Свитки Серафима (СИ) - Осипова Иванна

15

Сильный, внезапный бой часов ударил по ушам, почти выбил на мгновенье дух из лёгких. Все, кто был в кафе, застыли на местах, уставились на высокий резной корпус, где безвольно замерли стрелки. Воздух будто сгустился до осязаемости, колебался вместе с образами старой забегаловки. И непонятно, с чего вдруг мёртвые часы позволили себе такой странный, предсмертный хрип умирающего времени.

Вокруг снова задвигалось, зажило настоящее. С хрустом лопнул стакан в руках работника. Бармен за стойкой осторожно собрал осколки и стоял нахохлившись, вжав голову в плечи, не сводя испуганных глаз с компании посетителей. Он как будто ожидал от них чего-то.

Человек в форме выдохнул и поднялся из-за соседнего столика, подошёл к часам, хмуро разглядывая циферблат, но руками не касался. Алексею даже показалось, что милицейскому чину очень хочется потрогать, открыть дверку в средней части, потянуть за цепочки подвесов, но он сдержался. Вместо решительных действий мужчина потирал широкой ладонью крутую шею. А ещё… здесь историк не ручался за правдивость того, что видел, но чудилось — стрелки часов сменили положение.

— Ты недоговорил, — досадливо промокнув салфеткой стол, сказала Оксана.

Когда ударили часы, она опрокинула чашку с остатками кофе. У неё и сейчас дрожали пальцы. Алексей поймал изящную руку, осторожно сжал удерживая.

— Испугалась?

— Вовсе нет! — Высвободившись, Ксана отбросила испорченные салфетки. — Мне пора. Спасибо. Я верну долг при случае. Где ты остановился?

— У родственницы… Подожди! Какой долг? Глупости!

Получилось, что говорил Алексей уже в спину убегающей подруге. Исчезла она так же быстро, как и в прошлую встречу. Он записал в блокнот:

«Троицкая церковь/монастырь»

Подумав, добавил:

«Кафе-бар „Часики“»

Перебрал весь перечень. Вопросов оставалось много. С шифровкой на двери библиотеки он разберётся сегодня вечером, сидя за столом в уютной, пахнущей пирогами комнате у бабы Вари.

Под тяжёлыми взглядами местных Алексей вышел на улицу. Но и там он продолжал чувствовать, с каким подозрением смотрит на него эта троица за соседним столиком. Да, и взгляд бармена сверлил спину. Наверняка и в окно наблюдают. Неприятно и мерзко. Или надумал себе сложностей там, где их нет и не было?

— Не слишком гостеприимно, — пробормотал он вслух, чтобы успокоиться.

Разговор с Оксаной оставил осадок из смутной тоски, сомнений и тревоги, ничуть не отличающийся от того, что заронил в Алексее бывший мент Борисыч. Обоим удалось растравить в историке меланхолию, свойственную провинциальному городу, пустынным окраинам и умирающей природе.

Алексей помнил Ксану весёлой, импульсивной девушкой. Каждая её легковесная мысль тут же слетала с языка. От прежней подруги не осталось и тени, как будто что-то постоянно давило на неё. Таинственный бизнес и суровый спутник настолько стеснили Оксану в действиях, что она позабыла о прежней свободе. Только это приходило в голову молодому историку, вместе с желанием защитить, забрать из рук мучителя. И снова он отогнал назойливые мысли, сочтя их преувеличением.

— Пара дней в дрянном городке, и вот, ты уже рефлексирующий невротик с воспалённым воображением.

Продолжая беседовать с самим собой, Алексей решил больше не искушать судьбу, а вернуться в квартиру бабы Вари. Особо не глядя по сторонам, он быстро добрался до зелёной двери и открыл своим ключом, выданным хозяйкой в личное пользование.

Чемодан так и стоял в уголке под вешалкой. Родственница и не заглянула в него, чему Алексей весьма подивился. Неужели не любопытно, что там прислал дед? Зря, что ли, столько сил потратил, пока вёз? Его самого иногда настигал жгучий интерес, но вещь была чужая, и на поводу у эмоций он не шёл.

В недрах квартиры гремело посудой, соблазняло ароматами.

— Как раз вовремя!

Баба Варя улыбнулась, вошедшему на маленькую кухоньку, Алексею. Показалось, с облегчением и радостью. С крышкой от кастрюли в одной руке, поварёшкой в другой она являла собой символ уюта и домашнего очага. Всё тягостные мысли на время унесло прочь.

