Град разбитых надежд (СИ) - "Сумеречный Эльф / Сумеречный_Эльф"

— Грэм и Бим тоже… вовлечены? — протянул Джоэл.

— Да. Как и многие, кого наше замечательное руководство пытается «спрятать», — кивнула Энн и ожесточенно стиснула зубы. И сурово сжала кулак единственной уцелевшей руки. Жесты и привычки остались, но что-то в ней безвозвратно сломалось, ушло, исчезло. Не пережитая боль и не утрата возможности полноценно сражаться подтачивали ее, а предательство.

Ее, одного из самых верных воинов Цитадели, предала собственная организация. Как и Грэма и Бима, которых вот уже семь лет выставляли едва ли не сумасшедшими каждый раз, когда они заводили разговор про Вестника Змея. Джоэл ощущал, что и его стремятся спрятать, отстранить, запереть, как в сундуке, в архивах и отчетах. А если бы он вздумал болтать о стимуляторах и их связи с обращениями, так и его бы признали ненормальным.

— Не слишком ли много народу знает о нашем плане? — засомневался Джоэл.

— В Цитадели только Грэм и Бим. И уж поверь, они жаждут разгадать тайну Легендарного Сомна не меньше, чем ты, — криво ухмыльнулась Энн, ожесточенно, даже как-то не по-человечески: ровные желтоватые зубы на миг показались клыками хищника.

«Их искалечила Ида. Вернее, то существо, в которое ее вынуждают превращаться гнусные опыты Ленца. Не Ида, нет. Но как я расскажу такую правду? Да и что она изменит?» — подумал Джоэл и нахмурился. Страх неопределенности колючим ежом ворочался под ребрами. Судя по лицам друзей, никто не стыдился признаться себе в этом чувстве. Они рушили свою привычную жизнь, сознательно шли в Цитадель, чтобы все перевернуть с ног на голову. И не могли отступить и забыть: горькие крупицы правды разъедали их души, как соль, попавшая в отлаженный часовой механизм.

— У нас есть план отступления? — с сомнением протянул Ли.

— С сохранением алиби — нет, — отрезала Энн. — Все, отставить разговоры. Берите «реквизит».

Для дерзкого проникновения в старом ящике была припрятана неброская чужая одежда, которую обычно носили бедные горожане: сизо-бурые брюки с заплатками, серые рубашки, потрепанные жилеты. Совсем не то, в чем ходили уважающие себя охотники.

— Как только повалит дым, бегите под лестницу. Там я заберу у вас плащи, а вы немедленно наденете маски.

— Надеюсь, нас в них не узнают, если что, — сомневался Джоэл, переодеваясь. Энн они не смущались, хотя она благоразумно отвернулась к узкому окну, дополнительно высматривая шпионов.

Но Академия хранила тайну готовящейся диверсии молчаливо и степенно. Только на столбах грязной паутиной развевались по ветру гигантские Ловцы Снов, да с тренировочной арены доносились гулкие выкрики. Несмотря на эпидемию превращений, занятия не прекращались. Энн утверждала, что стали наоборот интенсивнее, будто охотников готовили к чему-то. К некому сражению. Джоэл имел на этот счет несколько предположений, но настоящий ответ крылся за темной завесой недозволенного понимания того, что он видел во снах.

— Не забудьте маски. Надевайте плащи, — командовала Энн. — До Цитадели пойдете в них. Как только войдете в лабораторию, свернете и спрячете.

— Ну, это уж мы и так догадались бы! Неужели я пошел бы в этом по улице, — обиженно фыркнул Ли, рассматривая с явным неудовольствием застарелые пятна на чужой рубашке. Сам он, по привычке охотников и личным склонностям, содержал одежду в примерной чистоте. И немного жутко делалось от мысли, что мыло, которым так усиленно драили вещи и жилища, возможно, когда-то было живым существом. Возможно, даже человеком. По крайней мере, какая-то часть этого мыла.

«Все в этом городе наполнено фальшью и двойными стандартами. Будто все эти дома и трубы — декорация, а люди — марионетки в театре Змея. Даже те, которые считают себя кукловодами», — подумал Джоэл, выходя из закутка. Обостренное чутье не обнаруживало никаких шпионов на крышах или вокруг сарайчика с сетями.

— Все спокойно? — спросила Энн.

