Кэтрин Куртц - Год короля Джавана
— Прости меня, Ориэль, — прошептал он, прежде чем Custodes успел оттащить его прочь. — Я не верил… Пусть Господь дарует тебе покой…
Рыдая, он вновь опустился на колени. Больше ему не позволили коснуться умирающего, но не дали и уйти. Он все еще заливался слезами, когда Ориэль, наконец, испустил последний вздох, и не мог остановиться даже когда королевский лекарь отвел его в соседнюю комнату, беспокоясь за здоровье принца почти так же сильно, как и за юную женщину, у которой в этот миг начались преждевременные роды.
* * *Джаван вместе с Карланом и Гискардом устремился туда, где его копейщики успешно теснили рыцарей Custodes, одновременно пытаясь разглядеть, что сталось с Реваном и Тависом. Последователи Ревана обернулись против своего недавнего кумира и его ученика, точно дикие звери, едва лишь осознали обман, а лже-михайлинцы стояли рядом, наблюдая, как двоих несчастных рвут на куски. Все кончилось прежде, чем Джаван успел сообразить, что происходит.
Он видел, как толпа набросилась на Ревана и поглотила его; и он никогда не забудет этой картины, когда на песок упала внезапно отсеченная окровавленная рука, лишенная кисти… А затем какой-то человек с безумными глазами, торжествующе вскинул этот обрубок, точно дубинку и с истошным хохотом устремился вместе со своими товарищами на всадников в синих плащах.
Последовала резня, которую изначально и затевали лже-михайлинцы, — дикая убийственная оргия, после которой не уцелело ни мужчин, ни женщин, ни детей, ибо те, кто командовали всадниками, не пожелали оставить в живых никого.
А Джаван не в силах был прекратить резню, поскольку им еще предстояло совладать с рыцарями Custodes. Его люди восторженными криками приветствовали короля, когда он вступил в бой рядом с ними, и с удвоенными усилиями набросились на предателей, нанося тем серьезный урон, несмотря даже на то, что были хуже вооружены.
Вот когда пригодились Джавану долгие месяцы изнурительных тренировок. С убийственным восторгом он ринулся в бой, размахивая мечом.
Карлан прикрывал его со спины, всегда оказываясь именно там, где он был нужен больше всего, а Гискард, держась поблизости, радостно поражал всех тех, кто пытался угрожать штандарту Халдейнов или его королю.
Медленно, но верно, они одерживали верх, и силы Custodes уменьшились уже более чем наполовину. Однако в этот миг на холме рядом с Полином и Раном возникли новые всадники. Их было не менее полусотни. Большинство из них оказалось вооружены маленькими гнутыми луками, и предводитель их нес знамя Манфреда Мак-Инниса, графа Кулдского. Он был слишком далеко, так что Джаван затруднялся определить, был ли то сам Манфред. Однако когда он привстал на стременах, чтобы подать знак Альберту, тот приветственно замахал ему в ответ.
— Боже правый, теперь нас и впрямь предали, — крикнул Джаван Карлану. Тот собрал полдюжины копейщиков, и они сомкнулись вокруг короля, готовые отразить новую опасность. Свежие силы бросились в атаку вместе с Раном и его стражниками.
Теперь уже перевес оказался не на стороне короля. Джаван отчаянно сражался за свою жизнь, но понемногу начал сознавать, что едва ли выберется живым из этой переделки. Войска Манфреда двигались уверенно, лучники выпускали стрелы, скашивавшие королевских копьеносцев. Вот уже пали те, кто прикрывали Джавана, и несколько стрел угодили в его скакуна. Робер рухнул на землю, когда в тело его вонзилось с десяток стрел, но перед этим он успел сразить последнего противника.
Предатели пожинали свою кровавую жатву. Гискард, из последних сил удерживавший штандарт Халдейнов, сражался по меньшей мере с восемью всадниками Манфреда. Стрела торчала у него из плеча, еще несколько ранили его лошадь. Знамя покачнулось, но не упало. Кулдийцы сразили под ним лошадь, и Гискард упал, пытаясь отбиваться. Окровавленный меч по-прежнему удерживал нападающих на расстоянии. Он еще успел передать одному из товарищей штандарт и пал под напором сверкающих клинков, однако кулдийцы вмиг сразили и нового знаменосца, и штандарт Халдейнов исчез из виду.
Джаван подавил рыдание, ибо знал, что рыцарь Дерини погиб. Но сейчас он не мог оплакивать Гискарда, ибо сражался за собственную жизнь. Кулдийские лучники выпустили очередной залп, и жеребец с истошным ржанием рухнул под ним, когда еще четыре или пять стрел вонзились ему в бок и в грудь. Джаван приземлился на ноги, по-прежнему сжимая в руке меч, но теперь сражаться ему было сложнее из-за увечной ноги. Карлан бросился на выручку и постарался подсадить короля в седло к себе за спину, но нападающие убили и его лошадь тоже.
Стрелы звенели в воздухе повсюду, и Джаван вскрикнул от боли, когда острие вонзилось ему в плечо, а затем другое — в ногу. Карлан также был ранен в бедро, но продолжал отчаянно сражаться, прикрывая королю спину.
Однако все было тщетно. Джаван обменялся дюжиной ударов с бесконечным потоком нападающих, лишь усилием воли держась на ногах, но в душе он сознавал, что вскоре не сможет противостоять растущей слабости. Его одолевала тошнота и головокружение. В довершение ко всему, предатели смазали наконечники стрел мерашей…
Еще одна стрела попала ему в ногу, другая угодила в грудь. Он почувствовал, что падает. Халдейнский меч выпал из онемевших пальцев. Корону с бегущими львами он потерял в пылу боя еще ранее. Теперь не имело значения, погибнет ли он от ран, или мераша убьет его прежде.
Карлан успел подхватить его, выронив собственный меч, и рыдая, обнял короля. Время замедлилось и словно остановилось. Джаван лишился слуха. Еще несколько стрел вонзилось в землю рядом с Карланом, высоко взметнув грязь, но затем вокруг них бой как будто бы прекратился, хотя откуда-то издалека продолжал доноситься звон стали.
— Мой господин, — прошептал Карлан, прижимая Джавана к груди и даже не пытаясь скрыть слезы. — Боже, что они сделали с вами?
Мутнеющим взором Джаван с трудом различал лицо Карлана… а за ним темные силуэты Custodes. Альберт склонился над ним с окровавленным мечом в руке и смерил короля холодным оценивающим взглядом, а затем другой человек в черном навис над Карланом и вскинул над головой тяжелый меч.
Он знал, что сейчас случится, и видел, что Карлан тоже знает это. Он успел еще стиснуть пальцы Карлана, сожалея лишь, что не может сказать ему последнее прости…
Великий магистр Custodes с ледяной усмешкой кивнул своему спутнику, и Джаван видел, как тот медленно опускает свой меч… почувствовал, как содрогнулся Карлан, когда лезвие пронзило его насквозь.
— Мой верный Карлан, — прошептал Джаван, и глаза его наполнились слезами.