— Борщ готов. Садись, Алёшенька, за стол. Весь день пропадал.

— Я в кафе перекусил, — ему сделалось неудобно, он привык сам заботиться о себе. — Вы меня балуете.

— В «Часиках» что ли? Отрава одна! Не ходи в кафе. И никаких «вы»! Баба Варя и всё, — она ловко расставляла тарелки, раскладывала свежий хлеб.

И Алексей сдался, но для приличия продолжал делать вид, что сопротивляется.

— Незаслуженно хорошо вы обо мне заботитесь. Напишите потом список продуктов, я закуплю.

— Я на тебе проверяю, не исчезли ли со временем мои кулинарные способности, — Варвара ласково потрепала Алексея по волосам и занесла руку с черпаком над фаянсовой тарелкой. — Руки вымыл?

— Воспитательные способности тоже проверяете? — ёрничал он, лукаво прищурив один глаз.

— Я могу и боевые навыки обновить, если придётся. Ну-ка, марш в ванную! — Баба Варя нахмурила брови, пытаясь придать лицу грозное выражение, но долго не выдержала и звонко рассмеялась. — По дороге как раз захватишь в прихожей конверт. Тебе просил передать молодой человек.

Сердце Алексея нервно и тревожно бухнулось о рёбра. Кому могло прийти в голову писать письма или записки чужаку, не так давно сошедшему с поезда.

— Мне?

— Да, сказал, что это важно.

— Не местный? Представился?

— Нет. Наших я всех знаю. Приходил, где-то час назад. Весёлый такой парнишка. Выспрашивал, где ты. Я про библиотеку сказала, но он решил письмо сразу отдать. Оставил конверт и умчался. Шустрый, точно ветер.

— Весёлый и шустрый, — Алексей присел за стол, понимая, что образ начинает вырисовываться. — Невысокий, подтянутый…

— Глаза красивые, — соглашаясь, мечтательно добавила баба Варя.

— Карие?

— Так это твой знакомый?

— Попутчик, — упавшим голосом пробубнил Алексей, теряя радостный настрой.

Он покрутил белый прямоугольник в руках, отложил, возвращаясь взглядом. Хотелось немедленно вскрыть письмо, но непонятная неуверенность останавливала.

Зачем Сашке было писать ему? Два посторонних человека. Случайные знакомые.

Рассеянно ковыряясь в тарелке, он размышлял, перескочив на очередную мысль, цепко ухватился за неё.

— Интересная у вас библиотека. Видно, что здание старое. Найти бы кто проектировал и когда.

— Да, что там интересного, — сложив сухие руки на коленях, старушка присела отдохнуть. — Я маленькая была: здание стояло. При бабушке моей стояло. Говорят, и при её бабушке на месте было. Перестраивали его, ремонтировали, добавляли что-то. Вот такое и вышло, а концов не найдёшь.

— Я бы поискал, — Алексей коснулся конверта на столе, чувствуя, как любопытство буквально жжёт пальцы.

— Не надо, Алёшенька, — рассеянно сказала Варвара. — Как бы ни вышло чего.

— Конкретизируйте, баба Варя, — хмурясь, он внимательно изучал румяное, морщинистое лицо родственницы.

Именно благодаря маленьким складочкам на стареющей коже ей удавалось скрывать эмоции от собеседника.

— Отец Мишкин, деда твоего, стало быть, отец, до чего непоседливый был человек. Везде нос сунет. Историей интересовался. Троицкий монастырь вдоль и поперёк изучил. С монахами больше общался, чем с роднёй.

— Где такой? — мысленно историк возликовал, спрашивать не придётся, сама баба Варя расскажет.

— За городом. Теперь одни развалины там. Не поделили они что-то с Казимиром… — Она замолчала, подумала, словно сама испугалась неизвестно чего. — Там же, в монастыре, схлестнулись первый раз. Из Смуровых он.

Алексей вытянул шею впитывая каждое слово. Мысленно отметил знакомое имя.

— И?

— Убили прадеда, — она с силой сжала губы. — Жена увезла детей в большой город, чтобы только подальше от местных. С той поры мы с Мишей и не виделись.

— Погоди, я видел Казимира возле библиотеки, ему тогда не больше лет было, чем деду Мише, мальчишка. И откуда столько подробностей?