Дэвид Коу - Магистр
Она лишь смутно осознавала их прибытие в Амарид и захват Великого Зала. Сартол пытался заставить ее наблюдать, как Неприкаянные начинают войну против страны, но даже тогда ему не удалось добраться до нее. Он мог сделать так, чтобы образы появились в ее разуме, но не мог заставить ее видеть их. Когда маги пришли бросить ему вызов, Таммен видела их словно издалека, но их речь была для нее шепотом, а на ответы Сартола она не обращала внимания. Это была их война; свою она проиграла давным-давно.
Но затем до нее донесся голос, проникнув каким-то образом в крошечный мир, который был еще ее собственным. Этот голос был ей знаком, хотя она не рассчитывала когда-либо услышать его снова.
«Ты мертв, — хотела она сказать. — Ты не можешь быть здесь».
Тем не менее, слыша этот голос, допуская возможность того, что он настоящий, она также услышала ответ Сартола:
— Ты! Ты еще жив?
И затем она поняла, что это — правда, что это действительно был Нодин, которого она все-таки не убила.
Она позволила себе увидеть то, что видел Сартол ее глазами, поэтому она узрела обезображенное лицо Нодина. «Я сделала это с тобой! — Если бы это было возможно, она бы закричала и бросилась к нему. — Прости меня! — взмолилась бы она. — Я никогда не хотела причинить тебе боль! Мне жаль, что я не любила тебя!»
Глядя на Нодина, она заметила и остальных тоже. Почти все маги Тобин-Сера были здесь. Тем не менее она не чувствовала в Сартоле никакого страха вообще. А в следующее мгновение его армия Неприкаянных магов появилась в Великом Зале, и она поняла зачем. Таммен попыталась уединиться, закрыть свой разум, чтобы не видеть этой заведомо проигранной битвы. Но теперь, когда Сартол снова овладел ею, он не позволил ей уйти.
— Нет, — прошептал он. — Ты будешь смотреть. Это наша победа, твоя и моя. Я хочу, чтобы и ты наслаждалась ею.
Этого было не избежать. Она не могла отвернуться или закрыть глаза. И в это мгновение она, наконец, поняла, почему ее наказывают. Это было не ее высокомерие или то, как она использовала Нодина. Бога часто прощали гораздо более серьезные грехи, чем эти. Дело было в том, что она доверила Сартолу помогать им. В конце концов, дело оказалось не в том, что она была злой или жестокой. Все заключалось в том, что она была глупой. И только по этой единственной причине страна должна была погибнуть.
— Сопротивляйся ему.
Она слышала этот голос так же, как и Сартол, и остальные Неприкаянные. Шепот, слабый и отчаянный. Но хотя Сартол смеялся над призывом Терона, думая, что Совиный Магистр просит невозможного от остальных Неприкаянных магов, Таммен прекрасно поняла. Терон говорил с ней.
— Я ничего не могу поделать, — попыталась ответить она. Но она даже не могла сказать ему это.
— Сопротивляйся ему. Ты — наша последняя надежда. Если у тебя ничего не выйдет, страна погибнет.
Она увидела, как призраки наступают на магов, и, несмотря на ненависть, которую когда-то испытывала к Ордену, и презрение, с которым относилась к Лиге, она стала умолять богов помочь им.
— Ты должна бороться с ним. Ты должна остановить его.
Неужели Терон не понимал, что она беспомощна? Разве он не знал, что Сартол держал ее под более полным контролем, чем Неприкаянных?
«Начали!» — мысленно скомандовал Сартол.
Сразу же потоки Волшебного Огня вылетели от духов, осветив Великий Зал оттенками голубого, красного, желтого и зеленого, и врезались в энергетические барьеры, поднятые магами, с такой силой, что пол Великого Зала содрогнулся, словно от толчка при землетрясении. Снова и снова призраки вколачивали в них потоки магического огня. Она знала, что они никогда не устанут. Бревил и его люди упали первыми — маги себя-то едва могли защитить. Как можно было от них ожидать, что они защитят также Бревила и его людей? И хотя Таммен когда-то сражалась против Храмов, ей горестно было видеть, как погибают Бревил и его люди. Затем призраки полностью переключились на магов, а ее горе превратилось в муку. Было ясно, что у магов нет ни малейшего шанса выстоять против армии призраков Сартола. В считаные мгновения несколько старых Магистров упало, не в состоянии сконцентрировать достаточно энергии, чтобы защитить себя. Некоторые были охвачены пламенем и, горя, кричали от ужаса и боли. Другие были отброшены с такой силой, что молча упали и неподвижно валялись на полу.
— Останови это, — сказал ей Терон. — Только у тебя есть средство.
— У меня нет средства, — хотела она сказать…
— Да нет же, есть!
Таммен стала бороться, чтобы вновь обрести контроль над собой. Каким-то образом Терон слышал ее. Она говорила с ним, и он ее слышал. Сартол, что она осознала, был так занят боем и контролем над действиями каждого призрака в своей армии, что не обращал на нее внимания. Он все еще удерживал ее. Она не могла двигаться или говорить вслух. И конечно, не могла сама избавиться от него. Но, возможно, она была в состоянии что-нибудь сделать.
— Как? — мысленно спросила она.
И снова Терон каким-то чудом услышал ее.
— Твой церилл. — Вот и все, что он сказал.
Она поняла.
— Что? — Голос Сартола. Неожиданно он осознал, что она разговаривает с Совиным Магистром, и начал действовать, чтобы снова подавить ее.
Но было слишком поздно. Достигнув с помощью разума своего церилла и почувствовав поток энергии Сартола от места, где он встретил свою первую птицу, к ее камню, она влила всю свою силу, которой все еще владела, в кристалл, почти так же, как если бы ей нужно было заставить камень ярко светиться. Конечно, она была несвязанной — Сартол позаботился об этом давным-давно, — и ее возможности были ограничены. Не будь он так поглощен битвой, она бы ни за что не смогла сделать даже этого. Но он лишь на мгновение дольше, чем следовало, не обращал на нее внимания, и несмотря на все то, что произошло с ней до этого, церилл по-прежнему был ее. Внезапно поток магии Сартола прекратился.
Она услышала, как рычит своим голосом от его ярости. Она увидела, что армия Неприкаянных магов внезапно остановилась в самом разгаре боя и повернулась в ее сторону. Она почувствовала, как он пробивается через ее разум с помощью силы, которой он все еще владел, силы, проистекающей от призрачного ястреба на ее плече, и содрогнулась от боли. Но все уже было не так, как раньше.
— Я убью тебя за это! — сказал он ей. — Я тебя уничтожу!
— Ты убил меня давным-давно, ублюдок! — ответила она, зная, что он слышал ее, хоть его контроль над ней был не таким, как раньше. — А сейчас я убила тебя.
