Николай Бершицкий - Восход Чёрной Луны
Впрочем, Фарр-Тра-Туму ни к чему было подавлять людей, эльфов и дварфов аурой страха, чего стоил только рост чудовища. Такому болты катапульт что зубочистки. Стрелы, копья, мечи - да кому придет в голову использовать это против ходячей горы? Акуан присвистнул и потер подбородок.
- Ну вот, - Вондар отвел волосы с лица. - Пришел.
- Пришел, повторил Акуан. - А делать-то чего?
Вондар поискал взглядом Ра. Аватара отошел на вторую стену и отсюда виделся большим фонарем. Уж что было на уме у старшего бога, ему лишь и известно.
- Решение само придет, - произнес он наконец.
Демоны продвинулись вперед. Неожиданно налетевший туман вскоре после того, как в городе забили тревогу, частично скрывал прямоугольники манипул. Глаза демонов горели, словно праздничные гирлянды.
- Не нравится мне это, - продолжал тревожиться сверхвоин.
- Это и не должно нравиться, - логично подметил бас Титоса. Великан открестился от Арасши, не нянька же он!
- Ксандор и Эландра отдыхать остались? - полиморф неотрывно смотрел на войско готовящих неприятный сюрприз проклятых.
- Ага, пусть подлатают раны.
Последней каплей для Акуановых опасений стало появление рыцарей Армагеддона среди манипулов. Никогда эти всадники не обнаруживали себя в пешем бою, а залезть на стену верхом будет затруднительно. К тому же осадные орудия замолчали часа два назад. В темноте Акуан различил цепь Адского Жала. Она начала подниматься. Командование легионов не будь дураки велели подобрать цепь и сбрую и нацепить на других драконов. Жало не могло более стрелять, только предназначение исполнило загодя перед гибелью. Рывок - и стена посыпалась, увлекая воинов в камнепад, побивая их блоками. Стоны и крики придали происшествию оттенки катастрофы. Пожалуй, катастрофа-то и произошла.
Демоны радостно заголосили, захохотал Фатум. Смех подземного титана гремел громче Этеменанки в пламенном Эртабараде, который пришел на ум Ксандору и Эландре, в обнимку сжавшимся на балконе дворцового Купола. Легионы стронулись. Железный перезвон копий и щитов полетел по полю битвы угрожающим зовом жестокой войны. Защитники покидали посты, бежали со стен. И правильно делали: арбалетчики легионов и болторы Бэрона Ааззена шерстили бойницы беспрестанно, а когда они прейдут рубеж, смогут разить сидящих на стенах, как мишени в тире, воинов без малейших препятствий. Акуан выполз из-под обломков несокрушимой преграды, ставшей вдруг грудой камней. Вондар избежал падения, судьба специально направила его на уцелевшую часть стены. Он отступил ближе ко второму рубежу и подгонял стягивающихся туда же солдат.
Ворота открылись, однако не для того чтобы впустить убегающих. Тетаэль летучей походкой смерил половину парадной площади. За королем шагали фаланги павших героев Чертога, саров, доранов и асуров. Замыкали шествие полки наемных солдат Внутреннего Мира. Монолиты построились в линию, наглухо перегородив недругу проход ко второй стене. Татуировки асуров, сложивших свои четыре руки на груди, сияли в ночи, словно магическая рукопись, перетекающая с одного великана на другого. Ангелы поддержали армию с флангов. В бойницах замелькали головы стрелков. Нигаэль прибыл к отцу, встав, рука об руку с воинственным венценосцем. Вондар и Акуан, усыпанный белой крошкой известняка, заняли позиции во главе войска.
Легионеры ворвались на полном ходу, стену в нескольких участках проломили снаряды осадных орудий, открыв дополнительные проходы. Возглавляли проклятых не кто иные как апостолы Зверя.
- Воины Света! - поднял меч Тетаэль. - Выгоните этих псов из моего города!
