Эрик Ластбадер - Владычица Жемчужины
— Ты крифик? Как же так? Почему я об этом не знал?
«В этом проблема таких, как ты. — Импульс Кристрен все сильнее и сильнее давил на мозг Оруджо. — То, что вы в своей надменности принимаете за силу, на самом деле слабость». Сосредоточившись, девушка собрала всю свою горечь, гнев и боль, воплотив их в смертельном ударе, от которого клетки мозга ардинала начали разрываться.
Оруджо упал, закатив глаза. Кристрен показалось, что он снова летит на дно кальдеры Оппамонифлекса, только на этот раз на нем нет спасительного пиджака.
Терпение Лужона иссякло. На его ладони лежал талисман некромантов — три зуба убитой рамаханы. Веки ардинала нервно трепетали, зубы стучали — он выпускал на волю остаток жизненной силы умерших.
Лужон вызвал призрака, зверя, не похожего на тех, что когда-либо жили на Кундале. Свирепый зверь был начисто лишен жалости. Укротить его было невозможно, а гороновый жезл оказался бесполезным — лучи пронзали призрака насквозь, не причиняя ни малейшего вреда. Управляющий сознанием зверя Лужон приказал ему убить Риану.
Кристрен уже собралась броситься на помощь, но, услышав шорох, обернулась. От уведенного мороз пробежал по коже — Оруджо ожил и, вращая невидящими глазами, поднимался с пола.
— Что, удивилась? — рассмеялся Лужон. Ему удалось подчинить своей власти тело Оруджо.
— Какая неожиданная удача! — усмехнулся второй помощник, приставив кинжал к горлу Элеаны. Он действовал очень аккуратно, стараясь не поранить нежную кожу девушки. — Лужон щедро вознаградит нас за такую красотку!
Это был дюжий сараккон с отвратительным характером, которому очень нравилось задирать слабых. Многие его боялись, даже первый помощник капитана старался с ним не ссориться.
— Конечно, вознаградит! — не растерялась Элеана. — Когда узнает, что в его отсутствие ты здесь рылся.
Воспользовавшись замешательством сараккона, воительница ударила его по шее костяшками пальцев. Второй помощник капитана потерял равновесие, и Элеана разбила ему нос. Хлынула кровь, сараккон взревел, бросился на молодую женщину и швырнул ее на шпангоут с такой силой, что у Элеаны из глаз посыпались искры.
У сараккона было достаточно времени, чтобы окончательно прийти в себя и схватить воительницу за горло. Он начал ее душить, и у Элеаны от недостатка воздуха зашумело в ушах. Она попыталась обвить ногами пояс противника, однако помощник капитала принялся с такой силой колотить ее о шпангоут, что кундалианка то и дело теряла сознание. Из последних сил она замолотила пятками по широкой груди обидчика, увлекая его вместе с собой на пол.
Падая, сараккон выронил нож, который упал недалеко от Элеаны. Она сумела до него дотянуться и, не мешкая, ударила моряка в спину. Помощник капитана начал метаться, пытаясь выдернуть лезвие из тела. Естественно, Элеану ему пришлось выпустить.
Негромко постанывая, женщина задышала ртом, стараясь набрать в легкие побольше воздуха. Затем, прислонившись спиной к шпангоуту, она изо всех сил пнула сараккона по подбородку. Шейные позвонки хрустнули, и помощник капитана повалился на бок.
Элеана еще долго сидела, прижавшись к шпангоуту и обхватив руками дрожащие колени. Затем, перешагнув через труп, она с трудом добралась до противоположной стороны каюты, где на полках стояли толстостенные графины со спиртным. Элеана выбрала первый попавшийся и сделала огромный глоток. Алкоголь тут же притупил боль, и воительница перестала дрожать. Ощупав себя, она убедилась, что кости целы, хотя шея болела ужасно.
С графином в руке Элеана присела на койку и стала осматривать кабину. Стены были обиты черным деревом и расписаны рунами. С наклонного потолка свисала бронзовая лампа. Один из шпангоутов украшало чучело осьминога, в другой был вставлен круглый аквариум, в котором плавала яркая рыбка, то и дело касавшаяся округлых стен и песчаного дна золотыми плавниками. В каюте были морские ежи, кораллы, ракушки — словом, маленький музей океана. Однако Элеану больше интересовал пол. Каблуком правого сапога она осторожно простучала каждую половицу, надеясь обнаружить тайник, в котором Лужон мог спрятать яд-камень.
Опустившись на колени, Элеана заглянула под койку. Кровь прилила к голове, и в висках запульсировала боль. Из-за этого пришлось останавливать поиски несколько раз. Ничего не обнаружив, молодая женщина осмотрела все шкафчики, полки и ящики. Она даже отодвинула чучело осьминога, чтобы простучать шпангоут. Ничего. Куда же Лужон спрятал яд-камень?
Чтобы немного успокоиться, Элеана снова села на койку. Очередной раз глотнув из графина, она стала смотреть на рыбку. «Если бы ты могла разговаривать! — мысленно сказала ей воительница. — Ручаюсь, ты знаешь, где яд-камень!» Но рыбка не обратила на нее никакого внимания. Медленно кружа по аквариуму, она сбивала плавниками кусочки морского мха. Только что это? Неужели рыбка ее услышала? Элеана вскочила и бросилась к аквариуму. Что за камень в аквариуме? Черный, яйцеобразный, поглощающий свет. Пресвятая Миина! Это же яд-камень!
Нащупав приборную панель, Элеана открыла аквариум. Поднявшись на цыпочки, она заглянула в него сверху. Рыбка меланхолично кружила вокруг яд-камня. Молодая женщина опустила руку в воду, но тут рыбкину меланхолию как рукой сняло. Раскрыв пасть, она обнажила два ряда острых, как лезвия, зубов. Элеана едва успела вытащить ладонь из воды, прежде чем страшные челюсти с лязгом сомкнулись.
Оглядевшись по сторонам, воительница заметила сачок на длинной ручке. Вероятно, с его помощью извлекали рыбку, когда приходило время чистить аквариум. Элеана зацепила сачком яд-камень. Он оказался тяжелее, чем можно было предположить по его размерам, и ручка сачка слегка прогнулась. Всплыв на поверхность, рыбка мрачно следила за Элеаной. Воительница приготовилась вытащить яд-камень из сачка голыми руками и лишь в последний момент остановилась.
— Поняла, — улыбнулась рыбке Элеана. — Я помню, что говорила Риана.
В одном из ящиков молодая женщина обнаружила широкий шарф, и, выложив туда яд-камень, тщательно обмотала артефакт шерстью, чтобы не коснуться его руками.
Едва придя в себя, Джийан тут же направила все внимание на Хаамади. Нужно было его отвлечь, чтобы у рамахан появился шанс спастись. Первая Матерь погрузилась в Айяме, и вот ее Аватара — великая Рас Шамра — уже парит по просторам Иномирья. Сквозь Призму Иномирья она увидела Хаамади и поразилась, какой огромной силой он обладал! Сколько невинных жизней загубили архонт и его приспешники, чтобы собрать такую мощь!
Через свою Аватару Джийан попробовала вступить, в бой с Хаамади, пытаясь продемонстрировать свою колдовскую силу. Однако, к ее удивлению, ничего не вышло. Оказывается, некромантия отличалась от других видов магии, включая Кэофу. Ее можно было назвать «немой» — в том смысле, что она не откликалась на зов разума. Опираясь на суеверия и страх, некромантия была рассчитана на невежество, а при столкновении со здравым смыслом и разумом тут же теряла силу.