Мартина кивнула, подтверждая, что никакой слежки нет. Академия и правда выглядела здоровее на вид, чем в последнее посещение. Над ней хотя бы не виднелась черная воронка, по крайней мере, Джоэл ее не чувствовал. Да и будущие охотники деловито сновали вокруг, спеша по своим делам. С тренировочной арены все еще доносились голоса, ритмичный счет шагов, понукания наставников:

— Выпад! Так! Ударный батман! Я сказал «ударный», в каком месте ты не расслышал? А ты что разлегся?

— Я… упал, — мямлил какой-то неловкий парнишка, вызывая возмущенный рев наставника:

— Упал на ровном месте! Позор академии! Сомны ждать не станут! Хочешь стать их ужином? Подъем! Еще раз, ударный батман.

Джоэл невольно вспоминал свои годы в Академии. Все-таки организация сделала из него, мальчишки из приюта, достойного образованного гражданина Вермело. И вот теперь он шел, чтобы предать Цитадель во имя Академии. Наверное, так. Хотя он слушал наставников, их приказы, муштру, и не верил, что кому-то, кроме Энн, не наплевать на новичков, набранных, как водится, из не самых лучших слоев населения.

— Уклонение! Ударный батман! Да когда же вы научитесь…

Уклонение — самый важный навык. Воспитанники вряд ли в полной мере понимали, что большинство стоек и сложных приемов понадобится им только в случае столкновения с вооруженными противниками. То есть с людьми. С сомнами средней силы работал простой закон: не попадись под удар когтей, засыпь маковым порошком морду — и бей, срубая голову с плеч, пользуясь замешательством монстра. Если, конечно, окажется голова.

И если монстр не Легендарный Сомн, состоящий из множества голов жертв Бифомета Ленца. «Кто они, все эти маски? Те, кого мы видели в подвале? Другие? Уцелевшие? Вернувшиеся после смерти?» — рассуждал Джоэл, слегка вздрагивая. Образы накладывались друг на друга плотной черной ширмой мрачных измышлений, застилая солнечный диск, зависший в небе отсветами Желтого Глаза. Ныне в нем не читалось никакой угрозы, пасть Змея, черная воронка, возможно, временно закрылась. Потому что он снова победил Каменного Ворона, как догадывался Джоэл. Он верил и не верил в страшные легенды собственного сочинения. Догадки на уровне снов не давали четких ответов. И все же иного объяснения не находилось. А разум требовал хоть каких-то объяснений.

— Значит, я к складу, — бормотал Ли, повторяя план. — Джо сразу в Цитадель.

— Разделимся на перекрестке возле Цитадели. На пропускном пункте мы не должны привлекать внимания. То, что вы зайдете с Ли, никого не удивит. А я лучше «случайно» встречу Джо возле лаборатории, — вполголоса объяснила Энн. — Удачи вам.

Джоэл кивнул, сжимая в одной руке рецепт на обезболивающие, а в другой — латунную табличку пропуска. На ней черной краской было выведено его имя, уже немного стершееся. Раньше он никогда не задумывался, что эта табличка раньше наверняка принадлежала другому охотнику. Погибшему. На ней значилось другое имя, ее носил другой человек. А что теперь от него осталось? Запись в архиве и латунная табличка, к тому же, заново подписанная.

«Но нас с Ли не сотрут», — пообещал Джоэл, предъявляя пропуск на контрольном пункте. О цели визита, к счастью, никто не спрашивал. Вошли беспрепятственно, но с каждым шагом делалось все тяжелее на душе.

Ли отправился, как и условились, на склад к Грэму и Биму, Джоэл же вошел в знакомые двери главного вестибюля Цитадели. За распашными окованными дверьми встречали знакомые деревянные скамьи, тянущиеся по стенам, знакомые клепанные колонны, сходящиеся арками под высоким потолком. Знакомо полз душный запах тлена и малоэффективных благовоний со стороны коридора, ведущего в морг.

— Добрый день, у меня рецепт на обезболивающие.

— Добрый день, господин Джоэл, конечно, проходите. Лаборатории при госпитале на втором этаже, хотя вы наверняка знаете, — ответили неизменно приветливые супруги-калеки, ведущие учет посетителей за длинной стойкой у входа.

Все было привычно, кроме одной слишком существенной мелочи: он шел, чтобы учинить диверсию. Если смотреть с другой стороны — чтобы разоблачить непростительную ложь.