Миштофт - Везде светит солнце. Дилогия (СИ)
-Так ли он красив, как говорят о нём все женщины, побывавшие в его объятьях?- спросила Камелия гральчи.
Задавать такой вопрос не человеку, а существу, мнение о красоте у которого естественно расходилось с людским мнением, было необдуманно, но всё-таки она хотела послушать Картикту.
-ЭЭЭЭЭЭ,- протянул гральчи, переминаясь с одной босой ноги на другую,- по мне так Шалун, конечно, лучше брата.
-Почему?
-Наглый,- коротко ответил неразговорчивый Картикту.- Что с письмом делать?
-Сожги...,- после паузы:- Помоги ему, Картикту. Пусть он отправился с Олианом, но они так беспомощны, убереги их ради меня.
-Я Бурака не оставлю, но пошлю своего брата следом за ними,- кидая в огонь исписанный лист, содержимое которого сочиняли все вместе: Шалун, Астло, Инея и Олиан.
Оставшись одна, Камелия вытерла слезу, скатившуюся из её слепых обезображенных глаз, и прикоснулась пальцами к кривым шрамам на щеках, которые каждый день напоминали ей о событии далёких дней.
13.
С криками и звериным оскалом неслись навстречу друг другу харки и ирнцы. Выбрав самое широкое поле на Флиуре для этого первого сражения, никто из них не хотел уступать. Разные не только в физическом развитии и военном опыте, но и в экипировке, которая у островитян отличалась скудностью - только копья да ножи служили им оружием,- не замедляли бега хозяев островов. Пусть они приходились предкам Селии и Илии прямыми потомками, эта земля давно уже стала родным домом для них, оставив безгранично владеть после гибели всех дикарей, освобождённых илларами от проклятья. Трудно было предположить пять лет назад, когда это случилось, что всего лишь через пол года на Флиур прибудут чужаки с разрешением королевы Полии поселиться на земле ирнцев. Её Величество оставляло за поселенцами право решать нюансы, связанные с недовольными островитянами. И сначала стороны пришли к соглашению, что новые поселения могут быть основаны на правом берегу реки, подальше от горного города Ирна. Мирное сосуществование продолжалось не долго, потому что и поселенцы, и ирнцы не хотели всё-таки делить материк и острова вокруг него. Маленькие стычки случались всё чаще. В итоге, селийцы послали на родину корабль с письмом к королеве, в котором умоляли помочь им справиться с островитянами. Так харки оказались на Флиуре, высадившись на правом берегу реки и нагло разбив лагерь у самой воды. На следующий день ирнцы получили письмо с вызовом на бой.
Широкое поле дрожало от людского топота, и расстояние между двумя сторонами искромётно сокращалось. Тяжёлые мечи харки крутили над головой и их непокрытые лысые головы были окрашены в красный цвет, чтобы подчеркнуть желание убивать в этот день. Враги, по сути дела, не испытывали к друг другу ненависти, но, столкнувшись, о доброжелательности и пощаде уже никто не помышлял...