Грозно рассмеялись асуры, поигрывая узорчатыми топорами, кличем поддержали их герои давних битв. Слетев, словно подгоняемые ветром, защитники устремились на врага. Схлестнулись две волны с буйным задором. Заплясали клинки в свете факелов и фонарей. Рассеявшись по улицам, схватка взвивалась порывами огня и силы.
Бэрон готовил отряды для подкрепления штурмовой армии, если та поредеет. Тьма густо обступила слуг Зла. Гуще был только наползающий с востока туман. Каково же оказалось удивление Императора теней, когда в меловом, как древесный дым, мареве зажглись зеленые огни. Он не успел и рта раскрыть, отдав приказ воинам, как хлынули толпы мертвецов. Скрытые мгой, нежити прокрались вплотную незамеченными, чутье и то подвело расслабившихся проклятых. За халатность пришлось расплачиваться. Лагерь Бэрона захватило сражение. Мертвецы наваливались слепой, беспощадной стихией. Были они не одни, с рабами Танатоса пришли хар-ну. Подземный народ жестоко мстил демонам за коварство их принца.
Город захлебывался от крови и тел, битва не стихала, а наоборот становилась лишь ожесточеннее. Время точно замерло, каждый час, а сражение тянулось уже часа два как минимум, плелся хромой кобылой. Грохот взрывов, треск молний, звон оружия надолго зависли над окунувшимся во мрак Эльтвилланом. Защитники не сдавались, отбивали каждую пядь, теряли ее, сызнова рвались в драку. Вот только ряды заступников Аллин-Лирра таяли скорее, чем строй осаждающих. Тетаэль прорубался через прущих демонов с буйством, сравнимым с яростью самих же демонов. Маска страха придавала королю сил и решимости рубить, рубить, рубить...
Разбросав отчаянных воинов Света, Мессор вышел лицом к лицу с Тетаэлем. Под капюшоном колыхнулась тьма. Вот он - достойный противник. Тетаэль скрестил клинки с предводителем апостолов в столь свирепом поединке, что солдаты обеих армий стороной обходили сцепившихся соперников. Нигаэль принял на себя ярость Ланиуса, громадный демон, размахивая двуручным мечом и ревя троллем, ломил на Избранного, подбрасывая темные силуэты, не разбираясь свои то или чужие. Нигаэль нарочно стремился вогнать громилу в такое состояние, чтобы он потерял всякий контроль над собой. Тогда настанет время нанести выверенный удар.
Акуан оттеснился на квартал от ворот второй стены. Сам не помня, каким образом ушел в такую даль, он продолжал отбиваться. Рядом с ним рубились павшие герои, группа из двадцати воинов. Демоны окружали, выползая из каждого угла, словно прямо там и порождались. Сверхвоин отбивался, насколько его хватало. Но появился апостол Зверя. Сыны ночи и легионеры расступились, пропуская Вастатора. Вытаращив глаза, апостол режущим ураганом налетел на скудные отряды героев. Акуан не посмел позволить кому-либо кроме себя сразиться с демоном-командиром. Взвизгнув на очередном проходе, серп засел в ледяной алебарде, едва не разделив ее надвое. Увлекая апостола вниз движением древка, сверхвоин огрел его обратным концом по челюсти. Гавкнув, как гиена, Вастатор резанул серпом в левой руке по животу полиморфа, оказавшемуся без прикрытия. Спасла Акуана лишь его природа, хотя и пройдя сквозь водянистое тело, серп оставил жгучую черту, от которой пошел пар. Обнаружив слабость противника, демон выдохнул в лицо Акуана иссушающий ветер, губительный для всего живого. Акуан отпрянул, но быстро собрался с мыслями. Вастатор раскрыл рот, продолжая выдувать жар, носогубные складки словно образовали арку в черное ничто. Так вот, пока апостол полагал, будто бы нашел идеальное средство, сверхвоин выпустил ему в лицо струю воды. Закашлявшись, словно захлебнулся, Вастатор завертелся, хватался за горло.
