристов, не ожидавших яростно сопротивления. Пушки были заранее направленны на ведущую к городку дорогу, а потому выстрел произошёл точно в тот момент, как множественные огни факелов оказались в зоне досягаемости орудий. Конный отряд шёл в плотном боевом порядке, а потому единственный залп оказался крайне губительным. Скакавших впереди воинов просто разорвало тяжёлыми чугунными ядрами, превративших подмогу в кровавую кашу. Неожиданный обстрел вызвал тревогу в рядах конников, заставив их повернуть лошадей обратно. Теперь ни о какой тайне можно было не говорить.

Мне успели доложить, что Ландсьеры направили одну роту на приступ моста и там завязался бой. Ситуация выходила сложной. Элиос оказался не только умелым, но и смелым полководцем, рас решил начать битву за пару часов до наступления рассвета. Только высоко дисциплинированные бойцы могут сражаться в темноте. Однако теперь моё войско было разделено на две части и времени на переброску требовалось изрядно. Этот мост одна из моих сотен держать может бесчисленное время и выиграет необходимый момент для реорганизации моего воинства. Но чего же желает Ландсьер? Если он выждет время и полностью переправлюсь на этот берег, то в случае поражения отступить хотя бы частью войска будет невозможно. Скорее всего своей атакой на мост он пытается ускорить нашу переправу.

- Вирт! – подозвал я дворянина к себе.

Анселм образовался рядом мгновенно. В его глазах не было и частицы сна. Возможно, что сердце и мозг его питались не кровью, а вином, но пока он является эффективным командиром, до его алкоголизма нет дела.

- Слушаю, командир.

- Строй кавалерию. Мы пойдём в атаку.

- С того фланга их в два раза больше. Разобьём их без сомнения. – ухмыльнулся самонадеянно Вирт, вытягивая из ножен свой меч.

- Нам не нужно их полностью уничтожать. Просто оттеснить подальше от моста. На том берегу целых две наших роты. Нужно дать им выйти на этот берег и тогда кавалерия для нас страшна не будет. Я даю тебе честь первым пустить кровь Ландьсеров, мой друг!

Я хлопнул по плечу Вирта и тот умчался строить вверенных ему людей. Я же взялся за три переправившихся роты пехотинцев, строя их в растянутую линию. Построение было глубиной всего в пять человек, но этого больше, чем хватало для противостояния с Ландсьерами. В ночи идти ногу в ногу было почти невозможно, всё же я повёл бойцов вперёд, надеясь расстроить порядки врага или хотя бы отодвинуть их подальше.

Под светом факелов воина Вирта понеслись в атаку, а моих пешие роты двинулись вперёд. Через несколько минут кавалеристы связались боем. Не смотря на численное меньшинство, страдиоты врубились в порядки Ландсьеров, нисколько не уступая, а то и превосходя врага в умении. Оттуда слышался звон стали, крики людей, ржание лошадей и стоны раненных. Хотелось как можно быстрее присоединиться к сече, но мы продолжали держать строй, передвигайся с малой скорость.

И вот, наконец, мы сошлись прямо на берегу реки. Ландсьер не догадался спешить хотя бы часть своих конников, а потому пехота врага представляла себя обычное ополчение, малопригодное для противостояния с крепкой латной наёмничьей пехотой. Завязавшаяся сеча практически сразу стала оборачиваться тем, что ополчение стало медленно отступать от берега. Острые пики и алебарды разили слабозащищённые тела врага, отчего бойцам пришлось ступать по трупам. Плохо вооружённые, они не могли удерживать свои позиции долго. До моста оставалось всего ничего, каких-то жалких сто ветров и бьющиеся там роты приободрились, просто сминать противостоящий им отряд.