В самой гуще сражения неожиданно появились чужаки, которые не принадлежали к какой-либо из сторон, разве что косвенно - единственный харк Шек сразу выделился своей лысой головой среди шестерых друзей, и его никогда бы не тронули харки в пылу сражения, как своего сородича. Если бы у воинов было время обратить на них более пристальное внимание, то все заметили бы, что новенькие опешили и не знали к какой стороне примкнуть. В растерянности им пришлось стоять всего доли секунды, потому что первый же харк, приблизившийся к Авиону и Саше, занёс над ними свой тяжёлый меч. Охотники мгновенно вынули из ножен свои ножи, которые, без преувеличения, были слабым сопротивлением против оружия харка, но терять свою жизнь без борьбы оба друга не собирались. Авион отразил удар нападавшего, потеряв половину клинка, а Саша вывернулся, как уж, и всадил нож по рукоятку харку в живот. Не было времени думать об остальных друзьях, потому что харки наступали со всех сторон, поэтому Авион орудовал трофейным мечом направо и налево, добыв вскоре меч и для друга. Состязаться в умении биться этим оружием с харками было неимоверно сложно, силой харки намного превосходили бывалых охотников, и вскоре Саша упал на одно колена, схватившись рукой за левый бок. Из раны широкой струёй текла кровь и силы быстро покидали юношу, которого захотел добить харк, ранивший его. Но к другу вовремя подскочил Авион, загородив его своим телом. С рёвом мабринский воин обрушил на него мощь своего меча, и, дрогнув всего лишь на мгновение, рука охотника потеряла оружие. Оставшись безоружным, Авион успел мысленно попрощаться с женой и дочкой, но подоспевшие на выручку базаны помогли отдалить его реальное расставание с жизнью. Клоны дрались с харками на равных, ибо не уступали им ни в силе, ни в боевом мастерстве. Под их защитой, Авион оттащил Сашу подальше от кровавой сутолоки. Жизнь быстро покидала его названного брата, и охотник воскликнул в сердцах:
-Где Сильвия? Приведите её сюда, пусть она, в конце концов, признает магию в себе и спасёт Сашку, только она может ему помочь.
Базаны осмотрелись, но нигде не видели чужеземку. В гуще дерущихся они заметили Шека, которому пришлось встать на сторону, противоположную собратьям, и биться против своих знакомых. Пусть Мабрин был не страной, а всего лишь городом, хоть и очень разросшимся вдоль и вширь, харки знали каждого в лицо, потому что не раз выходили на бой на городские арены, не раз вместе праздновали возвращение с людских междоусобиц. Поэтому не узнал Шека, которому посчастливилось попасть в орден королевских рыцарей, было бы проблематично, ведь таких харков -счастливчиков было в Селии всего лишь сто и всех их знали в лицо. Неподалёку от Шека должна была быть Сильвия - так с полумысли, что базанам удавалось лучше, чем речь, клоны решили и направились напролом к харку. И хотя битва отбирала всё внимание и все силы, женщины ирнки, помогавшие своим мужчинам, ловко разя харков длинными пиками, используя не силу, а ловкость и стремительность,- всё-таки успели заметить этих красавцев, которые неожиданно стали на их сторону, словно появившись с неба. Они умирали с улыбкой на устах, словно базаны подарили им своим появлением последнюю радость в этой жизни, проведённой сначала в страхе перед дикарями, а теперь - в борьбе за свою землю.
Исход первой битвы уже невозможно было увидеть, ибо обе стороны не сдавались и несли одинаковые потери, причём при более детальном рассмотрении сражения историки сказали бы потом, что харки невольно сдавали свои позиции, что было удивительно, потому что никто в Селии не сомневался никогда в их непобедимости. Прозвучал гудок капитана харков и, удивляя ирнцев, все воины Мабрина прокричали:
-Бой окончен!- и повернулись, уходя прочь с поля, забирая раненных и убитых. Возражать против передышки жители Ирна не стали и воспользовались окончанием боя, чтобы оказать помощь своим воинам и последние почести павшим. Кто-то из харков бросил в Шека камень и плюнул в его сторону, а остальные шли, не глядя на него. Они не ждали от него объяснений, потому что теперь он навсегда заклеймил себя позором перебежчика и предателя, которого рано или поздно ждала смерть от меча своего соотечественника. Но Шек мало переживал сейчас по этому поводу, ища вместе с базанами на окровавленной земле, среди раненных и убитых, Сильвию. Их пока не мучили вопросами ирнцы и лишь крики Авиона, чтобы они поторопились, раздавались громче стонов раненных над полем. Один усталый харк преклонных лет, что не мешало ему принимать участие в боях по найму, поднял с земли тело мёртвого мабринского воина, шепча ему прощальные отцовские слова, а под ним друзья увидели бесчувственное тело Сильвии. На руках Шек отнёс девушку к умирающему Саше.
