Елена Белова - Сердце феникса
«Довожу до Вашего сведения, что группа «лишенных прав», приданная мне для ускорения работ в Саду Фонтанов, сильно ослаблена физически и не в состоянии закончить работы к намеченному сроку. В связи с этим ходатайствую перед Вами о дополнительном питании для членов группы, в частности об увеличении рациона.»
Резолюция: отказать. Группу усилить по численности, проверить возможность саботажа. Младшему надзирателю внести минус-метку в личное дело за неумение справиться с порученной работой.Из доклада младшего надзирателя Айво Патерсена:
«Довожу до сведения вышестоящих, что Ян Долински, первый декоратор дворца, и его помощник Жан замечены в несанкционированном прикорме «лишенных прав», находящихся под моим надзором. Прошу указаний, считать ли данный акт пособничеством врагам режима».
Резолюция Повелителя Вадима: «Надзирателя гнать. Яна — на внеочередную проверку к телепатам».Заключение начальника первого отделения телепатического обследования, Феодора Гривы:
«Обследуемый, Ян Долински, первый декоратор Дворца, в пособничестве врагам режима и Повелителя не замечен. Нарушение должностной инструкции является эпизодическим и преследующем сугубо служебные цели..»
Из записки Феодора Гривы, оставленной в баре «Оранж»:
«Подмену телепата удалось произвести в последний момент. Проверка прошла успешно, подозрения с подследственного сняты. Твою рекомендацию о вербовке подтверждаю, подходит».
— Запас концентратов, и армейских высшего качества, и маги кое-что наколдовали. Магия там работает, так что сохранится. При экономном расходовании хватит на два месяца. Алекс… может, все же увеличишь группу?
— Нет.
— Уверен?
— Да. Двое-трое — это нормальная группа. Идут по своим делам, никого не трогают. Особо никто не обернется, если мы не серые. Пятеро — уже команда. Привлекут внимание.
Хватько сердито нахохлился. Он так вообще взвод предлагал. Это, мол, куда более серьезная боевая сила. Но Алекс только головой покачал. Лина его понимала. Взвод, полк, даже армия в масштабах целого мира — все равно капля в море. И не воевать они идут, цель не та…
Конечно, можно было попробовать разработать вирус самим. Но найдутся ли ученые, которые способны сейчас на серьезные исследования? И сколько на это потребуется времени? Есть ли оно вообще, время? Сколько…
Что-то в Службе Дознания паршивое оживление.
Хорошо, что ты сейчас уйдешь, Алекс. Хорошо…
Сохраняя на лице бесстрастное выражение, она опустила глаза на разложенные пакеты. И замерла. Кто-то ее… коснулся. Тронул-согрел, погладил теплой «ладонью». Только… словно изнутри. Непривычное, незнакомое, странное ощущение. Лина вскинула голову — так и есть.
Алекс смотрел на нее, и усталые глаза светились теплом. И он явно не слышал ни слова Виктора о маскировочных костюмах… Занят был.
«Нашел время!» Лина пыталась сохранить деловой настрой. Не выходило…
«На такое всегда найду»
«Эмпат несчастный…»
«Какой есть…»
«Алекс… Ох, Алекс…»
— Ну хорошо, — продолжил явно ничего не заметивший Петр Валерьевич, — Теперь о лекарствах…
«Я вернусь. Все будет хорошо. Ты только дождись меня…»
В последний день
…Их место изменилось. Колонны потрескались и разрушились, говорливый фонтан смолк — в расколотой каменной чаше не было воды… Пусто и тихо. И конечно, никакая бабочка больше не сядет ей на волосы — здесь даже трава не росла… По этим трем кварталам гнев Вадима тогда, после побега Алекса, ударил особенно сильно.
Но их скамейка уцелела. Только металл почернел от огня.
Лина села на теплое железо и закрыла глаза. Сегодня было тепло. После недели непогоды осеннее солнце наконец вспомнило о своих обязанностях, выплыло из-за туч и принялось греть землю и сушить мостовые.
Так тихо…
Последние двое суток пролетели в лихорадочной спешке. Репетиция захвата станции, проверка-упаковка припасов, последние детали-дополнения, оружие, прививки, какие возможно.
Но она была рада этой бешеной суматохе — думать было некогда. И когда появлялась свободная минутка, она кидалась на новое дело: проверка фактов, разведка. Добыча дополнительного пропуска для кого-то из Светлых… Только б не думать, не думать…. Не думать, что сегодня Алексей уйдет. Через несколько часов. Она зажала свои чувства в кулак. Любить больно, в этом ты права, мама.
— Лина… — по растрескавшемуся асфальту прошуршали шаги, — Открой глаза.
…То ли случайно, то ли нарочно, Алекс сегодня надел маскировку, довольно близкую к его настоящему облику. Каштановые волосы, высокая фигура и даже лицо немного похоже. Но глаза были карие…
Неподалеку с независимым видом таращилась на развалины полная женщина в форме техника. Лина прищурилась.
— Это Руденко… Одного меня не отпустили.
Правильно не отпустили. Какая еще Руденко?
— Максим. Тот маг, кого ты вместе с Этьеном вытащила. Помнишь?
Мужчина? А, ясно. Очередные шуточки маскировки. Хотя это не шутки. Уже любую берут, не смотрят на совпадение по полу, выбирать-то особо не приходится… Но это и к лучшему, на трех мужчин охрана станции скорей посмотрит косо, чем на такое, внешне безобидно-неуклюжее…
«Женщина» помахала ей рукой и отвернулась, подарив им несколько минут наедине.
Спасибо…
— А где третий? Богуслав?
— Ждет у станции. Вместе с наблюдателем. У нас есть еще несколько минут. Лина, послушай…
Лина готова была поклясться, что Алекс не двинулся — периферийное зрение ловит движение не хуже прямого… но когда она повернула голову, юноша уже раскрыл ладонь ей навстречу. И феникс замирает, не зная, что сказать. Алекс, что ты…
Серебряное кольцо на раскрытой ладони мягко лучится, отражаясь в его глазах.
И она снова чувствует себя растерянной девчонкой, к которой взял да и пришел принц из сказки. Грустной сказки и жестокой, но принц…
— Кольцо? Мне? Алекс, мы ведь уже…
Ты ведь и так уже мой. А я твоя.
— Невесте полагается кольцо… — еле слышно говорит родной голос, — Разве ты не знаешь?
— Но…
— Чтобы ты меня… ну, не забыла.
— Тебя, пожалуй, забудешь, — ворчит она, чтобы хоть что-то сказать. Феникс-феникс, и в кого ты превратилась?..
Высшие Силы, какая же у него улыбка!..
Они прощались.
Слово «прощай» не прозвучало ни разу, но они прощались. Прощание было во всем: в том, как бережно и нежно кольцо скользнуло ей на палец, в том, что они медлили на этой скамейке, смотрели друг на друга и не могли оторваться, в его неловкой шутке… В том, как Алексей закрыл глаза и прижался к ней — голова к голове — бережный, сокровенный, только их жест. И в том, как он промолчал — только вздохнул еле слышно…
